Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 61
Мне стало не по себе. И снова захотелось уйти от этой девушки, нежно гладящей клетку с тощей крысой и вдыхающей по ночам дурман. Спуститься вниз, к Мишель и Фиби, услышать смех и живые разговоры, выпить липового чая.
– Вот, я уже тебя испугала, – уловила мой порыв провидица. – Прости. Я часто говорю что-то не то, и люди прекращают со мной общаться. Мне от этого грустно.
– Ты меня вовсе не испугала, – беззастенчиво соврала я.
– А я надеялась, что мы сможем немного поговорить. До того, как ты уйдешь.
– Скажи, ты даже в комнате не снимаешь свою вуаль?
Она застыла в пол-оборота, склонив голову, словно черная птица.
– Я снимаю ее лишь в одиночестве… Я ношу траур. По себе. И по всем, кого однажды рассмотрела в клубах опиума. Я давно не видела собственное лицо. Когда-то оно было красивым. А теперь… я не знаю. Возможно, у меня его нет вовсе.
Она осеклась, и я тоже замолчала. Стоило вспомнить то, что скрывала маска Иглы, и желание настаивать тут же исчезло.
– Что с тобой случилось?
– Небесная кара, – скорбно прошептала девушка. – Я возжелала недопустимого. Мои помыслы оказались нечисты и нечестивы.
– Ты мечтала об оргии с тремя мужчинами одновременно? – ляпнула я, и девчонка подпрыгнула. Крыс все-таки принялся жевать сыр, смешно беря его передними лапами. На миг я даже испытала умиление, но потом снова увидела острые желтые зубы и скривилась. Доев, зверь уселся на задние лапы и уставился на меня. Казалось, он тоже прислушивается к беседе.
– Ты смеешься надо мной? Наверняка, смеешься… Иногда я не понимаю, что значит шутка… У меня мало опыта, и я редко разговариваю с живыми людьми. Нет, что ты. Я не мечтала о…том, что ты сказала. – Кажется, она покраснела под своей вуалью. – Но я думала о поцелуе. Одном поцелуем перед тем, как… Это очень нечестивая мысль.
Я разинула рот. Кажется, теперь уже я не могла определить, шутит моя новая знакомая или действительно считает поцелуй страшным грехом?
– Ты это что, серьезно?
– Ты тоже поражена, верно? – ее плечи опустились. – Я всегда знала, что это воистину ужасно…
– Это глупо! Ну то есть… глупо думать, что за мысли о поцелуе тебя могут наказать! Все девушки иногда о них думают. А парни – и подавно! По правде, порой мне кажется, что они думают об этих дурацких поцелуях слишком много! И если бы Истиннодух всех за это наказывал, на земле никого бы и не осталось! Ну разве что ваш этот главарь, Рэй. Вот он как раз не похож на того, кого занимают поцелуи. Дергается даже от прикосновения к щеке!
Сквозь вуаль ничего было не разобрать, но мне показалось, что провидица теперь прожигает меня взглядом.
– Ты что же…прикоснулась к нему?
– Просто обняла. Совсем немного!
– О Истиннодух! – Девушка заметалась по комнате, натыкаясь на книжные пирамиды и не замечая, что обрушивает их. – Зачем ты это сделала! Прикосновение… прикосновение! Прикосновение – искупление. Искупление – боль!
– Да что случилось-то? – с досадой протянула я.
– Еще одна страница Писания, – беспомощно упав на край кресла, она прижала к себе потрепанный томик и принялась раскачиваться из стороны в сторону. – Я могла бы с ним поговорить. Но? Ничего-ничего не выйдет. Ничего у меня не получится. Он не послушает. Он никого не слушает! Это правильно, да. Правильно!
– Объясни мне!
– Рэй дал духовный обет. Он не может прикасаться к другим людям. Любое отступление означает наказание.
– Так это я к нему… Да там и не было ничего…
– Ты не понимаешь!
– Так объясни!
– Ты знаешь, что такое епитимья?
Я мрачно кивнула. О да, я сталкивалась с этой гадостью. Святой отец Нью-Касла однажды все-таки заметил наушники, которые я скрывала. Тогда-то на меня и наложили эту гадкую епитимью. А папа, к моему негодованию, не возразил!
– Так, поняла. В доме есть святой отец, и он накажет Рэя этой самой епитимьей. За прикосновение? Ваш Рэй не мог просто соврать, что ничего не было?
Девушка, кажется, подавилась. Некоторое время она молчала, переваривая мои слова.
– Соврать? Ох, Истиннодух единый и вездесущий… Ты так и не поняла! Никто не заставляет Рэя. Он сам делает это! И сам наложил на себя обет. Сам!
Теперь уже я подавилась.
– Он что, совсем повернутый? – ляпнула я и осеклась. – Ладно, прости. Просто мне трудно понять человека, который добровольно проделывает подобное.
– Ты не понимаешь, это необходимость, – неожиданно жестко процедила провидица. Под густым слоем вуали я почти увидела недовольно поджатые губы. – Ты не знаешь, кто он и что сделал. В чем виновен. Обеты – его кара и спасение.
Девушка вытащила крысу из клетки и так сильно сжала несчастную тварь, что та пискнула в ее ладонях.
– Мне надо отвлечься… Надо отвлечься…Надо что-то сделать…
– Отставить истерику и отвечать четко! – рявкнула я командным голосом Ричарда Вэйлинга, и провидица послушно застыла. Кажется, даже дышать перестала. – Ты права, я ни черта не понимаю в этих духовных обетах! Но это я прикоснулась к вашему Рэю, значит, мне и исправлять. Говори, где он?
– В святилище Духа, внизу. Но тебя туда не пустят, – беспомощно пролепетала девушка, а я презрительно фыркнула.
Еще никто не смог запретить Кассандре Вэйлинг войти туда, куда она хочет! Хотя бы потому, что у Кассандры Вэйлинг очень изворотливый ум!
– У тебя есть запасная вуаль? – спросила я.
Глава 20. Просто уходи
Вуаль нашлась. Еще длиннее и темнее, чем была на девушке, имени которой я так и не спросила.
Я быстро шла по коридору, укрытая черной тканью до самого пола. То, что выдала мне провидица, больше напоминало плед, а не покров для лица! Идти в нем было неудобно, смотреть – тоже. На уровне глаз ткань оказалась чуть прозрачнее, но обзор все равно оставался ужасным.
Зато встречные деструкты шарахались в сторону и молча уступали мне дорогу, стоило лишь появиться! Никто не пытался со мной заговорить, что тоже радовало. Из-за угла показалась рыжая макушка Вулкана, но скрылась так же быстро, как и все остальные.
Радуясь этому обстоятельству, я некоторое время блуждала по заброшенному южному крылу, куда меня направила провидица. Если бы она не объяснила, где искать нужную дверь, я бы точно ее не обнаружила. Молчаливый деструкт-охранник, имени которого я не знала, выступил из тьмы, стоило мне приблизиться, но увидев вуаль, так же молча снова скрылся во тьме. На двери светлел знак Истинодуха. Отшвырнув надоевшую вуаль, я осторожно вошла. Похоже, здесь располагалось святилище – обычное дело для таких старых домов. Место, где можно остаться наедине с божественным, помолиться и попросить.
В небольшой комнате горели на канделябрах свечи, озаряя старинную фреску. У Истинного Духа нет лика, только белый силуэт, заполненный священными письменами.
Я посмотрела на тщательно отреставрированную фреску, догадываясь, чья ладонь позаботилась о рассыпающемся изображении.
Перед алтарём, склонив голову, на коленях стоял Рэй. Босой и в одних штанах. И я прижала руку к губам, с ужасом рассматривая его обнаженную спину. Шрамы рубцов на ней спорили с черными строчками из святого писания и рисунками, вытатуированными на коже. Самым большим был силуэт скорбного ангела, раскинувший испачканные черным грехом крылья по лопаткам Рэя. Под левым крылом тянулись звенья цепей – черные, блестящие, кажущиеся почти реальными. Под правым – свернулась кольцом гадюка, напоминающая косу безумной Иглы… Плечи почти сплошным полотном покрывали символы веры, огни и строки Писания, призванные защищать людей от зла.
Рук Рэя я не видела, они были сложены на груди.
Наверное, я все-таки издала какой-то звук, потому что он чуть дернул головой.
– Я просил меня не беспокоить, – не поворачиваясь, произнес он.
Я не ответила. Я просто не знала, что сказать. Увиденное меня шокировало, хотя я никогда не была слабонервной. Но почему-то рисунок рубцов и чернил на красивой мужской спине лишил меня сил. Да, эта спина была очень красивой… в меру широкой, с правильным и четким рельефом мышц и выраженной линией позвоночника. Но сейчас на ней не было живого места и даже ямочки у поясницы скрывали черные буквы.