Непрожитая жизнь - Делон Дана. Страница 12

– Воспитанные люди говорят «пардон», – высокомерно замечает одна из девочек, чье хихиканье доносилось до меня на уроке. – Раф, не пообедаешь с нами? – продолжает она абсолютно другим тоном.

– Воспитанные люди не суют свой нос в чужие дела, – заявляет стоящая чуть в стороне Капюсин. Она надела на нос солнцезащитные очки в красной оправе, – и, Лор, не напрягай извилины, мне неинтересно. Леа, пошли уже.

Я выскакиваю из класса и плетусь по коридору вслед за Капюсин. Вторая девочка что-то кричит нам вслед, но пульс в моих ушах все еще барабанит, так что ее «остроумный ответ» остается для меня тайной. Впрочем, как и ответ Рафаэля на ее вопрос. Не знаю, как объяснить свою реакцию, свою нервозность, Мика. Я снова мысленно говорю с тобой, но представляю его и чувствую себя сумасшедшей. Понимаю, что он – это не ты, вижу, какие вы разные. Но вы были близнецами, Мика, и мне так интересно, сколько в нем тебя. С тобой я больше никогда не встречусь, поэтому ты не сможешь дать мне ответа на этот вопрос. Я думала, что согласилась помочь из чувства благодарности и любви к тебе, но все гораздо сложнее. Я цепляюсь за твоего брата потому, что у меня забрали тебя, и я безумно скучаю. И потому, что мне интересно, каким ты был при жизни. А еще потому, что он моя последняя ниточка, ведущая к тебе, Микаэль. Поэтому, когда я вижу его, во мне взрывается фейерверк, и вся я будто превращаюсь в пучок оголенных нервов.

– Не обращай на нее внимания. Она безуспешно бегает за ним с тех самых пор, как он перешел в наш класс.

Мы выходим из здания школы. Капюсин уверенным шагом направляется в сторону буланжери.

– Сегодня отличная погода, как насчет того, чтобы отобедать в сквере? Тут вкусные сэндвичи.

Я улыбаюсь.

– Мне подойдет все что угодно. А он давно перешел?

Перед булочной стоит длинная очередь из учеников нашей школы, и мы пристраиваемся в хвост.

– Кажется, за две недели до весенних каникул, но я точно не помню. Я сама перешла сюда только в начале года и, если честно, мечтаю поскорее слинять. В нашем классе всего восемнадцать человек, вместе с тобой и со мной. Отними от этого числа семь безмозглых созданий женского пола – компашку Лор, – шесть парней, на которых без слез не взглянешь, и трех божественных Делионов, на которых охотится вся школа. В общем, с классом нам катастрофически не повезло, – ухмыляется она.

Очередь продвигается на удивление быстро. Капюсин расстегивает две пуговицы своей блузки.

– Бонжур, Жан! – весело восклицает она, когда мы оказываемся у прилавка с хлебом и пирожными. За ним стоит парень, на вид чуть постарше нас. При виде Капюсин на его лице появляется широкая улыбка, видно, что он тут же оценил декольте моей новой приятельницы. У нее высокая, полная грудь, мечта всех мужчин и женщин.

– Привет, красавица! Что будешь?

– Сэндвич с курицей и бутылку воды, будь добр. Кстати, это Леа. Она новенькая в Аду.

Жан усмехается.

– Привет, Леа. Что будешь ты?

– Привет, то же самое, пожалуйста. И билетик из Ада, если можно, – шучу я.

– Из Ада выхода нет, но здесь можно вкусно поесть, – он подмигивает и кладет нам две сладкие, посыпанные сахаром, булочки. – За счет заведения.

– Вот поэтому я люблю именно эту булочную, – громким шепотом произносит Капюсин.

– А я люблю, когда такие девушки заходят в нашу булочную, – не остается в долгу Жан.

Мы благодарим его и выходим, оплатив воду и сэндвичи.

– Моя мама говорит, пока молода и красива, нужно этим пользоваться, – хитро сощурив глаза, говорит Капюсин, потянувшись к пуговицам блузки, но не успевает их застегнуть.

– Леа, вот ты где! – кричит, подходя к нам, Квантан. – Я ждал тебя, но этот придурок все лез ко мне со своим телефоном. Смотри, говорит, какое крутое видео, смотри!

– Этот придурок показывал тебе реально крутое видео, парень творил такое, – говорит Пьер, догоняя Квантана.

– Да плевать я хотел, что делал этот парень!

– Все-все, не злись, нашли мы твою Лею, и… – Пьер подходит к Капюсин и внимательно смотрит на ее грудь, – впрочем, я рад, что ты, как псих, везде ее искал.

– Мальчик, мои глаза чуть выше, – заявляет Капюсин.

– Я в курсе, но, возможно, твоя грудь куда интереснее, – ухмыльнулся он, не поднимая глаз.

– Это спорный вопрос, – Капюсин, поймав его за подбородок, приподнимает ему голову. Пьер внимательно смотрит ей в глаза. И никто из них не отводит взгляда.

– Так, я начинаю чувствовать себя здесь лишним, – бормочет Квантан.

– Тебе не впервой, – язвит Пьер. – И вообще, это все происходит из-за тебя. Вместо того чтобы сидеть в «Le Pain Quotidien» и есть стейк, ты купил мне сэндвич с долбаным тунцом.

– Других там не было, не рассыплешься.

– Тебе нравится «Le Pain Quotidien»? – интересуется Капюсин.

– Ему нравится официантка, – фыркает Квантан.

– Так в чем проблема? Позови ее на свидание, или тебе слабо? – дразняще выгибая бровь, спрашивает Капю.

– Знаешь, один из моих талантов – предсказывать будущее. Я приглашу ее на свидание, она весь день будет выбирать наряд, я возьму классную спортивную машину и отвезу ее в ресторан. Не забуду и о цветах. Мы проведем ночь вместе, а на следующий день мне нужно будет искать новое место для обеда. А, видишь ли, я терпеть не могу перемены. Лучше она будет радовать мой взор каждый раз, когда я прихожу в это место, и шикарно обслуживать в надежде узнать номер моего телефона.

– Да ты философ, – усмехнувшись, говорю я.

– О да, будущий горе-романист, – подыгрывая, язвит Капюсин.

– Нет, дамы. Будущий писатель здесь один, – и Пьер тычет пальцем в Квантана. – Я – будущий месье ле президент.

То, каким уверенным тоном это было сказано, заставляет нас в голос засмеяться.

– Смейтесь, смейтесь, – беззлобно говорит Пьер, – но вы еще за меня голосовать будете. Не забывайте о моем первом таланте, – и он подмигивает в такой веселой мальчишеской манере, что я не могу сдержать улыбку.

– Что я слышу! – Из-за угла вдруг появляется мадам Феррар. – Пьер Делион – будущий президент Пятой республики? – ехидно переспрашивает она.

– Вы как никогда все правильно поняли, мадам.

Учительница улыбается.

– Может, я что-то путаю, но разве ты не наполовину русский?

– Да, моя мама из Санкт-Петербурга, наводили справки?

– В учительской любят посплетничать. Могу я задать тебе вопрос как взрослому человеку, который не начнет упрекать меня в дискриминации?

– Конечно, – пожав плечами, отвечает он.

– Ты думаешь, Франция проголосует за человека с русскими корнями?

– Мадам, при всем моем уважении к вам, вы слегка упускаете маленькую деталь. Я – француз, появившийся на свет в прекрасной клинике Никер в Париже, даже если я и наполовину русский. К тому же мне необходимо как минимум отучиться лет десять и потратить лет пять на карьеру в политике. А через пятнадцать лет, вполне возможно, связи с Россией в политической сфере будут только приветствоваться. Я уже вижу заголовки газет: «Он знал Путина с пеленок! Вся надежда на Делиона!»

К моему большому удивлению, мадам Феррар расхохоталась.

– От скромности ты точно не умрешь. Приятного аппетита всем!

– Спасибо, и вам, – отвечаем мы хором.

– Знал самого Путина… – насмешливо повторяет Капюсин.

– Это правда? – серьезно спрашиваю я.

– А ты что, не знаешь Путина? – весело восклицает она, играя бровями.

И мы все хохочем.

– А ты, кажется, смышленая, – улыбнувшись, говорит Пьер, – идем в сквер.

– Нет. Просто я поняла, что ты за человек, месье ле президент.

– А я понял, какая ты. Мы отлично подружимся.

– Да, – соглашается она, – мы будем отличными друзьями и только друзьями. Ведь если мы переспим, тебе придется избегать меня до конца года, а ты не любишь создавать себе неудобства.

– Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.

– Она не моя Леа, она та самая Леа, – бурчит он.