Из моего окна - Годой Ариана. Страница 7

Моя комната средних размеров с огромной кроватью и плакатами моих любимых фандомов на фиолетовых стенах. У потолка висят небольшие рождественские гирлянды, они красиво светятся по ночам. Перед кроватью телевизор, по одну сторону от него – окно, а по другую – дверь в мою ванную.

Мы поглощены просмотром сериала. Серия заканчивается, и на экране появляются титры.

– Не-е-е-ет! Я ненавижу вас, продюсеры и сценаристы «Ходячих мертвецов»! Я вас ненавижу!

– Я же говорил, – с умным видом ворчит Йоши. Я даю ему затрещину. – Ау! Меня-то за что?

– Как они могут так поступить? Как это может так закончиться? Кто умрет?

Йоши гладит меня по спине.

– Ну-ну, хватит. – Он протягивает мне стакан с холодной «Пепси». – Вот, выпей.

– Я умру.

– Расслабься, это всего лишь сериал.

Я выключаю телевизор и в полном опустошении сажусь напротив Йоши. Кажется, его что-то беспокоит, но я понимаю, что это не сериал. Его глаза медового цвета блестят, как никогда раньше. Я нервно улыбаюсь.

– Что-то не так?

– Да.

Обстановка почему-то становится напряженной. Не знаю, что он хочет мне сказать, но меня настораживает то, что он сомневается. В чем дело? Я хочу спросить его, хотя понимаю, что ему нужно дать время.

Йоши облизывает нижнюю губу, а затем говорит:

– Мне нужен твой совет.

– Я тебя слушаю.

Он снимает кепку, освобождая свои непричесанные волосы.

– Что бы ты сделала, если бы тебе нравилась подруга?

Мое сердце подпрыгивает, но я стараюсь вести себя нормально.

– Тогда я бы узнала о том, что я лесбиянка. – Я улыбаюсь, а Йоши – нет.

Его лицо становится еще серьезнее.

– Я серьезно, Ракель.

– Ладно, ладно, извините, сеньор серьезность. – Я тру подбородок, как будто глубоко задумываюсь. – Сказала бы ей об этом?

– И ты не боялась бы разрушить дружбу?

И тогда до меня наконец доходит, что Йоши пытается мне сказать. Неужели он говорит обо мне? У Йоши нет других подруг, только я и несколько знакомых. Ох… В горле появляется ком, пока мой лучший друг внимательно наблюдает за мной и ждет моего совета.

– Ты уверен в своих чувствах? – спрашиваю я, перебирая пальцами. Его милые глаза безотрывно смотрят на меня.

– Да, конечно, она мне очень нравится.

У меня пересохло в горле.

– Когда ты понял, что она тебе нравится?

– Мне кажется, я всегда это знал, но был трусом и больше не могу это скрывать. – Он опускает взгляд и вздыхает, а когда поднимает взгляд, я вижу, как он переживает. – Я так хочу ее поцеловать.

Инстинктивно я кусаю нижнюю губу.

– Ой, да?

Йоши приближается ко мне.

– Да, ее губы сводят меня с ума.

– Тогда у нее, наверное, очень красивые губы.

– Самые красивые из всех, что я когда-либо видел. Она меня околдовала.

Околдовала…

Колдовать.

Ведьма…

Арес…

Нет! Нет! Не думай об Аресе!

Не сейчас!

Но я неизбежно вспоминаю его голубые как море глаза, его высокомерную улыбку, его нежные губы, ласкающие мою шею.

О нет! Мозг, я тебя ненавижу!

Мой лучший друг сейчас признается мне в любви, а я думаю об этом высокомерном идиоте, греческом боге – моем соседе.

– Ракель?

Голос Йоши заставляет меня очнуться. Он растерян, и не без причины, потому что я выбрала худшее время, чтобы отключиться. Но в то же время это помогло мне прийти в себя. Йоши такой ранимый, я понимаю, что сейчас не время для таких признаний.

– Мне нужно в туалет. – Я встаю, прежде чем Йоши успевает что-то сказать.

Я вхожу в ванную и прижимаюсь спиной к двери. Разочарованно трясу головой: какая же я глупая трусиха. Еще и телефон забыла взять, чтобы спросить совета у Дани. Кто нынче ходит в туалет без телефона? Никто, только я, ворчу и тру лицо, пытаясь что-то придумать.

– Ракель? – Я слышу Йоши за дверью. – Мне пора, поговорим в другой раз.

Нет! Я быстро открываю дверь, но вижу, как Йоши выходит из моей комнаты.

– Черт! – Я бросаюсь на свою кровать и утопаю. Больше не хочу думать о том, что Йоши собирался сказать мне, хочу отдохнуть. Закрываю глаза и быстро попадаю в страну грез.

* * *

Резко просыпаюсь от лая Рокки. Он лает всерьез и громко. Он так лает, когда в доме незнакомые люди. Встаю с кровати так быстро, что у меня темнеет в глазах, и я врезаюсь в стену.

– Ай!

Я моргаю и вижу, как моя собака лает в окно. Уже ночь, ветер мягко шевелит шторы. В окне никого нет, поэтому я успокаиваюсь.

– Рокки, там никого нет.

Но он продолжает лаять. Может, на улице кошка и его собачье чутье ему это подсказывает? Рокки не останавливается, поэтому я иду к окну, чтобы успокоить его. Когда я выглядываю, я кричу так громко, что Рокки подпрыгивает.

Арес.

По лестнице.

Лезет в мое окно.

– Что ты творишь? – Это все, что я могу сказать, когда вижу его.

Он, как всегда, красив, в джинсах и фиолетовой футболке, но в такой ситуации я не могу позволить себе пускать на него слюни.

– Поднимаюсь по лестнице, попробуй как-нибудь.

– Я не настроена на твои шуточки, – говорю я серьезно.

– Мне нужно переустановить твой роутер, сигнал упал, и это единственный способ все починить.

– И ты решил залезть в мою комнату без разрешения через окно? Знаешь, как называют таких людей? Ворами.

– Я пытался связаться с тобой, но ты не отвечала на звонки.

– Это не дает тебе права влезать в мою комнату.

Арес закатывает глаза.

– Можно прекратить истерику? Я на секунду.

– Истерику? Истерику? Я покажу тебе истерику. – Я хватаю лестницу и отталкиваю ее от подоконника. Арес хватается крепче и бросает на меня убийственный взгляд.

– Если ты сделаешь так еще раз, Ракель, увидишь, что будет.

– Я тебя не боюсь.

– Тогда сделай это.

Он смотрит мне в глаза.

– Не бери меня на слабо.

– Серьезно? Ты меня скинешь?

– Это того не стоит. – Я наблюдаю, как Арес поднимается по ступенькам, пока не оказывается напротив меня, лицом к лицу. Рокки сумасшедше лает, но я слишком растеряна, чтобы что-то с этим сделать.

– Ты можешь успокоить этот мешок с блохами?

– В этом месяце у Рокки не было блох, так что повежливее.

– Конечно, у меня нет столько времени.

Я разочарованно вздыхаю.

– Рокки, тихо, сидеть. – Он слушается. – Тихо.

Я отхожу, чтобы Арес мог влезть в мою комнату. Он такой высокий, что комната кажется маленькой. Он осматривает меня с головы до ног, его глаза останавливаются на моей груди, и я вспоминаю, что я без лифчика.

– Мне нужно в туалет.

Во второй раз за вечер я пытаюсь сбежать в туалет, но забываю небольшую деталь: Арес не Йоши. Он берет меня за руку, не давая мне уйти.

– Ты ни в коем случае не оставишь меня наедине с этой собакой.

– Рокки тебе ничего не сделает.

– Я не хочу рисковать. – Он ведет меня к компьютеру и заставляет сесть на кресло, затем опускается на колени, чтобы включить мой роутер.

– Почему ты считаешь, что можешь распоряжаться моим интернетом? – Он пожимает плечами. – Я могу написать на тебя заявление за то, что ты вломился ко мне, ты же знаешь, да?

– Знаю. – Я с удивлением смотрю на него. – Но я также знаю, что ты этого не сделаешь.

– Откуда такая уверенность?

– Преследовательницы не жалуются на тех, кого преследуют, обычно наоборот.

– Это, – я показываю на окно, а потом на него, – тоже можно считать преследованием.

– Это не одно и то же.

– Почему?

– Потому что я тебе нравлюсь, – он замолкает, – но ты мне – нет.

Ай! Прямо в сердце!

Я хочу с ним поспорить и все ему высказать, но его слова как соль на рану. Он настраивает роутер, а я молчу.

Потому что я тебе нравлюсь, но ты мне – нет.

Арес сказал это так непринужденно, так честно. Если он ничего не чувствует, то почему поцеловал меня в шею на кладбище?

Не обращай внимания, Ракель, не позволяй ему задеть тебя.