Цыганская невеста (СИ) - Лари Яна. Страница 17

Вскоре сложенное в коробки добро грузят в машину Драгомира. Коротко попрощавшись с родными, крепко обнимаю Дари, целую Соньку в пухлую щёчку. Уже в салоне, оставшись наедине с мужем, вижу перед собой протянутую ладонь и несмело поднимаю взгляд на его серьезное лицо.

– Из дома без моего личного разрешения не выходить. Нарушишь, спущу с цепи собак, тогда и о прогулке во дворе можешь забыть, – увы, по сухому тону не сказать, что это шутка. – Мобильный отдай. Общаться при мне будешь.

– У меня нет телефона. Разбила.

Драгош чему-то усмехается и, смерив меня внимательным взглядом, добавляет на полтона мягче:

– Сегодня спишь отдельно.

Глава 13

Зара

– Ну-ка стоять! Куда это ты одна намылилась? – мама как всегда не вовремя перехватывает меня у ворот. Чего ей в доме не сидится в такую непогоду? Только планы портит. – Либо сиди дома, либо дождись Дари. Мало нам с Радой было хлопот, и ты туда же?

– Нашла с кем сравнивать, – Огрызаюсь, механически трогая ссадину на левой скуле. Небольшая царапина щиплет и тешит одновременно. Если сестра сорвалась на собственной свадьбе, значит, мои слова достигли цели, не всё так гладко у молодых. – Я-то с головой дружу. Мы с Маринкой в ювелирный собрались, подарок выбирать к именинам её племянниц.

Именины двойняшек прошли недели три назад, но кто ж об этом вспомнит? Точно не мама. Вот как глаза сверкнули – братец Маринки завидный жених. Правда тот уже собрался свататься в доме по соседству, только этого пока никто не знает. Мне самой она только вчера по большому секрету растрепала.

– Ну, раз так, тогда конечно иди, – мать заботливо просовывает верхнюю пуговицу моей куртки в петлицу. Терпеть не могу наглухо застёгнутых вещей, но послушно позволяю и дальше себя кутать, незачем её сейчас драконить. Не ровен час, за мной увяжется, а там никакой Маринки нет и в помине. – И смотри, не делай глупостей. Будет и на твоей улице праздник.

Хмыкнув, молча, выхожу со двора. Последние слова можно смело проигнорировать. Сколько себя помню, мать всем обещает этот мега-праздник, но ни мне ни Дари его что-то не видать. Зато приблуда Рада, какую свадьбу вчера отыграла! А, главное, с кем...

Ненавижу. Как же я её ненавижу!

Ничего, я и сама устрою себе праздник.

Ветер воет не затихая, разгоняя по домам малышню и случайных зевак. Как тут спрячешь довольную улыбку, раз даже природа со мной заодно? Меньше глаз – меньше пересудов. Потому что если маме доложат, где я на самом деле была, то она с меня шкуру сдерёт.

Запыхавшаяся с покрасневшими щеками я постоянно озираюсь, ведь чем ближе цель, тем сложнее придумать достойную причину здесь находиться. Но на мою удачу улицы цыганской горки в начале марта ещё достаточно пусты. Почти каждый из трёх-четырёх этажных особняков, что жмутся друг к другу вдоль размокшей и покрытой вкраплениями грунтовки дороги, не достроен и даже толком не обжит. Их владельцы предпочитают ютиться в маленьких пристройках. Во-первых, зимой такие дворцы отапливать дорого, а в отсутствии большей части семьи ещё и бессмысленно. Постоянно в них живут обычно пару-тройку человек – большинство кочует по странам ближнего зарубежья, и полным составом собираются только весной, праздновать Пасху. А во-вторых, несмотря на наличие крутых машин и шикарных особняков, мы давно уже не шикуем. Бум строительства пришёлся ещё на начало девяностых, период расцвета кооперативного движения, вот то был золотой век в истории нашего народа. Теперь же все наши потуги сводятся к попытке сохранить нажитое.

Кварталы быстро сменяются. На замену мини-дворцам, чьи фасады щеголяют декоративными львами, фигурами древнегреческих богов и даже железными конями в полный рост, приходят в разы более скромные дома "старого поколения", с деревянными ставнями и прохудившимися шиферными крышами. А за следующим поворотом виднеется полуразрушенное здание бывшего пожарного депо, через дорогу от которого и стоит нужный мне дом. Добраться-то я добралась, ещё бы не струсить в последний момент.

Былая воодушевленность как-то резко спадает, оставаясь за калиткой обросшего мрачной славой двора. Это для наивных гаджо любая цыганка и гадалкой прикинется и чёрти кем. По большому счёту ворожба, заговоры, привороты на деле всего лишь возможность навариться, а возможность навариться – всегда немножко профессиональной смекалки и обмана. Но есть в нашем роду и настоящие ведуньи, чей дар наследуется испокон веков, такие как Роза. Склочная, явно выжившая из ума старуха. По слухам её проклятия побаивается сам барон. Визит к ней – самая крайняя мера, только ситуация у меня плачевней некуда. Уверенность в том, что приблуда-Рада сама расстроит свадьбу, сыграла со мной злую шутку, теперь одна Роза может помочь. Нужно будет – душу продам, а своего добьюсь.

Решившись, быстро, пока не растерялся запал, заношу руку, чтобы постучать. В эту же секунду тяжёлая дубовая дверь медленно приотворяется, совсем чуть-чуть, выпуская наружу тяжёлый душок горьких трав и табака.

– А я всё гадала, когда же ты решишься. Долго... долго...

В скрипучем прокуренном голосе слышится издёвка. Знает, пройдоха старая, зачем я пришла, значит, проблем у нас не возникнёт. Удовлетворённо хмыкнув, изображаю доброжелательный вид и уверенно тяну на себя ручку.

Внутри никого.

Хлопнув разок осоловевшими глазами, живо осеняю себя крестным знаменем. Вот так фокус!

– В этом вся ты. Ничего дальше носа не видишь, – в полумраке узкой прихожей по-прежнему ни души, только клокочущий смех, от которого охота дать дёру. – Ой, дурища... Зенки-то протри, ниже я.

Давненько мне не приходилось так краснеть. Кто ж знал, что великая и ужасная Роза окажется иссохшей бабулькой, ростом с метр?! Пока я стою разинув рот, переваривая неожиданное открытие, ведунья молча щурит белесые глаза, как рентгеном прожигает, аж кожа запекла.

– З-здрасте, я по важному вопросу. Деньгами не обижу, – сходу выкидываю главный довод, стараясь чётко произносить каждое слово. Всё-таки дело серьёзное, если мямлить можно и отворот поворот получить.

– Драгомир чавэ* упрямый. Сложную задачку ты себе задала, – из сморщенного провала рта медленно выходит струйка белого дыма. "Самокрутки шмалит карга", делаю в уме пометку. Теперь понятно, откуда такая вонь. – Такой либо сломает, либо полюбит на всю жизнь. Не по зубам он тебе.

– За тем и пришла. Золотом заплачу. Всё отдам, – в подтверждение своих намерений снимаю с себя тяжёлые серьги, два жгута, браслеты, кольца – по два на каждом пальце. Лишь бы согласилась. Дома спросят, что-нибудь придумаю, на худой конец скажу, что обокрали. В городе как раз орудует шайка грабителей. Только вчера валютчика со спины кирпичом огрели. Насмерть.

– Не нужно мне твоё золото.

– А что нужно? Проси что хочешь.

– Поди-ка сюда, – Роза, затянувшись, манит меня нетвёрдой рукой. Согласна, что ли? От нервного возбуждения руки лихорадит как у пьяни. Теперь-то у Драгомира точно нет шансов. – Ниже-ниже, что как деревянная?

Куда ниже?!

Открываю рот, чтобы отметить отсутствие проблем со слухом, но Роза неожиданно строго щурит глаза, мол, быстрее можно? И я спешно затыкаюсь, сгибаясь в три погибели.

Чтобы обнаружить перед глазами сложенные в дулю пальцы.

– Шиш тебе, безбожница! – гаркает старая карга, торжествующе щеря беззубый рот. – Я тебе нехристь что ль какая, чтоб мужиков из семей уводить? Ладно, отца ребёнку вернуть, то благое дело, а капризам твоим потакать ищи другую дуру.

От злости охота крушить стены, но переступив через ярость, падаю ей в ноги.

– Нет там никакой семьи! Ну, помоги, Роза, не прогоняй. Озолочу, что угодно сделаю. Не любят они друг друга, только мучают.

– Если судьба свела, значит так нужно. Нет мне нужды лезть в их дела. Теперь пошла вон.

– Помоги, умоляю.

– Катись, давай, по-хорошему. А не то, прокляну – ходить нечем будет.

Обратно не иду – бреду, роняя на подбородок злые слёзы. Вот же ведьма упрямая! Мужиков она не уводит. Да была бы то семья – одно название.