Игра на жизнь (СИ) - Майер Флавия. Страница 22

— Будь добра, причеши меня, — произнесла Пуэлла.

— Могу ли я помочь вам сегодня в игре? — тихо спросила Фелиция. — Вдруг, кто задумает обмануть вас? Вы, вероятно, изрядно устанете, потому моя помощь будет не лишней.

— Тому не будет надобности, дорогая, — спокойно сказала Пуэлла.

Фелиция расчесывала завитые волосы госпожи. Пуэлла на секунду подумала втянуть девушку в игру: она могла подавать сигналы, как и секретари во вчерашнем бостоне. Но разрешат ли остатки её совести втянуть компаньонку в игру? Сердце сжималось от мысли, что мисс Люденс втянется в праздность и разврат. Она ощущала в груди нежное чувство благодарности к этой милой девушки, от общества которой она уже никогда не откажется. Пуэлла была обязана быть покровительницей, оберегающей юное тело, ум и душу от пороков этого мира.

К трём часам дня Пуэлла вышла из комнаты и встретила первых гостей. Фелиции она снова вручила ключ, чтобы та закрыла дверь перед сном. Разные гости красовались в передней и от скуки обменивались пустяковыми фразами. Пуэлла бездумно крутила золотую монету.

— Отгадывайте, господа, — говорила Пуэлла, — портрет или герб?

— Портрет! — сказал один из гостей.

Монета повернулась, и сверху оказался герб.

— За вами одна золотая, — лукаво улыбнулась молодая женщина и приняла от гостя свой выигрыш.

— Следующим будет герб! — вскричал ещё один гость.

Пуэлла раскрутила монету, и показался портрет.

— И за вами золотая! — усмехнулась Субдола.

— Вертите ещё, — вскричали игроки в передней.

Пуэлла десять раз крутила монету для каждого гостя, но ни один не угадывал. Субдола каждый раз игриво заглядывала в глаза проигравшему и быстренько складывала свой выигрыш во внутренний карман платья.

Эта игра не обошлась без хитрости. Имелись две золотые монеты. Первая была вогнута со стороны герба. Эта монета всегда ложилась гербом вверх. Вторая была вогнута со стороны портрета и работала так же. Когда гость называл герб, Пуэлла вертела первой, а для портрета крутила второй. В такие моменты легкой наживы Субдола радовалась: и без карт деньги можно брать даром!

Ближе к шести вечера в игорном доме собралось пятнадцать гостей, не считая хозяина и Пуэллу. Кто-то играл в бильярд, кто-то вёл беседу за диванами, кто-то сидел за столами. Мисс Субдола села в компанию из четырёх человек и, несмотря на неприятный запах от гостей, вслушивалась в разговоры.

Хозяин игорного дома развалился посередине дивана и начал рассуждать о военных кампаниях. Он говорил о войне между двумя странами, о захвате городов, да так, что казалось, будто мужчина сам принимал участие во всём, о чём рассказывал.

— Ах, позвольте, — нетерпеливо вставил молодой человек, — полководец при осаде первого города пошел против всех правил воинского мастерства. В сражении за второй город он также совершил ошибки…

Этот молодой гость пустился в рассуждения, причем делал это с самодовольным видом и яростным пылом. Он говорил с такой быстротой, что хозяин игорного дома, слушая, периодически останавливал его, так как путался в фактах.

— Вы, верно, участвовали во всех этих сражениях? — спросила Пуэлла, что слушала что-то непонятное и скучное.

— Совсем нет, — воодушевленно ответил гость. — Я всего три недели назад кончил курсы в университете Военного дела и приехал сюда для поступления на службу.

После он снова начал рассуждать о войне. Когда разговор гостя перешел к законодательству, то молодой человек заключил, что если бы он имел на то право, то написал бы новую конституцию для страны.

Пуэлла едва сдерживала смех. Эта зверушка забавляла горячностью своего ума! Не раз случалось ей видеть подобных мальчиков, которые два или три года кое-как посещали лекции и краем уха слышали о новомодных течениях, но почитали себя более сведущими, чем их профессора. Они судили обо всем решительно, не принимая никаких возражений и других мнений. Они готовы были раздавать советы по военному искусству всем, даже известным полководцам, при этом не умели вести порядок даже в своих тетрадях.

— Какой мудрец составил нам сегодня общество, — бархатным голосом произнесла Пуэлла, предчувствуя выгодную игру.

Субдола знала последовательность своих действий: сначала светская беседа, следом партия в штосс. От столь легкомысленной зверушки не составит труда получить солидную сумму выигрыша, а затем вернуться к Фелиции и наконец покинуть игорный дом. Эта мысль вскружила голову Субдоле, и та вцепилась за свою жертву с удвоенной силой.

После короткого обмена любезностями Пуэлла предложила партию в штосс и принялась метать банк. Субдола знала, что молодой человек был при деньгах: об этом говорила его золотая табакерка. Молодой человек относился к тому виду игроков, что цеплялись за всякие удовольствия. Карты не были исключением. Для таких зверушек искусный игрок использовал проверенный способ ввести жертву в мир карточных удовольствий.

— Милостивый государь, — обратилась к молодому человеку Пуэлла, имитируя тасовку колоды в руке, — не желаете поставить карточку?

— Я от роду в банк не игрывал, — заглядывался он на нее, — Но если такая красивая женщина научит меня ставить карту, то я не откажусь.

Молодой человек обольстительно улыбнулся, подпер голову рукой. Он скользил глазами Субдолу с ног до головы так, словно давно жаждал женской компании.

— Это очень просто, — лукаво улыбнулась Пуэлла, протянула колоду и подсела к гостю так близко, что их колени соприкоснулись. — Выдерни на удачу какую-нибудь карту, положи ее на стол, а на нее — сколько денег, сколько захочешь. Я из другой колоды стану раскладывать карты в две стороны. Если карта подобная твоей выйдет на мою сторону, то я беру деньги. Если на твою, — Пуэлла глубоко вдохнула и с придыханием продолжила: — то ты получишь от меня все, что захочешь. В том числе и сумму, что поставил.

Молодой человек с особым рвением встретил настрой Субдолы. Он облизнул свои тонкие губы и начал перебирать карты, заглядывая в манящие синие глаза.

Молодой человек поставил туза и на него — золотую монету. Пуэлла метала банк. Туз легко налево. По правилам игры, выиграл молодой человек, но она молча взяла деньги себе. Следом он поставил двойку с двумя золотыми монетами. Она легла направо, но Пуэлла вновь взяла к себе деньги.

— Что за диковинка! — вскрикнул он. — Какая из этих сторон моя?

— Ежели не договоришься сначала, — отвечала Пуэлла, едва сдерживая смех, — так обе мои.

Молодой человек приоткрыл рот от удивления, и тотчас в его глазах вспыхнул интерес. Он придвинулся к Пуэлле еще ближе и положил свою руку ей на колено.

— Тогда, — подхватил молодой человек и поставил карту,— пусть моей будет левая сторона.

— Раз в вас наконец проснулся игрок, — обольстительно улыбнулась Пуэлла, чуть прижимаясь к гостю, — то не испытать ли нам удачу еще раз?

Случай в маленьком городке, часть 3

Пуэлла поставила перед молодым человеком бутылку эля и принялась засыпать его льстивой похвалой. С каждым стаканом этот гость вел себя все более развязно и в конечном счете перешел все грани благопристойности: неприкрыто обнимал Субдолу за талию и лег на её колени. Пуэлла добилась того, чтобы молодой человек перестал следить за игрой, и приступила к главной цели.

Однако в течение следующей партии Субдоле пришлось сменить тактику: старую колоду выбросили. Пуэлла знала, что так создавалась видимость честной игры. Хозяин подал новые карты, чьи рубашки были натерты воском. Так как наступил вечер, при свечном освещении можно было увидеть еле заметное отражение нижней карты, которая должна была идти «в лоб», то есть идти первой. Пуэлла воспользовалась этой особенностью: во время тасовки она сначала переводила на верх колоды карту понтера, затем еще одну случайную карту. Так карта понтеров никогда не падала «в лоб», а значит они проигрывали.

Таким образом, игра принимала выгодный оборот: молодой человек, что недавно пылко рассказывал о военной стратегии, сейчас потерял все, что мог, и схватился за голову.