Школьное колдовство (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 9

— Вот, — Лила раскрыла шкатулку, — вот эти нитки идеально подойдут по цвету.

А девушка, похоже, впервые оказалась в монастырской келье, стояла и недоуменно оглядывалась. Да, обстановка была самая непритязательная: комнатушка крошечная, оконце маленькое, узкая кровать без полога застелена простым стёганым одеялом, небольшой стол, один табурет и сундук в углу, и даже стены не штукатуренные, как и всюду здесь, в кельях. Роскошью и не пахло. Но шить можно, света хватало, потому что солнце сейчас светило прямо в окно.

— Поторопитесь, эссина, — посоветовала Лила девушке, — снимайте юбку. Не беспокойтесь, никто не войдёт. Я оставлю вас?

— Ах, не уходите, пожалуйста, — девушка-колдунья смотрела умоляюще. — Может, вы поможете мне и дальше? Зашьете? Понимаете, я плохо умею шить, провожусь долго. Я не пожалею дрера, поверьте…

Вот теперь Лила очень удивилась, ей до сих пор не приходилось встречать девушек, которые не умели бы шить.

— Просто у меня дар такой, пальцами щёлкнешь, и шов готов, — объяснила девушка, — а теперь дар пропал, временно, такое бывает. Я не могу метрессе признаться, что шить, как все, не умею, — она рассмеялась, — только вам, потому что вы не выдадите, зачем вам? Вы же послушница…

Девушка казалась доброй и непосредственной, и Лиле она понравилась. Рядом с ней хотелось улыбаться, ей хотелось помогать.

— Хорошо, давайте, — она помогла девушке снять юбку, устроилась на табурете у окна и принялась за дело.

Шить мелкой строчкой у Лилы Каверан получалось очень быстро, недаром ей пришлось много часов провести за такой работой — мачеха всегда находила её в изобилии, ведь что может быть лучше для воспитания у благородной эссины таких полезных качеств, как терпение, аккуратность и трудолюбие?

— Даже смотреть завидно, такое умение куда лучше колдовского дара! — вздохнула девушка-колдунья.

— Не лучше, если хочешь учиться в Эбессане! — возразила Лила, и тоже вздохнула. — Вот у меня и дара нет. Что мне делать в Эбессане, спрашивается?

Это были так, раздумья. Всё равно придётся ехать. Вот только сегодня, или потом?..

Шить с помощью колдовского дара, подумать только!

— Жаль, что вам не придется там учиться! — весело заметила девушка, — если бы мне пришлось выбирать между монастырём и Эбессаном… Ох, пожалуйста, простите, я не хотела обидеть! — она смутилась.

— Как раз придется, — сообщила Лила, заканчивая шитье и отрывая нитку. — Я тоже собираюсь туда. Так распорядилась в завещании моя э… бабушка.

Так-то ей никогда не приходило в голову называть эту леди бабушкой, но, по сути, та ведь ею и была. Какой-нибудь троюродной?..

— Ох, ну надо же! Собираетесь, а когда?..

— Посмотрим, — буркнула Лила.

Она закончила зашивать, помогла колдунье одеться. И очень вовремя, потому что дверь без стука распахнулась и в келью заглянула сестра Петта.

— Эссина Лила! — всплеснула она руками, — что это значит, во имя Пламени? Ваши вещи уже в карете, вам и этой девице следует немедленно спускаться, вы всех задерживаете!

И Лила поняла, что не может сейчас сказать сестре Петте, что не едет, и даже молча убежать и спрятаться, чтобы не ехать, она тоже не может. Она сделает так, как велела мачеха.

Лила пробормотала извинения и направилась к лестнице…

Серые глаза эссы Риты теперь метали молнии.

— Что за легкомысленность, эссины? — возмутилась она, — мы и так опаздываем! Раз вы последние явились к карете, полезайте обе на верхнее сиденье! А вы, эссина Олетта, уж постарайтесь обеспечить защиту от солнца себе и вашей новой подруге, горячее солнышко поможет вам вернуть утраченное!

— Да, метресса Рита! — отозвалась колдунья в починенной юбке, которую, оказывается, звали Олеттой.

— Это будет наука вам обеим! — добавила метресса и полезла в карету.

Тем временем вокруг уже собирались монахини.

— Наконец-то, куда ты подевалась? Напугала даже! — к Лиле подбежала сестра Илинда. — Я присмотрела, чтобы погрузили твои вещи. Вот, держи, — и сунула ей в руки корзинку, благоухающую свежей выпечкой.

— Илинда, я буду скучать! — шепнула ей Лила.

Даже глаза защипало.

— Я буду ждать письма! Может, ещё приедешь в гости? — подруга погладила её по щеке, — завидую тебе, завидую! Не робей, ты справишься! С матушкиным-то наследством!

— Я напишу! — искренне пообещала Лила.

Пламя знает, что за наследство имела в виду подруга, не объяснять же, что его и нет никакого…

— Вот, по вечерам нынче прохладно, а ты опять оделась так легко! — сестра Хетта набросила Лиле на плечи новый монашеский суконный плащ, явно только что добытый у сестры-кастелянши, — береги себя, не простужайся, даже колдовство лечит не все недуги! — она это сказала нарочито громко, словно затем, чтобы метресса в карете тоже услышала.

Ещё многие монахини обнимали Лилу и говорили ей что-то на прощание, некоторые просто махали рукой издали. Мать-настоятельница благословила. Лила отвечала, благодарила, обещала писать, а эсса Рита в карете терпеливо ждала, видимо, не решаясь прямо возражать настоятельнице. И это всё, пожалуй, было похоже на то, как дочь уезжает из дома надолго. И совсем не так она покинула Каверан, совсем не так…

Наконец она забралась по лесенке на верхнюю площадку экипажа — карета оказалась устроена по типу дилижанса, с сиденьями наверху. Эссина Олетта уже была там. Похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая Лилу.

— Я бы сказала, что нам повезло, — сообщила она доверительно, — здесь куда приятнее, чем внизу, в тесноте и с метрессой, уж поверьте. А престиж такая ерунда. Хотя моя тётушка бы рассердилась.

А карета уже выезжала со двора, и Лила опять помахала монахиням. И впервые подумала о том, что всё не так уж плохо.

— Престиж? — удивилась она.

Карета качалась на рессорах, и ехать на крыше было даже забавно и немного страшно. Эссина Каверан никогда ещё так не ездила. Впрочем, она почти никуда не ездила и почти нигде не была, а теперь ей, кажется, предстояло приключение.

— Конечно, престиж! Сюда обычно сажают служанок! — засмеялась колдунья, — ну, раз уж нам предстоит вместе учиться, можете звать меня просто Олеттой! Или Оли.

— А меня — просто Лилианой. Или Лилой.

— Можно и на «ты», но если вы предпочитаете общаться, как благовоспитанная эссина, то прошу меня простить.

— Нет-нет, лучше на «ты», — поспешила согласиться Лила.

— Договорились, — заулыбалась Олетта, — прости, я не смогу использовать защитное заклинание, чтобы не обгореть. А ты не умеешь?..

Лила покачала головой.

— Но у меня вот что есть, — Олетта показала на спрятанный под сиденьем большой складной зонт, — к тому же вон там я вижу облачка! Вообще не нужно закрываться.

— Согласна, — пожала плечами Лила, — а почему солнышко должно помочь?

— Да не в солнышке дело, — махнула рукой девушка, — просто сила может вернуться, если очень нужна хозяйке! Вот метресса и ставит меня в такое положение. У меня кожа такая, быстро сгораю на солнце.

— Но это жестоко… — удивилась Лила.

— Что ты! Когда учатся колдовать, всё идёт в ход! Думаешь, это так просто? Я буду на первой ступени второй год, — сообщила она доверительно, — мне очень нужно посвящение, хотя бы начальное. Испытания я прошла, а посвящение не получила.

— Так бывает? — Лила немного испугалась.

Если она не пройдёт посвящение, получается, всё напрасно? Ни она, ни отец не получат наследство. Только и надежды, что для Винтена это безразлично.

— Сила пропала, потому и посвящения не получилось. Но я буду очень стараться её восстановить.

— А зачем тебе так нужно посвящение? — не удержалась Лила.

— Представь, чтобы выйти замуж. Мой жених колдун и может жениться только на колдунье с посвящением. А ты, что же, хотела принимать обет в том монастыре?

— Кажется, к этому шло, — согласилась Лила, — но теперь, по завещанию бабушки, я тоже должна пройти посвящение, чтобы получить наследство…

— Надо же! — удивилась Олета, — бабушка была колдуньей?