Сквозь Лица На Время (СИ) - Гунн Эмили. Страница 7
И я уверена, что совсем скоро научусь удерживать морок на внешности достаточно долго, чтобы явиться к Илиску непревзойденной красавицей!
Теперь терпеть деспотизм того, от кого зависело всё в моей жизни, стало гораздо легче.
Хотя Илиск никогда и не был тираном в полном смысле этого слова.
Отнюдь. Он был даже, что называется, свойским малым.
Для Тазрна.
Но это я сейчас понимаю, что по сравнению с остальными представителями своей расы, Илиск не обделен красочным чувством юмора. К тому же не лишен вполне себе человеческих эмоций.
Тогда же я видела лишь мужчину, не обращающего на меня внимания.
- Однажды я найду ключ к твоему каменному сердцу! - воскликнула я как-то в сердцах, доведенная до отчаяния его неприступной холодностью.
- Перестань унижать себя этими смехотворными признаниями, - отрезал он жёстко. - Как ты не понимаешь, что оскорбляешь тем самым не только себя, но и память своей матери?
- Вот её светлой памятью я и клянусь! - упрямо вскричала я и прежде, чем сбежать в сад, поклялась, подняв руку к Луне, - я найду эти проклятые ключи к твоему сердцу, глыба ты бесчувственная!
Однако, если как женщину Илиск меня и не примечал, зато как на субъекте, вверенном под его ответственность, Тазрн сосредоточил всю свою бдительность!
Словно что-то унюхав, он сковал меня в самые что ни на есть приличествующие условия для воспитания барышни той эпохи. Без права выбора, голоса, радости...
Меня окружили роскошью, благонравием, скукой...
Изолировали уже не в монастыре, а в замке, на занятиях танцами, вышивкой и тому подобной ересью. Обязав нести тяжелую повинность – присутствовать на званых вечерах с неизменной задачей – привлечь достойного жениха.
Илиск вдруг сделался в разы холоднее и отстраненнее. Будто винил меня за неудачные выходы в свет.
И я почти слышала в его немых упреках, что всё, о чем мечтает мой бесчувственный надсмотрщик – это поскорее избавиться от меня.
Илиск даже перестал ругать меня за неуклюжие попытки свалиться в его крепкие объятия с ароматом неприступной неотразимости.
Он только сухо пресекал всю эту нелепость, по его мнению, и со временем я и сама привыкла считать свои чувства преступным отклонением от нормы. Стыдиться их. Скрывать. Страдать в одиночку...
Поразительно, но изматывающие занятия верховой ездой и всеми известными придворными танцами пошли мне на пользу! Нет, худышкой я не стала. Но талия, определенно, начала вырисовываться точнехонько там, где ее нахождение и предполагалось.
И, наверное, мои аппетитные округлости, сверху и снизу подчеркивающую эту самую талию – были вполне во вкусе всяких озабоченных вельмож, глазеющих теперь на меня исподволь. А то и откровенно предлагающих мне всякое стыдобище! УРА! Да!!!
Я учусь флиртовать. Не на балах, не при Илиске. Я тайком сбегаю во время прогулок в саду и практикуюсь на всех повстречавшихся мужчинах в замке. Разумеется, предварительно «нарядившись» в новое лицо и тело.
Сначала моими подопытными была челядь. Затем это были лакеи. Потом камердинеры, помощники Илиска, а чуть позже и его вассалы, охраняющие поместье...
Я только немного болтаю с ними, улыбаюсь... учусь держаться свободно и непринужденно.
А после применяю навыки на званых вечерах. Уже при настоящей внешности. Выяснилось, что мои вытянутые глаза в действительности - обольстительной миндалевидной формы. А малюсенькая горбиночка на крошечном носике - даже придает некую загадочную пикантность. И я испытываю настоящий экстаз, когда вижу вытянувшееся лицо Тазрна, следящего за моей завлекательной беседой с очередным великовозрастным ухажером.
Я выбираю взрослые цели. Мне кажется, что так больше шансов убедить Илиска, что мы с ним не настолько неподходящая пара, как он, видимо, полагает...
***
- Ты правда решил выдать меня замуж за первого встречного? В чужом городе?! – с негодованием спрашиваю у ведущего меня под руку Илиска.
Сегодня Столичный бал дебютанток в Королевском дворце. Все девушки, достигшие совершеннолетия будут представлены ко двору. И как вишенка на торте – получат шанс продемонстрировать свои изящные манеры и прекрасное воспитание возможным женихам.
Для меня это уже третий «дебют». Хотя, если посчитать еще и неудавшийся прошлогодний, то по факту - даже четвертый!
На том, несостоявшемся выходе в свет, Илиску чуть было не пришлось заколоть советника англиканского двора, после чего мы, собственно говоря, и вернулись обратно во Фрасуану. Да еще и в сопровождении превеселеньких слухов, начиная от обыкновенного людоедства и новомодного вампиризма и заканчивая мистическим бессмертием.
И было бы из-за чего!
Подумаешь, мой опекун каким-то небывалым чудом издали услыхал, как высоченный плешивец зажал меня между колонн, предлагая уединиться. Дабы я «не теряла времени на молодых пустозвонов», как Советник короны изволил выразиться.
И, по-моему, ничего удивительного в том, что на закате того памятного дня Илиск играюче одежал победу в дуэли над обнаглевшим Советником.
Еще и выставил того самовлюбленного верзилу на посмешище! Кто же знал, что этот самый Советник является первой шпагой их надменной страны?!
Ах, как я грезила о том, что это ревность! Как мечтала, что Илиск сгорает в том же пламени, в которое раз за разом кидает меня, оказывая знаки внимания всем тем дамам.
Но где там!
Когда я, встречая своего защитника с поединка, стояла едва дыша в ожидании неминуемых признаний в чувствах, Илиск со свойственной ему беспристрастностью заявил, что выполнил свой долг.
И что победу над обидчиком посвящает светлой памяти моих родителей. Потом была краткая речь для перешептывающихся сплетников о том, как Илиск благодарен провидению, что сумел уберечь честь девушки, вверенной ему покойной роднёй. А я слушала, не слыша. И лишь сердце билось в унисон похоронной речи моим истлевшим мечтам...
***
Итак, Илиск тащит меня на балкон, чтобы отчитать. Я кокетничала не с юным виконтом, как мне было велено, а с его солидным папашей - графом. В надежде провалить и этот свой третий с половиной "дебют" в почти родной Франсуане.
- Ты ведешь себя распущенно, - цедит Илиск сквозь натянутую для окружающих улыбку.
- Не более, чем твоя новая пассия, - возвращаю я ему упрек.
- Сильвена не переходит границ дозволенного, - возражает Илиск. - А твои ужимки, по меньшей мере, вульгарны, - сообщает он, не забывая кивать встречным знакомым среди придворных.
- Сильвия, - поправляю я его. – Её вообще-то так зовут.
- Какая разница? – отмахивается Илиск, радуя меня пониманием – у него с ней несерьезно! – А ты еще трещишь постоянно о каком-то ключе к моему сердцу, - усмехается он. – Видишь, у меня там пусто, - тычет он в свою грудь.
А я едва ли не пританцовываю от счастья!
Мне мерещится, что я почти у цели! Что вот же он – «кончик того заветного ключика»!
И что я, наконец-то, нашла действенный способ выводить своего опекуна из себя! Пусть его холодная злость и мало напоминает ревность, однако это уже намного лучше, чем ничего!
Но меня тут же грузно «бухают на землю»:
- Прекрати позорить меня, Пироженка, - предупреждает Илиск, выражая своё истинное отношение к происходящему. - Иначе выдам за того хромого графа, который компрометирует тебя своим чрезмерным вниманием.
«Ему плевать», - захлестывает меня тёмное отчаяние.
Настолько беспросветное, что на свои именины я решила преподнести нам обоим самые желанные подарки:
Илиску – мое исчезновение из его жизни. А мне самой – ночь мечты. С ним, с моим будущим Миздером Х, которого я пронесу в сердце и памяти сквозь время.