Миллион миров (СИ) - Карелин Антон. Страница 44

— Верно, — кивнул демон. — Но «Зеркало» не последний арт Ирелии Кан. Последний она создавала перед тем, как умереть. И без неё этот замысел не воплотить.

— А жаль, ведь этот арт был бы обречён на успех, — без улыбки заметил Одиссей Фокс.

Демон уставился на него пылающими углями глаз, словно подозревал насмешку. Ана тоже посмотрела на сыщика с удивлением, ведь издевательство никогда не входило в его привычки — хотя ирония их не покидала.

— К теме последнего творения Ирелии мы ещё вернёмся, — пообещал детектив. — А сейчас я просто хотел заметить, какой хороший у неё сценарист. Такие яркие и красивые слова.

— Хелла, — отчего-то помедлив, кивнул демон. — Бессменный нарратор Ирелии Кан. Она была с ней с самого первого арта и до последнего. Независимо от контрактов со студиями, мы всегда работали с Хеллой.

— Не терпится с ней познакомиться, — без улыбки сказал Одиссей. — Но вернёмся к вопросам. Ты ведь знаешь, что было в маленьком закрытом мире Ирелии Кан?

— Знаю.

— Но не скажешь, потому что она хотела это скрыть.

Демон промолчал, ведь на риторические вопросы не отвечают даже ИИ. Ну, разве что Гамма.

— Почему ты выглядишь именно так, что всё это значит? — спросила Ана. — Расскажи то, что можешь рассказать.

— В нашем детстве я выглядел, как маленький принц космоса, — прошелестел демон. — Но жизнь оставляла в душе Ирелии раны, и они отражались на мне. Постепенно я становился таким.

Звездочёт развёл руками, без стеснения открывая себя.

— Но моя хозяйка считала, что даже такой я красив. Она говорила, когда шрамы остаются на мне, они заживают на ней. Иногда она гладила какую-нибудь рану на моём виртуальном теле и вспоминала пережитое, с улыбкой.

Ана не справилась с собой и покачала головой. В её волосах переливалось зелено-синее сострадание, но его захлёстывали серые волны смятения и ярко-голубые всполохи протеста.

— Почему она назвала тебя Звездочёт? — спросила девушка.

— Потому что Ирелия с самого детства мечтала быть звездой, самой яркой звездой на всём небе. В три года она заворачивалась в занавеску и пела перед всеми, кто был готов слушать. Моя главная задача, с начала моего существования и до конца её — была помочь Ирелии стать звездой. Я изучил всех выдающихся представителей шоу-бизнеса и…

— ГОСПОДА! — хлопнув, воскликнула широко распахнутая дверь, а вернее, тот, кто её распахнул.

В дверях стоял не кто иной, как старший констебль Ибо Дурран, и вид у него был торжествующе-идиотский, с поднятым указательным пальцем и щеками, надутыми от гордости.

— Я убеждён, что почти раскрыл дело! — важно произнёс он, довольный, что успел первым и опередил заезжего выскочку. — Мой дедуктивный опыт безошибочно подсказывает, что коллеги сыска не пожелают пропустить уличение и арест убийцы. Не так ли, а? Поэтому сейчас же приглашаю вас в местную Залу с Куполом, дабы огласить результаты расследования.

Одиссей Фокс уставился на него с очевидным восхищением.

— Чудесно! — воскликнул он. — Мы с радостью идём.

✦ Не поклонник ✦

— Подозреваемый номер раз: техник Зирпух! — провозгласил констебль, простирая свой пухлый указатель налево.

— Ззир’Пуун! — шикнул маленький гуманоид с непропорционально-большой головой. И мощным меха-воротником, который позволял хилой шее держать на узеньких плечах столь могучий мозг.

Этноид висел в компактном левикресле, и Ана с Одиссеем тут же узнали представителя расы, к которой принадлежал незабвенный Мастер Мираби. Глаз у него, впрочем, оказалось только три штуки. Видимо, у этой расы глаза были признаком статуса, и до четырёх или больше глаз подозреваемый ещё не дослужился.

Сверху над Ззир’Пууном сияла печать полицейского удержания: это означало, что голован скован силовыми путами, из которых не может вырваться, и является объектом интереса сил правопорядка. Цвет был синий — субъект ещё не арестован, но уже задержан.

— Системные логи резиденции госпожи Кан с исчерпывающей очевидностью показали, –провозгласил Ибо Дурран, — что именно Зирпунд изменил конфигурации безопасности буквально за минуты перед агонией микроба!

— Она сама приказала! — воскликнул голован, глядя на констебля с редким сочетанием эмоций: испуганно, презрительно и возмущённо. — Я простой инфо-техник, мне по системе пришло распоряжение, я его и сделал!

— Наглая ложь, в логах нет никаких распоряжений, — поймал его на слове Дурран, — а вот запись ваших действий есть.

— Потому что приказ был обнулить системы и перегрузить их! Вот всё и стёрлось! — завопил голован.

На это констебль гневно махнул рукой, отчего рядом с синим знаком появился серый, и голос Ззир’Пууна обрезало шумоподавление. Теперь он кричал и размахивал руками в коконе полной тишины.

— А будете орать, я вас оштрафую за неуважение к следствию, — надулся Дурран. — Надо же, какой наглый убийца.

Ззир’Пуун на секунду замер в замешательстве с открытым ртом и тремя вылупленными глазами, а затем принялся с бешеной скоростью и поразительной пошлостью отпускать неприличные жесты и строить дикие рожи, выражающие максимальное неудовлетворение работой правоохранительных сил. Ана покраснела, констебль побледнел.

— Похоже, у него нервный тик, — нашёлся Дурран, и быстренько добавил к маркировке над голованом третий знак: белый. Ззир’Пууна укутало молочно-белой пеленой, и его ожесточённые нападки на констебля чудесным образом прекратились.

— Ловко, — заметила Ана.

— С преступными элементами иначе нельзя, — излучая гигаватты жизненного опыта, объяснил молоденькой гостье старший полисмен. — С ними только дай слабину, сразу найдут, как сорваться с крючка и уйти от правосудия!

Судя по уязвлённому виду, подозреваемые Ибо Дуррана срывались с крючка и уходили от правосудия не раз и не два.

— Скажите, какие именно действия Ззир’Пууна говорят о его виновности? — уточнил Фокс.

— Я уже сказал: негодяй реформатировал и перезапустил системы управления резиденцией. Причем буквально за пару минут до смертельного приступа у микроба. Наши техники ещё изучают технические детали, но это не может быть совпадением! Наверняка этот перезапуск как-то сбил работу полей Ирелии Кан.

Глава службы безопасности, до этого момента сидевший молча, закрыв лицо ладонями, теперь поднял взгляд на констебля и хрипло бросил:

— Защитные поля никак не связаны с работой домашних систем. Они были полностью автономны.

Ана, которая собиралась высказать то же самое, возмущённо кивнула. Она хотела перейти к гепардису и встать рядом, чтобы поддержать его и единым фронтом встать напротив констебля. Но Одиссей снова удержал её за локоть, как и раньше, не позволяя отойти от входа. Взгляд детектива хмуро обежал пространство, губы сжались.

— Что именно было подозрительным в действиях техника? — спросил он.

— В резиденции госпожи Ирелии распределенная система, — важно поднял палец Дурран. — Нет конкретного центра управления и специального места, каждый нод может стать входной точкой. И обычно техник подключается к ноду у себя в комнате, на нижнем уровне. А сегодня он зачем-то поднялся на верхний уровень, и перегрузил систему оттуда.

— И правда подозрительно, — признала Ана.

Старший констебль довольно улыбнулся, но снова вмешался мрачный гепардис:

— Уровень доступа любого техника определяется только сутью приказа, который отдала хозяйка резиденции. Ваш подозреваемый не мог сделать ничего, кроме исполнения отданного приказа. Система бы просто ему не позволила.

— Систему можно взломать! — запальчиво воскликнул Дурран, явно недовольный, что лысый кошак пытается разрушить хлипкий карточный домик его умозаключений. — Уж кому-кому, а вам сегодня, мистер Хохшо, не пристало рассуждать о неуязвимости охранных систем!

Это был подлый удар. Морда гепардиса сжалась так, что обнажились клыки, на миг в разумном этноиде проступили черты разъярённого зверя. Но только на миг, затем лицо Шон-Хона отвердело, и он замолчал.

— Но зачем вообще техник? — удивилась Ана. — Ведь ИИ может регулировать все системы сам?