Холодные Небеса (СИ) - "Мафия Маффин". Страница 38

Внизу кипел бой. Демон видел Роджера, сражавшегося за жизни близких, и Аврору, бившуюся за свои собственные идеалы. Видел Натаниэля, заслонившего собой Лючию, и чуть не упал с крыши, заметив вернувшегося зачем-то Бальтазара. У каждого из них была цель. Высшая миссия, которая стоила дороже их собственных жизней. А за что сражался он? Задумавшись, Абигор нашëл только один ответ. За светлую мечту Лерайи и Агнесс. Он бился за них. Размахнувшись, демон поднял трость над головой и сломал об колено. Пьянящая и обжигающая сила пронзила его тело сотней красных молний. Абигор прерывисто вздохнул. Теперь он снова был Демоном В Красном. Обратного пути не было, и это подтверждала опустевшая полость внутри сломанной трости. Даже если впереди тоже не было ничего, кроме верной смерти, перед этим нужно было испробовать всë…

Бальтазар смеялся, глядя, как Ангел Бездны пытается подняться на ноги. Изорванная и опалëнная мантия цеплялась за изувеченные руки, которыми Абаддон прикрыл лицо. Красная молния сверкнула ещё раз. Он не испытывал боли, но чувство бессилия и бесполезности собственного тела действительно было мучительным. Они насмехались над ним! Над самим Ангелом Бездны! Над тем, чьими страданиями было куплено их будущее! Невозможно! Невыносимо!

— Хватит!

Одного его взгляда было достаточно, чтобы повелевать силой Бездны. Абаддон повернулся к зданию «Семëрки» и нашëл свою цель. Раздался грохот, и даже Бальтазар застыл в ужасе. Весь верхний этаж клуба был уничтожен, разорван изнутри хаотичным нагромождением каменных чëрных лезвий. Жемчужина Смиттауна теперь напоминала жуткий букет из терновых ветвей. Красная искра медленно приближалась к полю боя.

— Вот, значит, как мы играем, Ангел Бездны? — прошипел, спускаясь, Абигор с перекошенным от гнева лицом, — я впервые за тысячелетия нашëл место, которое сделал своим домом, а ты просто пришëл и разрушил его?! Ну, ладно, сейчас ты меня действительно разозлил.

Абаддон огляделся. Всë шло совершенно не по плану. Двое демонов загоняли его в ловушку. Сзади ждали готовые сражаться до последнего Лючия и Натаниэль. Чëрный диск Стигмато, медленно поднявшись в воздух, тоже продемонстрировал свою готовность к бою. А он снова был один. У него было шесть Знаков, шесть верных слуг и шесть идеальных инструментов, но ни одного союзника…

— Бежать некуда, ангел. Ты проиграл, — эти слова стали той крошечной каплей, которая скатилась через край.

— Проиграл?.. Бежать?! Вы хоть понимаете, против кого идëте?

Один взмах отросшей заново руки, — и в небо взметнулись два каменных столба, внутри которых были заключены Абигор и Бальтазар. Второй жест, — и в ловушку попали Лючия и Натаниэль. Тьма бесновалась: вся земля вокруг Абаддона покрылась чëрными лезвиями. Слегка поведя пальцами, он подтянул к себе издалека целый валун, внутри которого застряла Аврора. Защитники Смиттауна оказались в ловушке, и не осталось никого, кто мог бы спасти их от неминуемой гибели.

Абигор улыбнулся: всë шло так, как он и хотел. Достойная смерть. Он до последнего защищал этот городок и копошащихся в нëм людишек. Оставалось надеяться, что Она видела это оттуда, сверху, и поддерживала его. Абаддон, раскрыв крылья, поднялся в воздух и окинул презрительным взглядом своих врагов.

— Я Ангел Бездны, тот, кто несëт бремя первичной тьмы, я — сама смерть во плоти!

— Врëшь…

И вдруг он замолчал, открыв рот. Из его грудной клетки торчало лезвие причудливой косы, похожей на челюсть. За плечом Ангела Бездны показалось разгорячëнное лицо парня с небесно-голубыми глазами.

— Разаэль! — вскрикнул Абигор, пытаясь справиться с оковами и протянуть тому руку.

— Верно. Я здесь. Потому что истинная смелость в том, чтобы умереть, но поступить так, как считаешь верным… Пусть хотя бы этот поступок останется на душе Разаэля, Ангела Тайн. Прощай, Абигор. Найди моë письмо. Оно предназначено тебе.

И ангел закрыл глаза, обхватив своего врага со спины. Абаддон ещё пытался сопротивляться, но никто не мог сбежать от собственной смерти. Медленно нараставший белый свет вскоре окутал их полностью, и в этой вспышке навсегда исчезли Ангел Тайн и Ангел Бездны.

Плачущая Мэри с жалобным звоном упала на землю. Теперь она оправдывала своë имя, потеряв уже второго хозяина.

Глава 19. Откровения

Разаэль сидел на скамье, держа на коленях косу. Она была его силой и проклятьем, потому что ангел никогда не смог бы забыть, как еë получил. Это была его награда за звание величайшего труса.

Он вспомнил, как мастер Азраэль учил его искусству Ангела Смерти. Казалось, мрачному отшельнику становилось легче рядом с тихим и внимательным Разаэлем. Во всяком случае, ему одному позволялось жить в поместье, наблюдать за всеми проводившимися ритуалами и, более того, входить в библиотеку. Ангел всегда восхищался этим оплотом мудрости, скрытым ото всех. Знания, хранившиеся в здешних книгах, не должны были попасть в руки воюющих сторон. Они тоже были частью хрупкого равновесия, которое хранил Азраэль.

Но однажды ученик оказался невольным свидетелем события, переломившего ход истории. Он до сих пор с пугающей живостью видел эту картину: в приоткрытой щели — комната Ангела Смерти, маленькая каморка на фоне его особняка. Вся стена была заставлена сложенными в беспорядке книгами, с которыми работал учитель, и откуда-то из-за угла вне поля зрения Разаэля звучал голос. Мягкий и спокойный, напоминавший сон без сновидений, но не подходящий для самой Смерти.

— Ты знаешь, что я отвечу. Во имя равновесия между нашими народами я не могу поддержать эту авантюру. Не скрою, твои слова тронули меня: Михаэль убил слишком многих из вас. Но если вы уберëте с чаши весов все фигуры разом, одно случайно упавшее перо разрушит баланс. Прости, но когда мы говорим о тысячах ангелов и демонов, отдельная жизнь не имеет значения.

— Могу ли я толковать твои слова, Азраэль, — послышался второй голос, тихий, но пропитанный стальной решимостью, — как призыв пренебречь одним ради блага многих?

— Именно так. Помни: убирая с доски фигуру, ты должен знать, кем заполнишь опустевшее место. Я всегда говорил тебе, что семь — число гармонии. Всë в этом мире стремится к такому равновесию, неизбежно восполняя нехватку элементов.

— Я понял тебя.

Послышался звук падения, затем шум открывающегося окна, и у тому моменту, как Разаэль вбежал в комнату, всë было кончено. Опираясь на локоть, Ангел Смерти лежал на полу с вонзённым в сердце стилетом. Его ученик замер в безмолвном ужасе. В нëм боролись два страстных желания: остаться и попытаться спасти учителя от гибели и броситься в погоню за его убийцей, чтобы отомстить.

И тут Разаэль вдруг понял, что дилемма была уже решена: он не мог заставить себя помчаться за таинственным врагом, убившим Азраэля. Его ноги будто превратились в камень, запрещая ему совершать опрометчивый шаг, к которому подталкивало сердце. Ему было страшно. Какой силой должен был обладать тот, кто осмелился напасть на Ангела Смерти?

— Разаэль… Подойди ко мне, — тихо произнëс учитель, и тот, содрогаясь от рыданий, повиновался, — не надо плакать по мне. Я — Ангел Смерти, но я не повелеваю ей. Естественный порядок един для всех. Одна фигура уходит… Другая встаëт на еë… Место…

— Мастер… Мастер! — кричал Разаэль, видя, как тело ангела медленно рассыпается в прах, — прошу Вас… Как Вы можете так говорить? Мастер…