Обещанная ледяному дракону. Укротить Пламя Севера (СИ) - Марлин Юлия. Страница 4

Над головой громко и отчаянно разрыдались.

- Ты – целительница, сестра Агнесс. Слезами раненым не поможешь. Как и твоему мужу. Девочка выжила, - от моего лба отняли ладонь, - хвала Богине. Идём исцелять остальных. Велено раз в сутки подпитывать их магией, чтобы поддерживать искру жизни.

- Иду, сестра Ровена.

… Окончательно пришла в себя через час.

Оказалось, госпиталь и все соседние здания были забиты пострадавшими. На койках справа и слева стонали и стенали обожженные ледяной метелью горожане. Многих я знала с детства, кого-то видела впервые. Тусклые солнечные лучи стелились по дощатому полу и белым стенам, обливая пациентов и пришедших к ним родственников желтым маревом.

Я перевела глаза на стул рядом с кроватью. Там, склонив седую голову на грудь, дремал мой отец. Уставший, осунувшийся, с тяжелым дыханием.

- Папа, - прошептала онемевшими губами. Холод еще терзал моё тело, впивался в кожу болезненными когтями, но уже не так мучительно, как в первые полчаса.

- Дочка, - отец тут же сбросил сон, подаваясь ко мне. В серых добрых глазах горели тревога и облегчение одновременно. – Очнулась?

- Да, - горло болело, будто до этого съела тонну льда.

- Ты как?

Вижу странный морозный узор на левой половине его лица. Он слегка мерцает в дневном свете, спускаясь к шее, а оттуда на грудь и исчезая под рубахой.

- Нормально. А ты?

- Отделался обморожением, - отец отмахнулся. Он всегда думал о себе в последнюю очередь.

- Что это? – Указала на узор.

- Столичные маги говорят, так на нас проявилась драконья магия. Не волнуйся, рисунок скоро рассеется.

Я подняла руки и оцепенела. На моем теле сверкал похожий узор, только сложней и изящней. Снежные завитки оплетали конечности, вихрились на лице и шее, серебристыми росчерками стекали на грудь, живот и босые ноги, выглядывающие из-под одеяла.

Оглядела ступни, покрытые волшебным рисунком, и испуганно поёжилась.

- У Эрика тоже узоры?

Отец вдруг нахмурился и печально отвёл глаза.

Сердце бешено заколотилось.

- Папа, - голос срывается. Я даже не поняла, как нашла в себе силы закончить: - где Эрик? С ним всё в порядке?

- Сочувствую, моя девочка, - грустно вздохнули в ответ. – Проклятая метель погубила твоего жениха. Эрика больше нет.

Глава 3

Когда домовой тоже в деле

Во всех сказках, прочитанных мной вместе с мамой в детстве – любое проклятие, будь оно наслано черным колдовством или ненавистью злого сердца, можно снять поцелуем любви. Достаточно прильнуть к губам избранника, вложить в поцелуй всю нежность и теплоту и самый родной человек, наконец, пробудится ото сна.

Я тысячу раз касалась своими губами ледяных губ жениха, целовала, отогревала дыханием, но на бесстрастном мужском лице, закованном в прозрачную ледяную броню, так ничего и не дрогнуло.

Жестокая магия драконов превратила его и других горожан в безжизненные скульптуры, охваченные нерушимым слоем льда. Вечные, бессмертные, с выжженными холодом сердцами и душами. По словам столичных магов, вдохнуть в них жизнь может только тот, кто наслал метель. А кто, кроме Пламени Севера, способен на такую жестокость?

… Сегодня, как и все недели до этого, я весь день посвятила Эрику.

По обыкновению устроившись в кресле рядом с больничной койкой, стискивала его синие, безжизненные пальцы и до боли в висках молилась богам Светлого мира. Просила их о помощи и милости для нас людей, взывала о защите, всей душой умоляла сжалиться и проявить благосклонность. Боги, если и слышали, то не посчитали нужным откликнуться. Жестокие и равнодушные, такие же, как ледяные драконы Севера.

И снова день неумолимо клонится к раннему снежному вечеру. Госпиталь пустеет, в коридорах и палатах разгораются яркие магические шары холодного синего оттенка. Мне тоже пора домой, но мой Эрик – здесь, и сердце отказывается оставлять его одного.

Надо, шепчу одними губами. Смахиваю слёзы и целую Эрика в белый лоб. Затем набрасываю на голову меховой капюшон и, сжав его холодную, словно камень руку, тихо прощаюсь:

- До завтра, милый. Я еще приду. Обязательно. Ты только дождись ту, которая тебя очень любит.

На сердце ложатся тоска и тяжесть.

Король Вильгельм отнесся к нашей беде равнодушно. Ограничившись скупым «сожалею, но помочь ничем не могу» Его Величество заперся во дворце под защитой верховных магов королевства. По слухам в выходные даёт очередной бал-маскарад. Приглашен весь столичный бомонд и те, у кого есть золото оплатить свое присутствие на празднестве.

Выбора нет.

Оглядываюсь к окну, щедро раскрашенному морозными узорами.

Придётся рискнуть жизнью и отправится в темные земли лордов-драконов. Разыскать Пламя Севера чего бы мне это ни стоило, и потребовать снять с Ардании проклятие зимы.

Только так можно вернуть жителей к жизни. Эрика. Вивьен с мужем. Господина-ректора и многих других моих друзей и знакомых.

В раздумьях о будущем смертельно-опасном походе на Север, я брела по тихим вечерним улицам. Где-то вдали грохотала часовая башня. На соседней улице мчались один экипаж за другим, а я думала только о Пламени Севера. Когда вернулась домой, сразу заперлась в личной комнате. Руки дрожали, но я твердо решила найти виновника всех наших бед, а для этого надо было обстоятельно подготовиться.

- Слишком самоуверенная, - пробормотал с подоконника наш домовой Филь-е-мон, наблюдая за моей беготней по комнате и быстрым, незапланированным сборам.

- Много ты понимаешь, - отмахнулась от вредного создания. Схватила сумку, опустила на дно ломоть хлеба и сыр. Дальше сундучок с зельями-выручайками, нижнее белье, сменную одежду и теплый плащ на запас.

Поход планировался коротким. Поэтому взяла только самое необходимое.

Когда со сборами было покончено – за окнами окончательно стемнело, и разошлась свирепая северная метель. Под шорох белых вихрей я достала из шкафа серебряный ларец и, произнеся заклинание видимости незримого, открыла крышечку. На алом бархате внутри возникла мамина подвеска из белого золота. Пара лебедей, переплетенная в полете и украшенная филигранным плетением из драгоценных камней. В этом амулете мама познакомилась с отцом. Он зачарован приносить своему владельцу удачу, но не больше трёх раз в жизни. Я хранила его на особый случай. Похоже, время амулета пришло.

- Очень недальновидная, - снова отвлёк от мыслей смех домового. Глядя на меня одним желтым глазом и, прикрывая второй, он растянул рот в проказливой улыбке. – Драконы тебя даже слушать не станут. Спалят ледяной магией.

- Это мы еще посмотрим, - я надела амулет удачи на шею, спрятала под платьем и застегнула все пуговички под горло.

- Горе луковое, - хихикнул Филь-е-мон. – И досталась же в наследство хозяюшка. Мало того, что бытовик, так еще упертая.

Нет-нет, вы не ослышались. Понятия не имею, как в иных королевствах, в Ардании по наследству переходит не домовой к хозяину, а хозяин с домом к домовому. Отцовскому со временем достанусь – я. Мачехин разделят между собой Люк и Мелинда. Ну как разделят? В нужный час домовой умрет и возродится уже двумя милыми и немного вредными созданиями с сильной магией.

Так уж повелось, что домовые для нас полноценные члены семьи. Каждого мы любим, оберегаем, лелеем. Нет худшей доли для домового, чем остаться без хозяина. Они не терпят одиночества. Без уюта и домашнего очага быстро погибают. Но некоторые все же выживают. Такие перерождаются в темныхзлыднейи селятся в пустующих замках или заброшенных домах на окраинах городов.

Вы когда-нибудь отправлялись в полнолуние в древний замок на практику по некромантии? То еще, удовольствие, скажу. Упокой. Усмири. Загони обратно в гроб. И если с духами и призраками формулы работают идеально, то от темныхзлыднейтакого порой придётся натерпеться, прежде чем окончательно усмирить эту проказливую нечисть. Вспомнив практические занятия на последнем курсе, невольно хихикнула.