Нарисованная любовь (СИ) - Грекова Анна. Страница 32

Энн подавила в себе желание вскочить. Сидя, послала Джону холодный взгляд и, показывая, что пропустила его слова мимо ушей, спросила:

— Что решил ваш племянник?

— Я не говорил с ним. Он приехал вчера поздно вечером, а я утром уже уехал сюда.

Энн была поражена.

— В таком случае я не совсем понимаю цель вашего визита.

— Увидеть вас, — просто ответил Джон.

— Вы опять? — на этот раз Энн вскочила. — Я не давала повода так нахально разговаривать со мной. Это на вашей территории вы могли вести себя по-хозяйски и нести разную чепуху, а здесь прошу не забываться и хотя бы ради приличия не распускать свой язык.

— Не буду, — кротко согласился Джон. — А знаете, почему? Нет, не из-за приличия. Вы меня сбиваете с толку. Обычно женщины по-другому принимают комплементы.

— Мне ваши сомнительные комплементы не нужны.

— Да, да, помню: я не из того общества, где понимают, что такое чувства. Только почему для вас что-то сомнительно? Я говорю искренне, от души. Мне так хочется, чтобы вы воспринимали всё по-другому.

Джон подошел и поцеловал Энн руку.

— Вы посмотрите на него, — Энн выдернула руку. — Что вам даёт право так вести себя?

— Не очень понятное мне желание засыпать вас самыми лучшими словами. Но, если хотите, сменим тему. Покажите мне ваш сад. Дженни так расхваливала его.

— Ну, знаете… — Энн помолчала. — Хорошо, у меня есть несколько минут. А то причиной следующего визита выдвинете то, что я не исполнила вашу просьбу, и вы не могли заснуть, думая о моём саде. Идите за мной.

Она быстро двинулась вперед, пошла прямо, не оборачиваясь. Джон шел на почтительном расстоянии, молчал. Через некоторое время Энн обернулась.

— Не слышу восхищенных восклицаний. Ваши надежды не оправдались?

— Можно я заеду за вами вечером, приглашу покататься?

— Нельзя.

— Я покажу вам удивительно красивые места. Отдохнете от дел, полюбуетесь природой. Что в этом плохого?

— Вам понравился сад? Довольны осмотром?

— Да, мне всё понравилось.

— Рада, что удовлетворила ваше любопытство. Но больше не могу уделить вам времени ни сейчас, ни потом. Вам пора. Являться без предупреждения и затягивать визит неприлично.

Джон громко рассмеялся.

— Вы удивительная. Не можете сдерживать слов, напоминаете мне вновь и вновь о моем несоответствии вашему обществу. Не находите, что вот это действительно неприлично? А меня упрекаете, что не могу сдерживать хвалебные слова в ваш адрес.

— Я не беру в расчет никакие слова, вырывающиеся из ваших уст.

— Жаль, — искренне произнес Джон.

— Позвольте распрощаться с вами здесь.

— А вы позвольте пылкий поцелуй на дорожку?

— Не смейте приезжать вечером. Я еще раз говорю: нет.

— Может, на всякий случай заехать? Вдруг передумаете, а я не узнаю об этом.

— Почему вы такой самонадеянный? Разве я даю повод?

— Мне дают надежду искорки, вспыхивающие в глубине ваших глаз. Их вы не можете контролировать. Затаенное ожидание, а в вашем «нет» я слышу только желание казаться решительной.

— Прощайте, желательно навсегда. Я не хочу продолжать с вами общение. У себя я вас больше не приму.

— Спасибо, что смогли мне уделить немного времени. Извините за причиненные неудобства. Мне не нужно было приезжать, но что поделаешь, если человеку свойственно совершать безрассудные поступки. Прощайте, Энн.

Джон развернулся и пошел к воротам.

***

Артур горячо взялся за дела, стараясь в хозяйственном порыве заглушить мысли, которые вновь и вновь возвращали его к разгоряченным телам, смятой постели, сладости, от которой кружится голова. Он временами стряхивал оцепенение, возвращался к обидам, причиненным ему Алисией, но они не теснили грудь, как прежде, не давали нужного эффекта.

Артур со злостью сжал губы: неужели он больше не сможет ее оттолкнуть? Ведь были силы для этого и стойкая убежденность: никогда. Алисия всегда позволяла делать то, что хотелось ей, неужели он вернется к этому? Нет, пусть и сама испытывает боль отвергнутой сейчас, когда решила, что он ради нее готов на всё. Это даже хорошо, что ночью они были вместе. Самовлюбленная и уверенная в своих чарах, Алисия больней упадет с высоты своих самомнений. Больше не обращать на нее внимания!

К его разочарованию, Алисия словно не замечала хозяйского рвения и его отказа пообедать вместе, сославшись на то, что перекусил на пастбищах.

Во второй половине дня Алисия попросила конюха:

— Приготовьте мою лошадь. Вместо послеобеденного сна прогуляюсь по лесу, подышу.

Не глядя на Артура, отъехала от имения, но прежде, чем скрыться, обернулась и потянулась так томно, что у Артура задрожали ноги.

Он не долго боролся, схватившись за мысль: «Поговорю с ней серьезно, нужно прекратить это раз и навсегда», неспешно запряг лошадь, несколько раз объехал вокруг двора, словно просто разминаясь, потом так же не спеша направился к лесу.

Алисия ждала его.

Артур ожидал увидеть торжествующую усмешку, настроился в ответ бросить оскорбительную ухмылку, но Алисия смотрела мягкими блестевшими глазами. Она была женщиной ждущей и зовущей. Развернулась и поехала глубже в лес, не оборачивая головы и не делая попытки принять соблазнительную позу.

Артур сильнее стиснул поводья и усилием воли перевел взгляд на проплывающие мимо деревья.

Алисия спешилась, прислонилась спиной к дереву.

— Иди ко мне, — срывающимся голосом прошептала она.

Артур покачал головой, напряженно проговорил:

— Ты выслушаешь то, что я скажу.

— Потом выслушаю. Иди сюда, пожалуйста. Просто спрыгни на землю, ни о чем не думай, доверь своим рукам — они знают, чего хотят.

— Ты разрушила мою жизнь, — произнес Артур, — такими же речами заманила отца, а теперь хочешь и ему сделать плохо.

— Причем тут твой отец и любовь, глупенький, — мягко улыбнулась она.

— Ты так же улыбаешься ему каждую ночь, так же отдаешь жар своего тела и заставляешь забыть обо всем.

— Не ревнуй. — Алисия стала приближаться.

— Я не ревную, много чести, — крикнул Артур, подавляя желание отступить и тем самым выдать, что боится откликнуться на ее зов.

Алисия подошла и за руку потянула его с лошади.

Артур спрыгнул, несильным движением попытался вырвать руку, но Алисия и вторую сжала крепко и горячо.

— Да, ты не ревнуешь, ты горишь в негодовании, что я такая же с другим, как и с тобой. Только все это чушь. Я просто с ним сплю, выполняя супружеский долг. Никогда, слышишь, никогда не хотелось мне исследовать руками каждую частичку его тела. Никогда не хотелось уткнуться лицом между ног и заснуть так, улыбаясь от счастья. Я и не знала, что бывают такие желания. Вот сейчас ты поцелуешь меня, и я растворюсь в твоих руках. Буду трепетать только для тебя. Неужели ты еще не понял, что моя грудь, бедра, ноги созданы для тебя? Когда я обхватываю тебя ногами и чувствую твою силу и желание, я умираю вместе с тобой от наслаждения.

Алисия отпустила руки Артура, глядя ему в глаза, расшнуровала корсет, и платье упало к ногам.

Артур не в силах был отвести взгляда от ее белоснежного тела, налитого силой любви. Он не посмел воспротивиться, когда она стала раздевать его, целуя каждый кусочек освобождающегося тела. Его руки действительно знали, чего хотели. Они ждали этого всегда.

Алисия нежно перебирала кудри Артура, а он доверчиво уткнулся ей в плечо и закрыл глаза. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь деревья, ласкали обнаженные тела, прыгая зайчиком с одного места на другое, повинуясь покачивающимся ветвям.

— У меня к тебе просьба, — тихо говорила Алисия, касаясь губами его волос. — Не пытайся больше оттолкнуть меня. У нас так мало времени, чтобы любить друг друга. Потом приедет Говард, неизвестно, когда ещё представится возможность остаться наедине. Пусть это время будет нашим, оно останется самым прекрасным в моей жизни. В твоей тоже, я знаю, что говорю. Желать человека и достичь его, не смотря на препятствия — это подарок судьбы. Нельзя от этого отказываться, судьба не простит. Ты меня слушаешь, родной?