Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина. Страница 38

У Кирилла всегда было животное сексуальное влечение, но я никогда не думала, что это может стать еще хуже.

Он не только рассматривает каждую возможность как шанс вытрахать мне мозги, но и не кончает, а продолжает и продолжает, пока я не кончаю, не двигаюсь и не нахожусь на грани обморока.

Я думаю, он делает это для того, чтобы у него была возможность помочь мне принять душ и ванну, а затем заставить меня заснуть в его объятиях.

И самое великое чудо? Он действительно спит. Каждую ночь. Иногда положив голову мне на грудь. В других случаях — с моей головой на его груди.

Он спит не всю ночь, но он получает свои несколько столь необходимых часов отдыха.

Отчасти причина, по которой я охотно здесь нахожусь, помимо того, что несколько дней назад он снова отвел меня к Антону, — это сюрреалистическая перемена, которую я наблюдаю в нем.

Как будто я нахожусь в компании совершенно другого Кирилла, но это не так.

Он все тот же загадочный, немного спокойный — ладно, очень сильно — неуравновешенный человек, недоверчивый манипулятор с претензиями к миру. Но за время, проведенное с ним в этой хижине, я обнаружила, что он… больше.

Например, он любит готовить и на самом деле чертовски хорош в этом. Он говорит, что это потому, что, когда они были детьми, ему нравилось готовить любимые блюда Константина и Карины.

Поскольку он Кирилл, он никогда не признается, что в глубине души в нем есть что-то от опекуна и защитника. Не каждый имеет право на такую привилегию, но те немногие, кто входит в этот список, получают его безоговорочную поддержку.

Я была рада видеть, как сильно улучшились его отношения с Константином после того, как тот женился на Кристине. Когда я подняла эту тему, Кирилл сказал: «Меня интересовала только деловая сделка».

Он такой лжец. Если бы это было так, он бы не стал из кожи вон лезть, чтобы соврать за них и сделать так, чтобы они поженились на месте, на случай, если Игорь передумает.

За последние несколько дней он стал таким дружелюбным, что это немного пугает.

Он предложил научить меня готовить, так как я всегда говорила, что хочу научиться. Он приносит мне цветы каждое утро, а потом ставит их в вазу.

Без шуток. Кирилл, который убивает ради спорта, собирает для меня цветы, как какой-нибудь заботливый любовник.

Иногда мы разговариваем до глубокой ночи. Иногда отправляемся в поход, пока не достигаем вершины, а потом он смотрит, как я кричу во всю мощь своих легких с огромной ухмылкой на лице.

Он делает мне глубокий массаж, расслабляя мои мышцы. Отчасти он делает это для того, чтобы я была более энергичной для следующей сессии траха, но я принимаю это с благодарностью.

Я знаю, что такие вещи не приходят к нему естественно. Он прилагает усилия ради меня. Он позволяет мне увидеть ту его сторону, о которой я только мечтала.

Все время Кирилла для меня?

Его улыбки?

Его смех?

Его дурачества?

Его полное внимание?

Ни при каком воображении я не могла подумать, что такое возможно.

Но это возможно. И это начинает пугать меня до смерти.

Каждое утро я просыпаюсь с ужасом, что фаза медового месяца закончилась. Нам придется вернуться в мир, в котором он враг моей семьи.

Каждый раз, когда мы выходим на улицу, часть меня наблюдает за окружающей обстановкой, ожидая, что эти люди снова нападут на нас.

То, что этого не произошло сегодня, не означает, что этого не произойдет вообще.

И этот ход мыслей сводит меня с ума.

Я не хочу впадать в то наивное состояние надежды, в котором я была после свадьбы, поскольку я точно знаю, что всему хорошему приходит конец.

Всему.

Но при этом я не могу контролировать всепоглощающее счастье, переполняющее меня.

Потребность в большем.

Желание отпустить. Хотя бы на время.

К несчастью для меня, и как бы я ни пыталась с этим бороться, Кирилл по-прежнему единственный человек, которого я когда-либо хотела иметь для себя.

Не ради долга. Не ради семьи. Не ради мести.

Просто кто-то для меня.

Я слишком увлеклась нашей утренней рутиной, которая заключается в том, что мы вместе делаем зарядку. Несколько раз мне удалось ударить его, но это случалось крайне редко.

Он не стесняется одолеть меня при любой возможности.

Я спускаюсь по лестнице в своей тренировочной одежде. Сегодня я решила надеть лишь спортивный бюстгальтер и свои обтягивающие шорты, с одним из тех швов, которые очерчивают мою задницу.

Не то чтобы я пыталась соблазнить его или что-то в этом роде. Ладно, возможно, самую малость.

Я купила их на днях, когда мы отправились за покупками в ближайший город, который находится в часе ходьбы.

До Рождества осталось около двух недель, поэтому весь город сиял огнями, украшениями и предвкушением. Мое сердце болело от воспоминаний о прошлом Рождестве, отметить которое у меня не было возможности. Однако мне нравилось видеть людей счастливыми.

Кирилл, с другой стороны, не был впечатлен и продолжал осуждать всю эту радостную атмосферу, как Гринч⁵.

Поскольку мы несли много сумок, на обратном пути нам пришлось воспользоваться попуткой на фермерском грузовике. Водитель, возможно, на секунду засмотрелся на меня, и мне пришлось остановить Кирилла, чтобы он не всадил пулю в голову бедняге.

Вернемся к настоящему. Обычно он будит меня с букетом цветов, но не сегодня. Хотя я проснулась немного раньше, чем обычно.

Я останавливаюсь, когда дохожу до подножия лестницы. Свежие цветы красиво стоят в вазе на обеденном столе.

Значит, он все-таки вернулся.

Я нюхаю их, затем фотографирую и делаю селфи, держа их в руках, и отправляю снимки Карине.

Саша: Мои сегодняшние цветы.

Она сразу же отвечает.

Карина: Фу. Он все делает правильно, чтобы держать тебя подальше от меня. Я собираюсь прирезать его насмерть, когда увижу в следующий раз.

Я улыбаюсь, набирая ответ.

Саша: В конце концов, мы вернемся. Мы не можем остаться здесь вечно.

Карина: Не сомневаюсь, что ты этого хочешь.

Если бы я была уверена, что моего брата отпустят и он не создаст проблем, то да. Но сейчас ситуация похожа на катастрофу, которая только и ждет своего часа.

Затишье перед бурей.

Хорошо, что нет никаких пыток. Когда мы навестили их несколько дней назад, Антон и Максим просто смотрели друг на друга с разных концов комнаты.

Саша: Не говори глупостей. Конечно, я хочу вернуться.

Карина: Пожалуйста, вернись. Я по тебе скучаю! Но не по Кириллу.

Я качаю головой.

Клянусь, эта семья не может выжить без проявления жесткой любви. Они должны получить награду в этом искусстве.

Сделав еще несколько фотографий цветов, я оставляю их и свой телефон на столе и выхожу на улицу.

Мои шаги прекращаются, когда я обнаруживаю другого мужчину, не Кирилла, стоящего в саду.

— Виктор?

Мужчина-гора оборачивается, приподнимает бровь, вероятно, не привыкший к тому, что я так одета, прежде чем зафиксировать свое выражение лица и кивнуть.

— Миссис Морозова.

Я дразняще касаюсь его плеча.

— Что это вдруг за учтивость? Зови меня Сашей или Александрой, раз у тебя аллергия на уменьшительно-ласкательные формы имен.

— Ты жена Босса. Я буду называть тебя по твоему официальному титулу.

Я закатываю глаза.

— Ты называешь его Кириллом, когда злишься на него.

— Я буду называть тебя по имени, когда разозлюсь на тебя.

Боже. Он несгибаемый мудак.

И все же я всегда чувствовала, что Кирилл в безопасности, пока Виктор рядом. И хотя я ненавидела, что он, вероятно, мог защитить его лучше, чем я, я рада, что Виктор не позволит, чтобы с ним что-то случилось.

— Где он?

Я оглядываюсь вокруг него, как будто мускулистый мужчина ростом в метр девяносто — это что-то вроде иголки в стоге сена, которую нельзя заметить сразу.