Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 26

Цитадель Ордена. Следующий день. Ближе к вечеру. После занятий.

Палящее солнце постепенно уходит небосклона, уступая место прекрасной вечерней прохладе, что готовится ласково окутать Цитадель Ордена холодным покровом. В некоторых местах на небосводе даже проступали маленькие серебристые звёзды, ставшие вестниками скорой ночи. Ещё немного и серебристо-золотистый песок усеет тёмно-синее, сумрачно-фиолетовое небесное полотно богатой россыпью.

Воздух пропитался приятными ароматами цветов и благовоний, смешавшись с раскалённым амбре горячего металла из Горячих Кузней, но фантасмагории запахов практически никто не замечает, ибо нос столько раз сделал вдохов здешнего воздуха, что он стал обыденностью, незаметным атрибутом Цитадели. Ветра практически не ощущается, лишь лёгкое, эфемерное дуновение коснётся кожного покрова дланью слабой прохлады. По расположению природы эти места посетила приятная тёплая вечерняя погода, свойственная для южного Тамриэля.

Время тянется к вечеру, а поэтому большинство обитателей Цитадели либо заняты своими личными делами, либо исполняют обязанности по приготовлению по подготовке Цитадели к ночи. С центра внутреннего двора, где ровные струи воды нашли выход из медных трубок средь мраморного ансамбля, чудесно видно происходящее. Как прислуга в мешковатых одеждах ходит туда-сюда, носится с мётлами, инструментами или горшками, исполняя бесконечные обязанности по поддержанию порядка. Неофиты в панцире кожаного доспеха-формы шныряют по внутреннему двору. Кто-то из них занят выполнением поручения орденской власти, а кто-то просто гуляет, отдыхая после тяжёлого дня.

– Седой!

– Да что тебе нужно, Мартин?! – ответил высокий юноша с пепельной шевелюрой, поджавшись вперёд, в сторону выкрикнувшего плотного невысокого парня с тёмно-коричневым волосом.

– Как тебя так угораздило, Азариэль? Чай врага испугался?

– Иди, давай!

Присев на высокую толстую, в полметра шириной, круглую перегородку ложи фонтана, высокий эльф наблюдает за Цитаделью, сложив руки на груди. На исхудалых сухих губах, отмеченных трещинками, проступила эфемерная, рождённая из натуги, улыбка. Слабый ветер принёс к носу тонкие приятные ароматы шикарной розы.

– Лира, дорогая моя, ты ли идёшь? – спросил юноша, слегка обернувшись.

– К-как ты понял?

Повернувшись, Азариэль обомлел от узренной иконы красоты. Ветер треплет чуть закрученные волнистые локоны смольных волос; чуть бледное лицо треугольной формы покрыто лёгким слоем пудры, а выразительные глаза подчёркнуты угольной тушью. Юноша до глубины души потрясён тем, что Лира решила сменить чёрную магическую рясу на простое, но весьма красивое лиловое нибениейское платье, подчеркнувшую её осиную талию. В руках Лиры зажаты пару книг, с чёрной обложкой.

– От тебя пахнет твоими духами, – с перехваченным духом от вида дамы, говорит Азариэль. – Ли-Лира, как ты их делаешь и зачем?

– В Академионе. Я всегда любила аромат розы и мне позволили из неё делать духи.

– Т-ты прекран…, нет по-царски выглядишь. Если бы я не знал, кто ты, то подумал, что передо мной знатная леди или даже… посланник богов.

– Спасибо, – смутилась Лира.

– Кстати, а откуда у тебя платье? Где ты его взяла?

– Подарили в Академионе. Одна из учёных. Историк.

– Какой роскошный подарок. А-а-а, это Миробела?

– Да, она сказала, что ей оно больше не нужно, и я могу забрать его.

Азариэль обрадовался появлению Лиры. Как-никак за время службы в Ордене они успели немного сдружиться и стать хорошими приятелями, хотя в глубине души высший эльф догадывается, что девушка питает к нему далеко не товарищеские чувства. Но что поделать – Кодекс Ордена запрещает, значит, так тому и быть.

– Лира, – с обращением Азариэль встал. – Ты так похорошела за годы в Ордене.

– Спасибо. Т-ты тоже… возмужал, – язык Лиры при виде и разговоре с Азариэлем невольно тяжелел и слова вязли. – Годы в Ордене текут незаметно.

– Это так. Но с другой стороны, тем лучше. Время пройдёт быстрее, и мы будем теми, кем хотим. Ты – магом, а я, возможно, рыцарем.

– Да почему «возможно»! Ты только вспомни, как того некроманта отделал. А три дня назад? Азариэль, кто ещё мог так рой скампов истребить?

– Ну, давай будем справедливы. Если бы не твоя помощь с барьером, от меня горстка пепла бы осталась.

– Ой, это так… почти и не помощь.

– А что за книги? – перевёл тему юноша, сложив руки на груди. – Опять по мёртвым?

– Нет. На этот раз я взяла почитать «Оккультные практики сект Нактюрнал». Очень интересные тома.

– Если тебе нравится, прекрасно. Мне даже приятно, что ты нашла то, что тебе по душе. Скажи, почему при мне ты… оживлённая. А на учениях и в тренировке поникшая?

– Давай лучше сядем, – дрогнув, предложила девушка.

Азариэль и Лира уселись на перегородку фонтана, и девушка упёрлась в юношу чуть ли не впритык. Ещё секунда и её рука ладонь касается золотистой щеки юноши. Прикосновение бархатной кожи Лиры, тёплой руки, понудило юношу содрогнуться, и он поёрзал.

– У тебя просто была… м-м… перинка. Я её и убрала, – словно оправдываясь, сказала Лира, молниеносно сведя разговор от «перинки». – Помнишь, как полгода назад мы в Саммерсете под Алинором сражались против культов даэдра? – томно спросила Лира. – Помнишь, как ты меня спас? Ты помнишь, как меня почти не убила визжавшая тварь? А ты? – сердце леди дрогнуло. – Я не забуду, как ты рассёк ту гадину.

– Но прежде ты помогла мне, Лира, – вздохнул Азариэль. – Я думал, умру, когда меня охватила сумасшедшая тревога. Я думал, у меня лопнет сердце и выпрыгнет душа. Проклятое заклятье, – с подавленной ненавистью выдавил Азариэль и моментально успокоился. – Помнишь сам Алинор?

– Да. Там было красиво. Ох, вот бы там нам остаться. Хоть на пару дней. Жалко, что Орден запрещает… ты понял, – упаднически прозвучали слова, и Лира склонила голову от нахлынувшей печали.

– Почему?

На вопрос Азариэль получил странный ответ вместе с печальным взглядом красивейших глаз:

– Очень печально.

Приятный дружеский разговор прервала надменность одного из неофитов:

– О, некроматка и седой. Как же вы дополняете друг друга.

– Шагай отсюда, Мартин!

Дальнейших укоров, шуток и выпадов не последовало. Вместо этого Лира и Азариэль продолжили общение:

– Ты сегодня придёшь? – спросил юноша даму.

– Куда? На ваше собрание? А ты там будешь?

– Да, – улыбнулся эльф. – Я там буду. И ты приходи, мне будет очень приятно. Лира, за два года жизни в Ордене ты мне стала близка, как сестра.

– А Аквила? – нервически прозвучал вопрос. – Она…

– Старая подруга детства, – губы Азариэля расписала лёгкая улыбка, когда он прервал робкую речь Лиры. – Она и я из одного города. Да блин, ты же знаешь!

– Конечно, знаю… просто… просто…

– Что просто?

– Неважно, – отмахнулась Лира и повернулась в сторону Келий. – Мне нужно в казармы.

С замешательством на прекрасном лице девушка устранилась, направив шаг к большому холодному зданию, оставив парня одного.

«Седой» – пробежало в мыслях юноши, и он переключил внимание с Лиры.

– Как же вы все меня достали, – срывается с уст шёпот.

За то время, пока неофит с последнего задания находится в Цитадели, расспросы и шутки про седой волос льются нескончаемым потоком. Каждый норовит по-товарищески подтрунивать над резкой потерей цвета.

Однако подняв взгляд вверх, парень видит не место, где над ним будут шутить, а второй дом. Его лицо обращено к казармам или Кельям, в которых он провёл последние два года.

В его памяти отразились долгие, практически нескончаемые тренировки, переходившие резко в магическую и научную практику. И единственной отдушиной становились редкие миссии, на которые Регент отправляет неофитов, чтобы те набирались опыта. Стена, огромное многометровое возвышение из блоков стало грозной чертой между прошлой, вольной и свободной жизнью и бытием нынешним, наполненным испытаниями и тягостями службы.