Големы (СИ) - "Sleeping". Страница 13

Джуанито уточнил: — То есть это ваше темнолесье, по большому счёту, опасно только один раз в месяц?

— Кощей, — прогудел огр.

— Что?

— Не что, а кто, — поправил Бронислав. — По игровому лору здесь, прямо на том месте, где мы сейчас стоим, когда-то находилась большая империя. Дальше, в сердце темнолесья, располагалась её столица. Или даже всё темнолесье и являлось её столицей, такой большой и сильной была та империя. Правил её великий герой, совершивший множество подвигов. Он был настолько великим, что не существовало противников, которых он не мог бы победить. Все, кто бросал ему вызов гибли и терпели поражение от его руки, один за другим. Пока, наконец, во всём мире «королевств» не осталось никого кто бы осмелился пройти против него. Великого героя победили скука и уныние.

— Постой-постой, — перебил Джуанито. — Ты говоришь о великой священной империи?

— У неё было множество самых разных названий, — дипломатично не стал спорить Бронислав.

— Её поглотили демоны!

— Демоны, инсекты, нежить и все прочие, кого призвал сам герой в своём безумии борясь со скукой. Из героя и паладина он превратился в чернокнижника и злодея. Из мудрого и рачительного правителя, заботящегося о своём народе — в жестокого безумца на троне, полностью поглощённого одним единственным желанием «хоть как-то ещё развлечь самого себя». Великое государство погрузилось во тьму и вскоре было разорвано на лоскуты. Но его создатель и губитель — всё ещё жив. Полностью переродившись под влиянием самого тёмного колдовства, он навсегда удалился от мира засев там, где его никто бы не беспокоил — в самом сердце темнолесья. Говорят даже, что именно он и есть то тёмное и злое сердце, что оживляет и извращает этот злой лес.

— Красивая легенда, — заметил священник. — Похоже на какой-то глобальный ивент, заброшенный и неосуществлённый.

— Кощей правда жить в лесу, — подтвердил огр.

— Ты лично его встречал?

— Моя встречать его слугу, — ответил Большая Дубина. — Гигантского скелета за одно мгновение, разорвавшего пополам целого огра.

— Как это пополам?

— Ноги в одной стороне, руки в другой. Вот так называться пополам, — мрачно ответил огр.

— А ты?

— Моя сбежать и поэтому остаться целым.

Герои невольно прислушались.

Все прочие звуки забивал разожжённый Брониславом костерок и висящий над ним котелок с начавшей закипать водой.

— Будто идёт кто-то по нашим следам? — предположил Бронислав.

— Кощеев гигантский скелет?

— Если только он надел на костлявые ноги мягкие тапочки и ступает чуть слышно.

— Суета и предрассудки! — отмёл возможные подозрения Джуанито.

Бронислав кивнул, соглашаясь, но, на всякий случай, активировал защитное умение, призванное один раз защитить отряд от внезапной атаки и подарить время на то, чтобы они успели собраться и дать отпор кому угодно.

Он ещё раз прислушался — ничего. Трещат в огне ветки, вспыхивают снопом искр и быстро прогорают. Кипит вода в котелке и один из церковных воинов режет сухое мясо на полоски и бросает в котелок. И всё-таки как будто чей-то внимательный и недобрый взгляд наблюдает за ними из чащобы.

Или так только кажется?…

…ощутив активацию защитного умения, Лучинэль опустила лук с уже наложенной на него стрелой. Неужели кто-то из них сумел почувствовать её присутствие? Бонус к скрытности в лесу характерный для всех эльфов позволял ей незамеченной краться следом за отрядом людей. Если она сейчас выстрелит, пусть даже с применением особых умений, то из-за установленной людьми защиты её первый выстрел неизбежно промажет или только черкнёт по доспехам, не причиняя никакого вреда.

Убрав стрелу в колчан, а сам лук в инвентарь, эльфийска отошла немного в сторону, устраиваясь поудобнее в сплетении ветвей. Она подождёт и рано или поздно дождётся прекрасной возможности несколько уменьшить число людей так неосмотрительно решивших идти сквозь лес когда рядом находится враждебно настроенный к ним эльфийский рейнджер.

Сама Лучинэль провела в землях краснопольского княжества недостаточно времени, чтоб узнать о темнолесье и ночи кровавой луны. Она просто не сопоставила этот дикий, но всё равно родной для любого эльфа, лес и страшное темнолесье населённое чудовищами из крестьянских сказок. Лучинэль решила, что пока те, кто уничтожил её отряд и чуть было не убил её саму имеют глупость находиться в лесу, она будет их жалить выбивая по одному. И пусть попробуют поймать её в переплетении ветвей. И даже дикий огр в волшебных доспехах не сможет быстро двигаться здесь, ему будет мешать сам лес.

--Интерлюдия третья--

Денис играл так самозабвенно, как никогда раньше. Сколько он уже лежит в капсуле виртуальной реальности? Два дня? Четыре? Или целую неделю реального времени?

Отец не возвращался домой. Он только ещё один раз звонил Денису прямо в игру. Сказал ни при каких обстоятельствах не отключать режим саркофага и не выходить из капсулы. А ещё почему-то добавил, что любит его. То есть Денис и без того знал, что отец его любит. Иначе бы вряд ли устраивал регулярные беседы, что, мол, надо больше интересоваться реальным миром, учиться, а не играть и так далее. Если бы папе было на него всё равно, то он бы просто забил на сына-игромана, но нет. Эти регулярные разговоры о том, как жить правильно, а как нет — изрядно утомляли их обоих, но отец раз за разом проводил их, а Денис послушно терпел. Можно сказать, что он тоже любил своего отца лишь чуть-чуть меньше, чем «королевства».

Но прежде отец никогда не говорил вслух о чувствах. Разве только когда Денис был совсем маленьким и у них двоих ещё была мама, но он этого практически не помнит. Обычно отец называл его «бесполезным», или «наркоманом от игр», или «жителем виртуальности» и так далее. А вот сейчас, когда через сопряжённый с вирт-капсулой и игровым аккаунтом сотовый телефон он дозвонился прямо в игру, то после перечислений требований не выходить из игры и не отключать режим саркофага в капсуле вдруг неожиданно добавил: — Я люблю тебя, сынок. Прости, что никак не мог собраться с духом и сказать об этом раньше.

— Пап, что? — переспросил Денис. Дело в том, что он, в тот момент, сражался с вожаком кентавров и был, мягко говоря, немного занят.

— Так, ерунда.

— Папа, я тоже тебя люблю, — произнёс Денис и это получилось удивительно легко. Наверное потому, что большая часть его сознания оказалась вовлечена в сражение с кентаврами.

— Не бойся, главное ничего не бойся. Я ещё обязательно позвоню, — пообещал отец.

Денис не совсем понял, чего ему следовало бы бояться здесь, в игре, но, как обычно в разговорах с отцом, только кивнул и согласился.

Больше отец не звонил. И вообще ничего не происходило. Один раз установленная в его комнате видеокамера, к которой он имел доступ изнутри игры показала, как в его комнату вошли садовник Андрей и домработница Марина. Они выглядели чрезвычайно взволнованными. Звали его, кричали чтобы он выше из игры. Они попытались самостоятельно открыть капсулу снаружи, но у них, ожидаемо, ничего не получилось. Всё-таки режим саркофага потому так и назывался, что максимально изолировал пользователя от внешнего мира.

Денис продолжал играть.

Я — Аграт. Дитя Бездны. Посланница ада. Демоница. Плохая, очень плохая девочка.

Там, в реальности, я могу серой мышкой, примерной домохозяйкой или прилежной студенткой. Это всё не имеет значение. В королевствах — я дева огня и вам лучше не встречаться ни с моими острыми зубками, ни с заточенными коготками, ни с огненным хлыстом за секунду способным прожечь вашу плоть до самых костей.

Иногда даже хорошим людям неудержимо хочется побыть плохими и сыграть на стороне зла.

Королевства дают такую возможность и в этом секрет их популярности.

В моих волосах и венах кипит пламя. Из моих глаз смотрит Бездна. Мои желания — разрушать, захватывать, повелевать. Я — Аграт, огненная дева.