Оболочки (СИ) - Никонов Андрей. Страница 26

У Жака Леграна обнаружили запись, датированную 5 марта, на которой он расстрелял своих коллег, потом перевёл реактор в режим затухания, и покинул базу «Эндевер» на луноходе почему-то вместе с Соболевым. Луноход шёл на юго-запад, к базе 36, но примерно на полпути, возле нового кратера, запись обрывалась.

Француза пришлось отдать, американцы пригрозили взорвать базу 36 вместе со спасателями, Велесов совершил какой-то героический поступок, и спас всех, а пиндосы улетели практически ни с чем. В чём состоял героизм генерала, Димка не понял, в материалах этого не было. Кажется, он зажал луноход с «Эндевера», который потом всё равно пришлось вернуть, но после того, как наши разобрали его до винтиков.

У Леграна обнаружили на отдельном носителе ещё одну запись, сделанную днём раньше, которую он пытался уничтожить, но сделал это только программно, и чип восстановили. Сотрудники базы «Эндевер» передавали друг другу кристаллы ярко-синего цвета, судя по их репликам - с метеорита, и те исчезали. Впитывались в кожу без следа. Такие же кристаллы он и Соболев рассматривали, сидя в вездеходе. Из трупов эти кристаллы тоже достали, только в изменённом виде - на костях образовались прозрачные тёмно-синие участки, у каждого из мертвецов в разных местах. Анализ ничего не показал - обычный корунд с примесью титана, как он заместил кость, практически идеально повторив утраченный участок, учёные объяснить не могли. Корунд этот легко определялся на рентгене, никакими чудодейственными свойствами не обладал, и больше никуда не впитывался.

Зато с Леграном начали происходить форменные чудеса. Когда его обвинили в измене и пытали, тосломали руку, и она зажила в два раза быстрее. В военной тюрьме ему разбили голову, через несколько дней рана исчезла без следа, даже рубцов не образовалось. А дальше кому-то из врачей пришла в голову блестящая идея, француза начали разбирать на части, одновременно фиксируя все виды излучений, и когда отрезали голень, поймали всплеск в определённом диапазоне, идущий из бедренной кости. Только они ошиблись, отрезали остаток ноги, и получили точно такой же корунд, как и у остальных. И бесполезный труп француза.

Ланская, когда забирала документы сказала, мол, Соболева тоже пытались на части порезать, но обломались, заживало на подполковнике всё так же, как и раньше - неторопливо, и поэтому его оставили в покое. Понизили в звании, перевели в штаб бумажки перекладывать. Как Соболев оказался дворником, Димка на той стороне, понятное дело, спрашивать не стал. Хорошо хоть предателем не объявили и не расстреляли, хотя и могли.

- Не думаю, что это осколок, - Ланская поморщилась, пытаясь раскурить сигарету. - Никто не думает. Совпадение. А вот наши друзья из-за бугра решили, что раз вы так быстро оклемались, то он проснулся, поэтому и бросили все силы, какие у них были. Ну и вы им, конечно, помогли, с этой докторшей закрутили по-серьёзному. Вы же советский офицер, Николай Павлович, должны понимать, что болтун - он находка для шпиона. А для дурака вроде Запольского ну совсем не помощник.

- Разжалованный офицер, - напомнил ей тогда Димка, на что полковник ничего не сказала и быстренько смылась.

В общем, жизнь в симуляции потенциально была куда круче, чем в реальном мире. Потенциально, потому что Димку в теле Соболева пока только к метле подпускали и к докторше-предательнице, а Димку в теле Димки - к телу следователя Нестеровой.

- Чего лыбишься, - Алиса подозрительно посмотрела на молодого человека.

Он кое-как отшутился, рассказал бородатый анекдот.

«Из дневника марсианина:

1 августа прилетели японцы. При помощи нанотехнологий захватили наш пост охраны за 12 часов и раздали всем суши. Было вкусно, но хватило не всем. Сожрали японцев.

2 августа прилетели американцы. При помощи переговоров захватили наш бункер за 6 часов и раздали всем печеньки. Было вкусно, но хватило не всем. Сожрали американцев.

3 августа прилетели русские. При помощи лома и какой-то матери захватили наш штаб за 15 минут и раздали всем звездюлей. Было невкусно, но хватило всем.»

Алиса вежливо улыбнулась, но юмор не оценила. Пришлось лезть в подвал за тушёнкой, потом варить макароны, соусом он случайно капнул на одежду девушки, и в итоге до еды дело так и не дошло.

(20). Сторона 2. 11 мая, понедельник.

Что-то быстро прокуратура дело закрыла о смерти Нефёдова, отчим сказал, что вещество, следы которого нашёл Чуров, это был какой-то сильный транквилизатор, и его старик покупал по фальшивым рецептам, потому что давно уже кукухой двинулся. И лечил его, опять же неофициально, наш Медведчук, больничный психотерапевт, лекарства он прописывать права не имел, зато в таких болезнях неплохо шарил. По словам врача, таблетки он только порекомендовал, посоветовавшись обратиться в психдиспансер или к частному психиатру, и вообще Нефёдов не был опасным сумасшедшим, а что до суицидальных и садистских наклонностей, то у кого их не бывает. Обвинить Медведчука могли только если за то, что он не заполнял карту пациента и брал деньги мимо кассы, но заниматься этим должен был не следственный комитет, а Минздрав и налоговая, поэтому дело у Нестеровой забрали и отдали в следственный отдел полиции. Что, собственно, и вернуло отношения двух молодых людей в нормальное русло, то есть в романтическую плоскость.

Я ещё пару раз вжикнул метлой, уселся на скамейку, закурил. Синхронизация давала прожить целую неделю за какой-то час, и полнота ощущений терялась. Первый раз – он был потрясающий, но такой бури эмоций я больше не испытывал. Да, я я прекрасно помнил, какими духами пахла Алиса Нестерова, и какой наощупь была её кожа, но не оставляло чувство, будто смотрю кино или сериал про свою собственную жизнь. Иногда я даже злился на себя, Дмитрия Куприна, потому что на той стороне он поступал не так, как, по моему мнению, должен был. Но пока что до раздвоения личности не дошло, я всё так же оставался одним человеком, живущим в двух мирах. Смущала только очерёдность событий, вроде как прожил пятницу, субботу, а потом блямс, и снова предыдущее воскресенье.

И появилась идея. Как только доступ к планшету восстановят, точнее, если восстановят, надо будет до трёх часов, а лучше – до пяти, увеличить длительность процесса, может, слишком быстро информация в память передаётся, и из-за этого все проблемы.

- Палыч, ты чего, уснул? - бабка со второго этажа стояла передо мной, уперев руки в бока, - Лившиц мусор мимо бака выбрасывает, а ещё академик. Куда глядишь-то.

- Он его потом и собирает.

- Всё равно, непорядок. Вон паразит этот с ведром идёт!

Похоже, старушке просто нечем было заняться.

- Мурашкина, - я встал, опёрся на древко метлы, словно на посох, - скажи, кто у нас старший по подъезду?

- Чавось? - не поняла бабуля.

- Старший по подъезду вашему кто? Кто за порядком следит? Супервайзер?

- Нет у нас такого, прости господи, - Мурашкина перекрестилась. - Слова-то чудные говоришь, Палыч, матерные, что-ли?

- Короче, - не стал я вступать в пререкания, - ты, Вера Семённа, совсем не следишь за событиями. Тебя же назначили старшей, приказ городской администрации. Я что, простой дворник, поделать с нарушителями ничего не могу, а ты можешь. Выше - только участковый.

- Гаспарян что-ли?

- Он самый.

- А я значит, его заместитель? - бабка хитро улыбнулась, - и главнее тебя?

Такие наезды надо было пресекать сразу, старушкам только дай на шею сесть, они в покое не оставят.

- Мурашкина, пожилая женщина, а такие глупости говоришь. У Гаспаряна звание какое? Лейтенант. А я майор. Вот и подумай, кто главнее. Если я дворник, не значит, что погоны сняли. Теперь, пожалуйста, займись-ка своими прямыми обязанностями, вон Лифшиц, паразит, сейчас ведро опрокинет, а мусор мимо. А ведь он в твоём подъезде живёт, если что, участковый с тебя спросит.