Рекламная кампания - Туроне Серджо. Страница 2

- Где я могу видеть господина Джона Турризи? - спросил он.

- Сегодня вам едва ли удастся с ним поговорить, - с иронией ответил один из служащих.

- Господина Ломбарде тоже нет?

- Есть-то они оба.. - промычал другой.

- Вон они. Тот, что помоложе - Турризи, - сказала пожилая женщина.

Из комнаты в глубине коридора вышли двое мужчин и направились к выходу. Яростно жестикулируя, они о чемто спорили. Фауст догнал их почти у самого выхода. Один из владельцев фирмы что-то доказывал, а другой слушал его с легкой усмешкой. Подойдя поближе, Фауст стал невольным свидетелем спора - Джо Ломбарде говорил так громко, что его невозможно было не услышать.

- Ерунда, дорогой мой, говорю тебе, ерунда! В нашем деле нельзя быть слишком щепетильным. Контракт был выгодным или невыгодным?

- Я не желаю иметь дело с мафией, - отвечал Джон Турризи.

- Послушайте-ка этого ангелочка! К нам обращается вторая по влиянию после католической церкви организация, просит нас развернуть мощную рекламную кампанию с целью упрочить ее репутацию, а мистер Турризи, видите ли, брезгует. Между тем еще вчера ты в принципе не возражал. Разве не ты мгновенно придумал гениальную рекламу: "Мафия - это правосудие на дому"? А что случилось за ночь?

- Просто я передумал.

- Но ты же отлично знаешь, - продолжал Джо Ломбарде, что значит поссориться с мафией. Она и дня не стала ждать. Налоговые инспекторы уже пожаловали к нам в гости.

Они вышли из здания и остановились на тротуаре, не прекращая спора. Фауст не знал, как поступить. При сложившейся ситуации, вероятно, бессмысленно даже приставать к Турризи с вопросами.

В этот момент на противоположной стороне улицы показался человек с автоматом.

- Первое предупреждение, Турризи, - крикнул он и дал очередь по зданию фирмы.

В нескольких метрах от них стоял полицейский. Фауст в испуге подскочил к нему.

- Вы что, не видели?

Полицейский неторопливо повернул голову и отчеканил:

- Нет, не видел.

Фауст посмотрел на двух компаньонов. Джон Турризи улыбнулся ему печально и чуть насмешливо.

- Ты плохо кончишь, милейший, с твоими благородными помыслами! - воскликнул Джо Ломбарде. - Абсолютный кретин!

И он в ярости удалился.

Фауст подошел к Джону Турризи.

- Религиозные сомнения?

- Нет, просто моральные принципы!

- Я не прочь выпить. Не составите ли мне компанию? Заодно поговорим об одном деле, которое может вас заинтересовать.

Они гуляли и беседовали о всякой всячине до самого вечера. Лишь когда они уселись на высоченных табуретках в фешенебельном баре, Фауст заговорил конкретно о своем предложении.

- По-моему, мистер Турризи, вы - самый подходящий человек для того, чтобы организовать одну рекламную кампанию. Но прежде чем перейти к сути дела, должен вас предупредить, что это может вызвать неприятные последствия. Некоторое время назад мы хотели поручить это дело одному крупному рекламному агентству, но вынуждены были отказаться - иначе оно потеряло бы всех своих клиентов.

Джон меланхолически улыбнулся.

- Мне почти нечего терять.

- Вы готовы выехать сегодня же? - с живостью спросил Фауст.

Он ждал, что его собеседник, как и все другие, поинтересуется: "Куда, зачем?"

Но тот в ответ лишь молча кивнул головой.

Тем лучше - на месте будет куда легче убедить Турризи принять его предложение. Фауст подумал, что на сей раз он, пожалуй, не ошибся в выборе.

- Идемте, - сказал он своему новому знакомому.

Он подвел Джона Турризи к лифту, открыл дверцу, и они вошли в кабину. Фауст не нажал никакой кнопки, но лифт стал медленно опускаться вниз. Только теперь Джон Турризи выказал некоторое удивление, однако и тут не задал ни единого вопроса. Лифт набирал скорость. Минуту спустя он неожиданно плавно остановился. Фауст открыл дверцу.

- Прошу вас, - с улыбкой сказал он.

Они вышли на залитый солнцем пляж. На песке загорало несколько купальщиков, другие плавали в спокойном бирюзовом море. Кругом царила удивительная тишина, воздух был чист и прозрачен.

- Ни разу не бывал в этих местах, - сказал Джон Турризи.

- Это четвертый ров второго круга, - объяснил Фауст. Но, сообразив, что Турризи не понял, добавил: - Мы с вами в аду.

- Я представлял его себе совсем иначе, - бросил Джон.

- Охотно верю. Но не думайте, что весь ад таков. Некоторые рвы сохранили свои традиционные признаки. Идемте, я вам покажу.

Он взял Турризи за руку и повел вдоль берега по горячему песку. Они подошли к высокой скале.

- Здесь должен быть вход в третий круг, - объяснил он.

За второй скалой они увидели извилистую дорожку; сюда не проникали лучи солнца, и дальше они двигались уже в полутьме. Скала заканчивалась сводом, который вел в пещеру. Они спустились вниз, и тут их взорам предстала ужасающая картина: языки адского пламени, каменные зубцы, вопли грешников, сатанинский хохот дьяволов. Мимо них с озабоченным видом прошествовал молодой дьявол. Он крикнул Фаусту:

- Жизнь прекрасна, когда есть стоящее дело, не правда ли, милейший?

- Э, да тебе и на отдыхе неплохо живется, любезнейший, в тон ему ответил Фауст.

- Если вы сумеете хоть несколько секунд вытерпеть эту проклятую жару, - обратился он к Турризи, - то давайте выйдем через лестницу F. Я хотел бы показать вам первый ров четвертого круга.

Они поднялись по лестнице и вскоре очутились на травянистом склоне. Здесь не слышно было адского шума, а воздух был таким же живительным и ароматным, как в горах. Они миновали холм, и пред ними возникла горная цепь, освещенная ярким солнцем. Несколько человек, сидя в траве или в тени пиний, мирно беседовали. Вдали паслось стадо, и слышался мелодичный перезвон колокольцев.

- Тех, кто предпочитает озера, - пояснил Фауст, - мы разместили в пятом рве седьмого круга. Там к их услугам парусники, водные лыжи, пневматические шлюпка. Во всех обновленных рвах вы найдете разнообразнейшие виды развлечений: спектакли, балеты, танцы, можете заказать в библиотеке любую книгу. Мы изрядно потрудились, но поверьте, это было необходимо.

Они сели в густую траву. Джон сунул в рот стебелек мака.

- Очевидно, вас интересует, зачем мы все здесь перестроили? Попробую вкратце объяснить, - сказал Фауст. - Когда по целому ряду причин загробный мир разделился на рай и ад, владыки обоих царств постановили, что наверх попадут праведники, а вниз - грешники. Не так ли?

Джон Турризи кивнул.

- Несколько веков, - продолжал Фауст, - все шло как нельзя лучше. Но затем начались споры о критериях оценки. По мнению владык рая, праведниками следовало считать тех, кто соблюдал определенные установления, а все же остальные относились к грешникам. Часто к нам в ад посылали людей, которых мы объективно считали хорошими и потому не знали, куда поместить. Не стану вам описывать всех недоразумений, приведу лишь один пример: многих грешников беспрестанно перебрасывали из одного рва в другой, а ответственный за данный ров не хотел их принимать. Все наши попытки заявить протест успеха не имели - владыки рая продолжали руководствоваться критериями, принятыми раз и навсегда.

В этот момент старик, прогуливавшийся по тропинке с книгой в руках, приветливо поздоровался с Фаустом. Тот привстал и любезно ответил:

- Добрый день, господин Вольтер.

Затем шепнул Джону Турризи:

- Вот он, скажем, был великим человеком, абсолютно честным и неподкупным. Но, кажется, он нарушил какие-то догматы... и его прислали к нам, в ад. Не могли же мы поместить его в ров пыток.

Турризи начал кое-что понимать.

- Конечно, для закоренелых грешников, - продолжал Фауст, - мы ничего не в состоянии сделать. Это не в нашей власти, но честным, порядочным людям, которые часто попадают к нам, мы можем кое-чем помочь. Лет двести назад мы начали пересматривать положение отдельных грешников и произвели соответствующий отбор. Одновременно мы приступили к грандиозным строительным работам. Многочисленные пещеры были разрушены, а на их месте были возведены шале и оборудованы чудесные пляжи.