Безмолвный пациент Клинической Больницы (СИ) - Белова Наталина "Белова Наталина". Страница 1

Безмолвный пациент Клинической Больницы

Глава 1

Элисон Роузли было тридцать четыре года, когда в тот пасмурный день она убила своего мужа.

Элисон Роузли провела в браке восемь лет. Они оба связывали свою жизнь посвящая друг друга в искусство — Элисон сама писала картины, а Френд был профессиональным фотографом в сфере модельного агентства. В своём неподражаемом стиле он запечатлевал обнажённых девушек с худощавым телосложением в самых странных и невыгодных ракурсах. После смерти Гренада цена на его работы подскочила до неописуемых сумм.

Честно говоря, я назвал бы эти снимки бессмысленными я не видел в них никакого иного смысла, что могло бы порадовать мой глаз — алмаз. Конечно никакого сравнения с прекрасными лучшими работами Элисон — в них чувствовалась совершенно другая атмосфера. Я, конечно, не эксперт в современной живописи, чтобы произнести слово выдержат ли её испытания временем. Жуткий хладнокровный поступок Элисон всегда будет настойчиво бросать мрачную тень на её дар умение создавать прекрасную живопись поэтому в данном случае это будет трудно объяснить простыми словами. Кроме того, вы можете обвинить меня в совершенном преступлении. Это моё личное мнение, и только я имею право на то, чтобы высказать его. Я считаю Элисон просто способной художницей. Помимо безупречного творения к её искусству её картины обладают совершенно сказочной способностью сразу захватывать всё внимание зрителей — прямо-таки брать сразу за живое! Всё происходит словно как в американском кино.

Гренада Бэрронса убили пять лет назад. Ему было сорок три года. Это произошло двадцать седьмого июля в жаркий солнечный день. То лето выдалось удивительно жарким — возможно, вы помните, столбик термометра порой достигавший рекордно высоких отметок. А день убийства Брэнда Бэрронса оказался самым жарким за весь год.

В тот роковой день Бренд проснулся очень рано утром. В двадцать минут второго к их с Элисон дому на юго-востоке Франции в районе Хэмчтеп — Пид подъехала красная машина, которая повезла Бренда на съёмку в Бартович. Бренд провел целый день на крыше здания, фотографируя моделей для журнала «Voice».

О том, что чем занималась его супруга, известно ему было немного. У Элисон в скором времени должна была состояться выставка, художественных картин и она не успевала закончить одну из начатых картин к открытию. Наиболее вероятно, что в тот день Элисон работала в расположенном в самой глубине сада летнего домика, который совсем недавно Элисон переделала его под свою мастерскую. Съёмки надолго затянулись, и водитель привёз Бренда домой около поздней полуночи.

Примерно через час спустя живущая по соседству Брэнни Холми услышала сразу несколько громких выстрелов. Она поднялась с дивана и подошла к телефону набрала номер полиции, и в 23:45 туда с участка Харгвест — Хэлл был направлен дежурный наряд. Через две минуты полицейские приехали на место вызова.

Входная дверь в дом была распахнута настежь, внутри зияла кромешная темнота непроглядная для человеческих глаз. Выключатели не работали и никак вообще не реагировали. Офицеры в формах вошли в главный холл, а затем проследовали в гостиную. Они воспользовались карманными маленькими фонариками, освещая комнату прыгающими лучами. Офицеры наткнулись на Элисон, стоявшую у камина. На ней было надето бежевое платье светившееся, в темноте словно это не девушка, а привидение. Даже казалось, её совершенно никак не заботило присутствие полицейских. Молодая женщина стояла неподвижно облокотившись обеими руками на камин застыв, как вырезанная из нескольких кусочков льда статуя, со странным выражением лица испуга на лице, будто она столкнулась с невидимым ночным ужасом.

На белом пушистом расстеленном ковре валялась винтовка. Чуть дальше в неоднородных тенях гостиной полицейские обнаружили неподвижно сидевшего на стуле Брэнда, привязанного к стулу; обмотанный верёвкой его щиколотки и запястья были крепко связаны прочной верёвкой. Поначалу офицеры подумали, что он ещё жив. Его голова свесилась набок, словно он был без сознания. Подняв луч фонарика, полицейские увидели, что Бренд был убит несколькими выстрелами прямо в лоб. Пули навсегда уничтожили его красивые черты, лица оставив обожжённое, чёрное, кровавое пятно. Стена позади головы убитого была покрыта разлетевшиеся фрагментами черепных костей и мозга, клочьями волос — и залитой ярко-красной кровью.

Кровь была повсюду: разбрызгалась на белых стенах, растеклась темно — красными ручейками вдоль прожилок деревянных половиц. Офицеры полиции пришли к выводу, что кровь принадлежала Бренду. Однако её было предостаточно много. Внезапно в свете фонаря блеснул какой-то предмет — на полу возле ног Элисон лежал окровавленный нож. Второй луч высветил кровь, забрызгавшую её бежевое платье. Один из офицеров взял Элисон за руки и направил на них фонарь — оба запястья распёрли глубокие порезы, ещё совсем свежие и сильно кровоточащие.

Элисон применяла сопротивление попыткам остановить кровотечение. Успокоить её удалось лишь силами двоих полицейских. Спустя несколько минут Элисон на машине скорой помощи в Краеведческую клиническую больницу. Она рухнула, на пол потеряв сознание по пути в больницу. Элисон потеряла множество крови, но ей удалось выжить.

На следующий день в отдельной палате полицейские пытались задавать вопросы женщине в присутствии адвоката Элисон, однако молодая женщина ни разу ни обмолвилась словом. Её губы были белые, а лицо бледным как у покойника. Иногда они вроде бы начинали двигаться, но с них не слетело ни единого звука. Элисон ни ответила ни на один вопрос заданный полицейским словно она что-то скрывала, или пыталась уйти от ответственности. Она не могла, и не желала ни на что отвечать. Женщина никаким образом не среагировала даже на обвинение в причастности убийства Аренду. Во время судебного ареста Элисон по — прежнему молчала, ничего не признавала и не отрицала свою вину в совершении убийства супруга.

С тех пор прошло уже два года и Элисон так и не заговорила.

Безмолвие главной подозреваемой превратило убийство Брэнда из обычного преступления на бытовой почве перерастая в нечто гораздо большее — в загадочную трагедию, в тайну, которая мгновенно сделалась сенсацией и заняла умы широкой общественности на долгие месяцы.

И всё же Элисон сделала одно заявление — посредством картины. Художница начала работу над полотном после того, как прошло время и её выписали из больницы и поместили до суда под домашний арест. Кроме того, суд счёл необходимым приставить к Элисон сиделку, специализируются на уходе за душевнобольными. По сообщениям сиделки, её подопечная едва ела, она практически не спала и почти беззастенчиво рисовала картины.

Обычно проходили недели и даже месяцы перед тем, как Элисон бралась писать новую картину. Она долго топталась на подготовительной стадии — рисовала бесконечные эскизы, создавала и переделала готовые композиции, пробовала разные варианты цветовых решений и форм, — пока полотно полностью не ложилось на последний мазок. Однако в этот раз она резко изменила творческий процесс, завершив полотно всего за пять дней.

Для большинства людей этого было достаточно, чтобы осудить её. Каким надо быть бессердечным человеком, чтобы спокойно вернуться в мастерскую сразу после гибели своего супруга! И чтобы не мучиться угрызениями своей совести! Элисон Роузли — самая настоящая хладнокровная убийца!

Это могло бы быть возможным. Однако не стоит упускать из виду одну немаловажную деталь: даже если Элисон и убийца, она ещё к тому же ко всем своим корыстям художник. И тогда всё встаёт на свои места (по крайней мере, это для меня). Элисон хватается за кисти и краски и переносит на холст терзающие душу чувства и свои переживания. Это и неудивительно, что на сей раз живопись приходит к ней с такой лёгкостью. Если горе можно назвать «лёгким»…

Картина представляла собой автопортрет. В правом нижнем углу Элисон нанесла кистями на холст название темно — синими английскими буквами.