12 кругов - Twinman. Страница 136

– Я хочу провести ещё месяц в игре! – настаивала девушка.

– …

– Ну и что? Депозит поступит через неделю! Мой отец уехал по делам, и я не могу достать деньги прямо сейчас! Он всё оплатит! Меня ждут мои друзья!

– …

– Вы не можете мне отказать! Это просто немыслимо-немыслимо!..

Стам резко развернулся и сфокусировался на скандалящей клиентке. Девушка была дорого и стильно одета, но при этом невысокого роста, с резкими, не очень гармоничными чертами лица, а некоторые части её фигуры намекали на скорую необходимость занятий в спорт-зале.

– Не может быть… – прошептал Стам. В голове произошло яркое озарение на тему сути разговора с Гудвином, когда тот говорил, что от некоторой информации у Стама может испортиться настроение.

– Представь, до сих пор в шоке пребываю я, – раздался справа за спиной мягкий голос. Стам обернулся и оказался лицом к лицу с Йодой. Стам был слишком морально вымотан, чтобы бурно реагировать на их вторую встречу.

– Слушай, когда это всё издевательство уже закончится? – задал он прямой вопрос, допивая воду из стакана.

– Понятия не имею, – улыбнулся Йода. – Пойди и выясни сам. Третий лифт, двадцатый этаж, из лифта сразу направо.

Он дружески потрепал Стама за плечо, и направился к выходу. Стам налил себе еще воды и отправился искать третий лифт. Двадцатый этаж встретил его широким коридором, по обе стороны располагались двери с табличками. Почти рядом с лифтом под прямым углом от основного направо ответвлялся еще один коридор, поменьше. Стам свернул в него и обнаружил, что тот имеет небольшую длину и заканчивается белой дверью.

– Таааак… – машинально протянул Стам. С минуту он стоял и тупо рассматривал фактуру белого прямоугольника перед собой, затем тряхнул головой, решительно подошел к двери, повернул ручку и открыл ее. Он совершенно не удивился, обнаружив за ней короткий серый коридор со второй точно такой же дверью в конце.

Стам стоял, держась за ручку первой двери, а внутри у него росло какое-то новое странное ощущение: реальности и его восприятие их истинности за время его нахождения в Спирали менялись так часто, что, действительно, всё это стало терять важность. Приходилось больше концентрироваться на потоке событий и собственном выборе на развилках, нежели на том, реальны ли они. Кажется, про что-то такое и говорил Гудвин. Стам поймал себя на мысли, что ощущение неизвестности имеет в себе много приятного. Он оторвался от первой двери, позволив ей свободно захлопнуться у него за спиной, пересек коридор и, повернув ручку второй, медленно, смакуя момент, открыл её.

В одном из кресел со стаканом своего любимого «коньяка» сидел Алекс и с большим любопытством изучал появившегося в кабинете ошарашенного Стама. От глубокой погруженности в себя, Стама отвлёк щелчок закрывшейся сзади двери. Он машинально обернулся – с этой стороны дверь выглядела как кусок стены и, закрывшись, она почти полностью слилась с ней. Изображение торта со свечкой, которое при первой встрече с Алексом рассматривал Стам, располагалось точно посередине хорошо замаскированного прямоугольника тайного хода. Стам снова перевёл взгляд на Алекса. Возникла немая сцена. Тишина звенела в ушах – казалось, сам воздух вибрирует от напряжения.

– Это антураж, – сообщил Алекс. – Добро пожаловать обратно! Хотя мое приглашение несколько запоздало.

– Садись! – он сделал приглашающий жест. – Тортик? Коньяк?

Стам порывисто выдохнул, сделал шаг к соседнему креслу, бухнулся в него, и закрыл глаза. Через пару секунд он открыл их, услышав, как Алекс заботливо наливает ему коньяк.

– Какой смысл? Он у тебя всё равно безалкогольный.

– У него уникальный состав. Положительно влияет на нервную и иммунную систему. Тебе сейчас – в самый раз.

– Я знавал одну знакомую, которая проявляла обо мне неуёмную заботу, что не мешало ей периодически тыкать меня лицом в дерьмо, – проворчал Стам.

Стам потёр виски, с сомнением посмотрел на графин, затем взял свой стакан и, чуть помедлив, сделал большой глоток. Как и в прошлый раз, жидкость, почти не обжигая горло, скользнула в пищевод, и по организму стало медленно распространяться приятное тепло.

– Прими наши поздравления, – чуть приподнял стакан Алекс. – Понимаю, что ты сейчас слегка в шоке, но всё же.

– Знаешь… – Стам напряжённо смотрел поверх Алекса на вечернее небо снаружи. – Если уж зашла речь про шок, могу поделиться, что самый большой стресс связан иногда не с событиями, которые происходят здесь и сейчас, и даже не с ближайшим будущим. Самый большой стресс, оказывается, – это когда тебе приходится в моменте переосмыслить большой кусок прошлого. Вот уж где до изменения сознания – один шаг. Сначала я думал, что я всё еще внутри Спирали. Затем начал в этом сомневаться. Потом этот мужик из самолёта – Йода – посеял в моём сознании ростки полнейшего хаоса. Сделал он это, надо сказать, мастерски.

– Я знаю, – кивнул Алекс. – Эту ситуацию моделировал Интеллект.

– Но ведь если мы в реальности, он практически лишен возможности… Чёрт с ним, лучше скажи мне, как? Когда я вышел из Проекта?

– Игроки очень быстро привыкают к виртуальным ощущениям. Но когда они пробудут достаточно долго в виртуальном мире, обратная адаптация занимает большее время. Несмотря на то, что мышцы искусственно стимулируются, пока ты лежишь в капсуле, их реальная работа несколько отличается от этого процесса. Поэтому в себя ты пришёл уже на корабле. Чувствовал себя наверняка паршиво, но списал всё на морскую болезнь. Мы тебя отключили и транспортировали под наркозом. По документам ты прошел как тяжелобольной в коме.

– Вы с ума сошли!.. Сколько денег и сил вам это стоило?! А чтобы замять ситуацию в самолете? И самое главное – ради чего?!

– Деньги – это всего лишь ресурс, – отозвался Алекс, затем наклонился к Стаму и отстегнул кейс от его руки.

– Гм… Так что в кейсе? – поинтересовался Стам.

Алекс взял в руки кейс, поколдовал над замком и, отщелкнув крышку, протянул обратно Стаму.

В кейсе, наполненном пенистым защитным материалом, в восьми ячейках лежали черные матовые квадраты.

– Микропроцессоры? – удивился Стам. – Почему нельзя было отправить их доставкой?

– Это графеновые микрочипы. Гораздо более слабые прототипы есть у «IBM», но до серийного производства им еще как до луны, а нам ждать их ни к чему – пока что с головой хватит и одного маленького, но очень эффективного собственного завода. Мы выиграли не только по времени, но и по производительности продукта – рабочая частота каждого такого микропроцессора составляет восемьсот сорок гигагерц. И это только начало. Отправлять такое доставкой, сам понимаешь, не камильфо.

Что касается вашей задачи, вы с Оливером отлично с ней справились. Спираль не могла гонять на машине в аэропорт. Зато отлично могла, осев приложением в твоём рабочем телефоне, осуществлять синхронный перевод речи – у тебя ведь наверняка возник вопрос, почему все курьеры говорят на английском, пусть иногда и паршивом?

– Тогда какого хрена я учил английский, почему нельзя было переводить на родной?

– Чтобы знать английский – это же очевидно, – улыбнулся Алекс. – Твоя жизнь не состоит ведь целиком из телефонных разговоров через переводчик Спирали? Язык может понадобиться тебе в будущем, когда Спирали под боком не будет. Здесь твой гонорар.

На стол легла банковская карточка из черного пластика.

– В будущем? – растерянно переспросил Стам, вертя в руках карточку. – Знаешь, Алекс, я никак не могу отделаться от ощущения, что вы меня использовали. Для каких-то своих целей, посвятить меня в которые посчитали излишним. С учетом количества оборотов, который мой мозг сделал внутри головы, это явно не транспортировка микрочипов!

Алекс улыбнулся.

– Ты сказал «использовали», – Алекс перешёл на серьезный тон. – То есть извлекли из тебя пользу.

– Ну да.

– И тебе это не нравится?

– А кому понравится, когда его используют?

Алекс прищурился и подался вперед.