Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 110

Его взгляд безудержно метался по стенам и видел, что они были сданы и на них царствовали противники, которые также продолжали погибать от ливня стрел, болтов и магии, что неустанно лились уже из Донжонов, выкашивая мерзость на стенах. Силы Ордена отступили со стен, не в силах удержать их под натиском вражеской магии. Враг не понимает, что стены всего лишь способ перехода между четырьмя огромными башнями, а сама Цитадель оказалась системой крепостей, которые состояли из четырёх Донжонов и Великого Шпиля. И именно эти твердыни сейчас удерживают отступников от полной и безоговорочной победы. Каждый Донжон стал отдельной крепостью, которая могла держать осаду неделями, если не больше. Поэтому потеря стен оказалась несущественна, если исполинские башни оставались в руках Ордена.

– Какого даэдра тут случилось? – гневается Ремиил и крикнул в небо. – Боги, где ваше милосердие?!

Но самое страшное действо разверзлось во внутреннем дворе. Азариэль с чувством бессилия взирает на разбитые ворота, а точнее щепки и вспоротые доски с разбросанными кусками металла, где виднеются очертания тарана, объятого чёрным огнём. Сквозь прореху хлынули орды врагов. Даже здесь Азариэль слышит их нечестивые гимны, вой и звон металла, а также различает нечестивые полотнища.

Враги Тамриэля беспросветной толпой ударились в ряды защитников Тамриэля и схлестнулись в кровавой страшной битве свет и тьма. Рыцари и наёмники, маги и солдаты, остатки стражи – все они плечом к плечу встретили чудовищную рать, устремившиеся в кровавую жатву.

– Нам нужно в бой! – еле как сдерживает себя Ремиил. – В битву!

Положение действительно оказалось тяжёлым. Азариэль даже отсюда видит, что неисчислимые полчища ворогов теснят защитников постепенно от ворот и те немногие, кто оставался в строю, начинали отходить к фонтану, не в силах долго удерживать напирающую волну чудовищ.

Азариэль отвлёкся на страшный хруст, гулом пробежавший над головой. Поистине, страшно смотреть на Великий Шпиль, который сильно накренился и покрылся сетью трещин и сколов и навис над полем боя, как клинок мстительного божества. Его некогда прекраснее стены стали отражением безрассудства битвы и вот-вот многотысячная история рухнет, рассыпаться как прах. Некоторые места разворошены снарядами катапульт и дыры зияют в Шпиле – от стен вырваны куски камня, валяющиеся у порога.

– Что будем делать? – вопросил Готфрид, видя, что ещё немного и их сопротивление сломят.

– Мы присоединяемся к бою, ибо если сегодня мы сложим головы, то должны сделать это с честью. – Без обречённости, ответил Ремиил. – Прорежем себе путь к Регенту!

Азариэль со всей усмирённой обречённостью понимает, что при таком раскладе положения победы им уже не видать. Предательство, потеря одного из самых дорогих людей, собственноручное убийство бывших братьев, разрушение Цитадели, и смерть друзей – это несут с собой враги. Единственное, что сейчас он может сделать, что осталось у него – так это сражаться. С уверенностью Азариэль сжимает меч и делает шаг вперёд, отбрасывая осколок брусчатки.

– За честь и Тамриэль! – Гордо дал клич Рафаэль.

– За честь и Тамриэль! – Повторили за ним рыцари и ринулись в бой.

Дух Азариэля наполнился светом чести и неистовой злобой к отступникам, воспылавшей, как горит пожарище. Он готов ворваться в их ряды и устроить бойню, утопить врага в боли и ярости. Сам клинок Верховного Магистра к этому взывает.

Тем временем немногочисленных защитников, которые с отчаянием бьются во дворе, рассеивают. Ординаторы и командиры союза, при поддержке кучки стражников и наёмников не могут удержать всю массу противников, которая нечестивым скопом ломилась через ворота. И, несмотря на всё увеличивающее количество защитников, которые выходят из Донжонов и спешили помочь своим друзьям, их силы были разделены надвое. Враг постепенно овладевает внутренним двором, и победа тёмных сил была более чем очевидной – массы, волной за волной, под победные кличи и звон боевого рога напирают жуткой ордой.

Азариэль ворвался в битву подобно мстительному вихрю, позабыв об усталости и ранах. Раскидав братьев и сестёр, он врезался в бок одному из бандитов, глубоко пронзив его мечом. Следующий удар плашмя и меч покрылся кровью и раздался противный хруст ключицы, сектант завалился на обагрённую траву, издав предсмертный хрип.

Через безумную пляску битвы, шторм клинков, магии и крови Азариэль стал пробиваться, пока не встретил прекрасного вида картину. На самом краю обороны, за её линией в пыльной и липкой от крови врагов тускло-рдяной одежде стоит Архимаг. Её прекрасное лицо превратилось в алое отражение битвы, волосы в ихоре противника, а глаза готовые закрыться от усталости. С её рук рокочет пламя и трещит молния, отправляя слуг губительного союза во тьму через страдания. Приблизиться к ней не даёт Ариан, отгоняющий наплывы мечей, топоров и когтей. Только стоит очередному культисту приблизиться к девушке, чтобы совершить самоубийственный выпад, так его жалкую жизнь быстро обрывает Ариан.

Высший эльф пытается пройти вперёд, но вдруг встречается с павезой цвета тёмной зелени и столь сокрушительный напор щитом опрокинул парня. Азариэль поднялся и попытался нанести колющий выпад, однако щитник выставил непроницаемую стену и в наскок снова уронил эльфа, занеся над ним клевец и тут же остановившись. Сквозь суматоху битвы и клубы дыма парень смог разглядеть знакомые черты лица и услышать жалобные слова:

– Это ведь ты мне вернул тот амулет… как же так можно…

– Гунвар Сердцелесый? – удивился Азариэль.

– Это ты нас погубил… ты – поганый лазутчик, – со скорбью твердит норд, не в силах поднять оружие на того, кто ему вернул память о брате, и Азариэль понимает, что только благодаря той побрякушке и тому, что случайно наткнулся на Гунвара, остался жив.

Только норд собрался с силами и решился прикончить Азариэля, как шквал чей-то магии объял Гунвара и ледяными осколками закружился вокруг него, впиваясь в броню и залезая под кожу и через мгновение «Сын Леса», оказывается на земле, расставшись с душой.

Азариэль, поднявшись, стал пробиваться к своему тандему, получая удар за ударом. На него накинулся дремора из плана Молага Бала, и Азариэлю пришлось отпрыгнуть, чтобы не быть зарубленным. Через пару секунд он решил его судьбу смертоносным уколом и откидывая тело демона к горам трупов под собой он приблизился к Ариану.

– Где Регент?! – спрашивает Азариэль, отекая голову ещё одному дреморе.

– Он был у главных ворот! – надрывается Ариан, рубя фанатика в чёрном балахоне. – Иди туда.

Азариэль отвлёкся на вражеского наёмника, отбивая его взмах и растерзав его доспехи множественными ударами, уложив бедолагу на ковёр из мертвецов. После, Азариэль увидел Регента.

Тилис стоит без шлема в окружении противника, и только золотые лучники Саммерсета составили ему верную свиту. В два ряда они бьются – первый синхронными ударами не даёт врагу проникнуть за златое оборонное кольцо, а второй расстреливает орущие толпы из луков.

В это мгновение через ворота шагнул Фиотрэль, а вместе с ним десяток гвардейцев «Сынов Леса» и каждый несёт огромную зелёную павезу. Мгновенно тёмные глаза Фиотрэля встретились с алыми зеницами Тилиса, в которых запылала несусветная печаль.

– Брат, давай поговорим, – с протянутой рукой сказал Фиотрэль.

Сомнение и кручина отобразились на лице Регента, но всё же он отдал приказ, с указанием:

– Лучники, ваша цель!

Полтора десятков стрелков отпустили тетиву. Щиты вспыхнули от огненного зачарования луков и стрел, но главу «Сынов Леса» удалось защитить. Тилис поднял меч и приготовился.

Азариэль подавил ощущение гнетущей слабости и боли. В сопровождении Ремиила и Готфрида он потянулся к Регенту, прорубаясь через нескончаемые толпы врагов. Всюду льётся кровь, Азариэль чувствует, как его броня проколота во многих местах и сам он покрыт ранами, но стиснув зубы, он идёт сквозь битву, сдерживая тошноту от запаха мертвецов и жжённой плоти.