Сумеречный сказ - Локин Кайса. Страница 18

От богини судеб Мораны получил Моргамон в дар знания тёмные и древние и стал именоваться первым на земле чернокнижником. Из трактатов выучил он заклинания колдовские, умения некроманта получил, а потому желал занятия свои продолжать и учеников воспитать, коих и приобрёл в лице близнецов. Научил Моргамон братьев болезни выводить, в будущее глядеть да обряды разные проводить. Жизнь ему долгую приносил камень зачарованный — рубин алый.

Как увидал Ярополк его, так сразу себе возжелал, однако учитель не позволял и приговаривал: «Докажи, коль достоин». Мстислав же равнодушным к камню оставался. Ему по душе были целительские чары да глубинные познания о природе — более ничто сердце не трогало. Часто он в лес уходил, где встречал зверей и иных обитателей, наблюдал, порой общался с ними, ежель позволяли.

Но однажды по возвращению с прогулки нашёл Мстислав холодное тело учителя. Не поверил он словам Ярополка, что Моргамон от давней болезни пал, но промолчал, не желая с братом ссориться. Похоронили они чернокнижника по обрядам положенным, пожелали ему обитания спокойного в холодных землях Нави и отправились куда глаза глядят. Сделались братья странниками, вечно ищущими знаний и помогающими людям, а камень, колдовской, ныне им обоим принадлежал. Однако замечал Мстислав, с каким вожделением поглядывает на рубин Ярополк, и понимал, что грезит брат властью непомерной. Однако подозрениями и мыслями ни с кем не мог поделиться и только лишь наблюдал, лихого выжидая.

— Я всегда хотел людям помогать, — продолжил Мстислав. — А Ярополк… Его же другое прельщало. Я догадывался, чем его душа в последнее время полнилась, но признаваться в этом сам себе не хотел. Всё пытался уговорами и байками наставить брата на истинный путь, уберечь его от алчности и жадности, но он оставался глух. Затем, годы спустя, мы здесь оказались, Дарину встретили. Я наивно понадеялся, что Ярополк на самом деле влюбился и всё теперь будет славно, однако ошибся.

От упоминания сестры любимой тоска в душе Владимира заныла, напоминая о запахе гари, что с каждой минутой всё глубже и глубже проникал под кожу.

— Зачем он?.. — не договорил молодец, на развалины поглядывая.

Глубоко вздохнув, пояснил Мстислав:

— Рубин, что нам в наследство достался, меня своим хозяином признал. Уж не знаю, как так вышло. Стало быть, Моргамон его мне завещал, заклинаниями связал. Я давно об этом догадывался, как и Ярополк. Жажда власти и вечности его быстро пленила, а потому возжелал он камень себе забрать. Однако просто так власть над рубином нельзя получить, коль тебе он не принадлежит. Приручить его надо, покорить — для сего и нужны жертвы, — пристально глядя в глаза, озвучил Мстислав страшную правду: — Ярополк сжёг всю деревню с одной лишь целью — заполучить рубин. Он напитал камень страданиями, болью и слезами, полностью подчиняя себе его.

Ясно представлял себе Владимир все ужасы, что разом наводнили родную землю, и сжал кулаки, становясь чернее тучи. Проклинал он про себя Ярополка, который, не чураясь небесной кары, во имя своих целей извёл людей, не щадя никого. Точно видел, как первой Дарина умерла от руки алчной, как смотрела она глазами, полными непонимания и боли, как испустила последний вздох, и как родители в гари страшную погибель повстречали. Местью сердце юноши наполнилось, возмездия желая.

— Если камень тебя обещан был заговорами, сможешь его сейчас себе присвоить? — прикрыв глаза, уточнил Владимир у чернокнижника.

Затянулось молчание меж ними: Мстислав размышлял о словах юноши и кивнул, наконец, точно мысль светлая его осенила.

— Тогда мы вернём рубин тебе и изловим супостата, — решил Владимир. — Ты ведь для того и пришёл — соратник нужен, а лучше меня никого тебе не найти. Не будет мне покоя, покуда душегубец в тепле и мире сидит и не тужит. На всё пойду: сердце ремеслу чёрному отдам, все книги ваши выучу, хоть душу продам, но за смерть близких отомщу.

— Да будет так, — кивнул Мстислав и разрезал ладонь себе — кровью обещание скрепили, обет дали. — Теперь навеки соединены мы клятвой сильной. Теперь же ступай за мной, ученик. Путь твой будет долгим и опасным.

Как в водицу глянул, так слова воплотились: в старой келье Владимир годы провёл, глаз от текстов не поднимал, свечи одну за другой сжигал. Как думы чужие читать, как души из Нави призывать, как в будущее глядеть, как хворь изгонять, как людьми управлять — всё изучить ему предстояло. От хищников лесных свирепости и силы набрался, от птиц зрение зоркое досталось. Варил Владимир зелья различные, яды создавал, туши разрезал да на потрохах гадал. В тайны тела людского проникая, болезни коварные лечил. Корпел над трактатами старыми, чары тёмные разбирал и сделки нечистые с глупцами заключал. Сердца у почивших вынимал и мёртвую воду создавал, воспоминания забирал и умения других людей перенимал. Так и научился он воровству, лукавству, красноречию, ловкости и хитрости.

Вечность или месяц — не знал Владимир цену даров столь опасных. Учился, учился и яблоки молодильные, что Моргамону от Хозяйки Зимы достались в дар, вкушал да мёртвой водой запивал — жизнь так свою продлевал. Мстислав часто в келье появлялся и наставником добрым сказывался: на все вопросы отвечал, завесу мастерства понемногу раскрывал. Срок обучения вышел, когда в бою дружеском превзошёл Владимир учителя. Тогда-то и решили супостата изловить, месть наконец воплощая.

Долго Мстислав брата разыскивал, по крупицам сведения из отдалённых краёв собирал и прознал, что осел Ярополк далеко-далеко средь гор, величая себя царём всех живых и мёртвых. Терем его неприступный за забором из костей убиенных скрывался. Попасть туда непросто было — реку быструю и широкую перейти надо, в лесу зачарованном не сгинуть и скалы высокие преодолеть. Чудищами-защитниками Ярополк себя окружил: болотники и аспиды в ловушки манили, неприкаянные из земли поднимались, призраки за собой зазывали.

Кропотливо Мстислав и Владимир к встрече готовились: зелий и оберегов много припасли, мечи наточили и собрались в дальнюю дорогу. Чарами все ловушки и иллюзии легко обезвредили, а после в лесу средь чудовищ звенели клинки заколдованные, покуда подмастерье врагов крушил — ничто его не останавливало, местью сердце горело. Оттого и переживал Мстислав за ученика своего, боялся, как бы не повторилась история, но упорно молчал. Понимал он, сам должен был Владимир путь свой пройти и место в жизни обрести, тревоги с обидами отпустить и положить начало счастью. Наконец, миновав все ловушки и отделавшись лишь парой царапин, пожаловали два чернокнижника к воротам врага своего названного.

Ежель Владимир местью жил и гневом к Ярополку полнился, то Мстислав по брату тосковал и жалел его за порочность и слабодушие. Он всё же надеялся, что не погряз в страстях тёмных Ярополк и сердце его ещё можно спасти, а душу вывести к свету.

Возле пугающего забора путники встали, колдовства силу распознали и заметили, как хозяин земель сил на них с высокой башни глядел, спускаться не желая.

— По-хорошему сдавайся! Выходи и пощады жди, братец! — прокричал тогда Мстислав.

Долго он на брата глядел, про себя переменам его ужасаясь. Развратила его жадность: глаза безумно во всё всматривались, руки тряслись, а кожа будто позеленела. Понял тогда Мстислав, что поздно он о спасении брата спохватился, но виду подавать не стал. Молча подле него Владимир стоял и в возмужания давние возвращался, тоже изменениям в лике врага изумляясь. Хоть и сохранил рубин зрелость, да токмо гниль наружу просилась, черты лица и тела искажая.

Тем временем высокомерно на них Ярополк взирал и прокричал:

— Не бывать этому! Я всесилен, признай наконец-то! А коль покоритесь, то пощажу вас.

— Никогда, убийца проклятый! — вторил ему Владимир, меч в руке крепко сжимая.

Загоготал Ярополк и принялся колдовать, призывая на защиту свою мертвецов. Стал тогда с размаху их Владимир рубить, сил не щадя. Бой не на жизнь, а на смерть завязался. На помощь Ярополку полчище разнообразных чудищ пришло: острые когти возле глаз опасно мелькали, шипы на хвостах сверкали, а размером своим солнце закрывали. Принялся их Мстислав огнём изводить, так наслал Ярополк бурю сильную — точно водопад с небес извергался. Тогда Владимир ветер призвал, который тут же кости нечисти сломал. Завыли чудища, словно милости запросили, да не отпустил их Ярополк, за себя погибать заставляя. Скулили монстры, но продолжали биться, на остальное внимания не обращая. Видя, что Владимир из последних сил сражался, призвал всю мощь Мстислав и унял ливень, насылая на терем бушующий огонь.