Окончательное Предложение (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 50

— Верно. Но разве ты не видишь, что я пытаюсь сократить употребление? — его голос ломается.

Моя голова покачивается.

— Да, но кто знает, что произойдет в следующий раз, когда случится что-то трудное? Я уже проходила через это с тобой раньше.

— Это не похоже на прошлый раз.

— Конечно, не похоже, — горький смех подбирается к моему горлу.

Он перестает идти, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Для начала, я больше не принимаю окси.

Я первая разрываю зрительный контакт.

— Я знаю.

— Я не собираюсь повторять эту ошибку. Это я могу обещать, — его глубокий вздох заставляет меня напрячься. — Мне потребовалось много времени, чтобы вырваться. Слишком много времени. Но я клянусь, что никогда не вернусь к этому дерьму, иначе я даю тебе разрешение выстрелить в меня.

Мои губы дергаются.

— Куда захочу?

— Если хочешь целиться в член, не забудь сначала пустить пулю в мой череп, — он улыбается.

Я снова начинаю идти, чтобы избавиться от покалывания в груди.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать трезвым?

— В последнее время — постоянно, черт возьми.

Я хочу ему верить. Очень хочу, но что-то все еще сдерживает меня.

Ты ему не доверяешь.

Нет, не доверяю. И я не уверена, что когда-нибудь смогу после всего, через что мы прошли вместе. Я получила достаточно жизненных уроков, чтобы понять: чем чаще кто-то тебя подводит, тем выше вероятность, что это случится вновь.

Я прочищаю горло.

— Я горжусь тобой за то, что ты бросил окси. Я знаю, что это, должно быть, было тяжело.

— Не так тяжело, как осознать, как сильно я тебя обидел, пока принимал, — он тянется к моей руке и сжимает ее.

Моя грудь болезненно вздымается, когда он отпускает ее. Кэл продолжает идти, и я иду в ногу с ним, пока нас окружает комфортная тишина.

Кэл первым нарушает ее, когда кто-то бросает взгляд в его сторону.

— Как ты думаешь, люди будут ненавидеть меня меньше, когда я появлюсь на первой странице газеты в этом костюме?

Я сдерживаю смех.

— Нет, но это была хорошая попытка.

— Должно быть, приятно иметь так много людей, которые заботятся о тебе настолько, чтобы устраивать мне безостановочный ад, — его губы подергиваются.

— Можно и так сказать. Хотя иногда они немного излишне опекают меня.

— Только потому, что они любят тебя, — его голос соответствует теплоте в его глазах.

Я отворачиваюсь.

— Знаешь, я могу распространить информацию о том, что ты больше не персона нон грата¹⁶.

— Пожалуйста, не надо быть со мной такой милой. Я могу слишком много в этом прочитать.

Я толкаю его локтем в ребра.

— Придурок.

Он смеется.

— В конце концов, я заставлю их потеплеть ко мне.

— Как это?

— Доказав, что я не причиню тебе вреда, как бы они этого ни ждали.

И вот так Кэл выхватывает еще один кусочек моего сердца, чтобы добавить его к своей растущей коллекции.

Глава 29

Кэл

Запахи и хихиканье, доносящиеся из кухни, будят меня гораздо раньше, чем мне хотелось бы. Мерлин, похоже, согласен с этим, судя по тому, как он ныряет под кровать при звуке звона кастрюли, оставляя меня одного.

Я, спотыкаясь, выхожу из своей комнаты, протирая глаза.

— Привет.

— Доброе утро! — Ками спрыгивает со своего табурета, чтобы обнять мои ноги. Ее фартук в горошек покрыт тем же липким красным веществом, что и ее пальцы, оставляя на моих трениках следы. Красные, белые и синие заколки-звезды удерживают ее дикие волосы от лица.

— Что происходит? — я прикрываю рот, чтобы зевнуть.

— Мама собирается надрать задницу Мисси, — Ками протягивает мне кулак для удара.

Лана бросает на Ками взгляд через плечо.

— Камила.

Ребенок пожимает плечами.

— Что я сказала?

— Я сказала тебе не повторять это никому.

— Ууупс, — Ками показывает язык сквозь щель между зубами.

— Кто такая Мисси? — спрашиваю я.

Лана возвращает свое внимание к плите.

— Моя конкурентка.

— Фу! — Ками показывает большими пальцами вниз.

Я подавляю смех.

— Конкурентка в чем?

— В конкурсе выпечки четвертого июля, — отвечает за нее Ками, воруя клубнику из большой миски. — Ты идешь?

Черт. Я совсем забыл, что этот конкурс все еще существует. Прошло много времени с тех пор, как я отмечал четвертое июля в стиле Лейк-Вистерии, когда весь город собирался в парке на берегу озера на барбекю и фейерверк.

Я провел рукой по своим беспорядочным волосам.

— Я так не думаю, — если я чему-то и научился после клубничного фестиваля на прошлой неделе, так это тому, что времяпрепровождение в городе только усиливает мою тревогу. Поэтому единственный способ ограничить потребление алкоголя и сохранить Лану счастливой — это избегать стрессовых ситуаций.

— Ох… — плечи Ками опускаются.

Прости, малышка. Это к лучшему.

Я подхожу к плите и заглядываю через плечо Ланы.

— Что ты делаешь?

Она добавляет одну каплю красного пищевого красителя в кастрюлю с клубникой.

— Что-то такое, что заставит Мисси пожалеть о том, что она когда-либо думала, что может скопировать мой рецепт клубничного торта «Три Молока» и остаться безнаказанной.

Мой рот открывается. Черт, конкурирующая Лана чертовски сексуальна.

— Тебе нужна помощь? — я заправляю прядь ее волос за ухо и провожу пальцами по извилистому склону ее шеи, прежде чем отступить.

Ее движения приостанавливаются, а дыхание сбивается.

— Спасибо за предложение, но я почти закончила.

— Как долго ты этим занимаешься? — я наполняю стакан водой и делаю глоток.

— С пяти утра.

— Серьезно? Ты заснешь раньше, чем доберешься до выпечки.

Она бросает на меня острый взгляд.

— Я могу поспать, когда умру.

— Хочешь, чтобы тебя похоронили с твоим трофеем?

Она ухмыляется.

— Безусловно. С этим и с той салфеткой, которой Мисси будет вытирать слезы после проигрыша.

— Эта твоя сторона очень горяча и в то же время несколько пугающая.

Ее улыбка — сплошные зубы.

Хотя Лана сказала, что ей не нужна моя помощь, я решаю помочь с огромным количеством посуды, вываливающейся из раковины.

Ками поддерживает разговор, воруя клубнику, когда думает, что Лана не смотрит. Красный сок вокруг ее рта — верная улика, поэтому я вытираю его, пока ее мать отвернулась.

Звонок в дверь заставил нас троих поднять глаза.

— У нас есть дверной звонок? — Лана делает паузу в работе с миксером.

— Это первый раз, когда я его слышу. Ты кого-то ждешь? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Нет. А ты?

— Большая часть города ненавидит меня, поэтому я отвечу «нет».

Лана смотрит вниз на свои наполовину перемешанные взбитые сливки.

— Не мог бы ты проверить, кто это?

— Я проверю! — Ками спрыгивает со своего табурета.

— Камила! — Лана огибает угол, но я ближе.

Ками приподнимается на носочках, чтобы дотянуться до засова, и тут же попадает в мои объятия.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Ками капризничает.

Я заглядываю в глазок. Сестра Ланы, Антонелла, вышагивает в нескольких футах от двери. Ее загорелая кожа выглядит бледнее, чем обычно, а редкие волосы свисают вокруг лица, подчеркивая острую структуру костей, которая может быть достигнута только в результате недоедания.

— Дерьмо.

Ками втянула воздух.

Я поставил ее на землю.

— Мой бумажник на тумбочке. Если ты правильно посчитаешь все имеющиеся у меня купюры, я позволю тебе оставить их все себе.

Ее глаза расширились.

— Правда?

— Да. Но ты должна оставаться в моей комнате, пока я не приду и не заберу тебя.