Глобальное управление и человек, или Как выйти из матрицы + Трансерфинг реальности. Ступень I-V - Зеланд Вадим. Страница 28

При этом концептуально властные знахари вбрасывают в общество те или иные социально значимые идеи, используя в этих целях подконтрольные персоны, прошедшие отбор и назначенные элитой. Идеи же упреждающе вырабатываются под планируемую социальную политику. «Бесталанное» большинство заглатывает их, начинает считать своими, и в тех или иных житейских и политических ситуациях «мыслит» внедренными в их психику готовыми мнениями, не задумываясь ни о состоятельности этих мнений, ни о том, откуда, как и для реализации каких целей эти мнения были внедрены в их культуру, растиражированы в ней, чтобы воплотиться в политику. И уж тем более толпа не задумывается, что какие-то иные ценнейшие мнения были отвергнуты и извращены популяризаторами для того, чтобы их опорочить и предать забвению в оценках «умной» толпы «маленьких людей», возомнившей себя великим народом. Так и работает алгоритм «Нет пророков в своем Отечестве». И в итоге реализуется самая изощренная схема рабовладения: «Самое большое рабство – не обладая свободой, считать себя свободным» (И. В. Гете).

Но такая политическая практика – не достижение политтехнологов последних веков, а уходящее в древность средство создания толпо-элитарных социальных систем и поддержания толпо-элитаризма в преемственности поколений.

Глава 8

Истоки мирового финансово-экономического кризиса и методологические основы обеспечения устойчивого функционирования мирового хозяйства

Экономический кризис в отсутствие природных катаклизмов регионального масштаба, войн и эпидемий, уничтожающих материально-техническую базу производства, сокращающих трудовые ресурсы и увеличивающих потребности общества в разнородной продукции, – выражение несостоятельного управления макроэкономическими системами, охваченными кризисом. Одна из причин этого – несостоятельность того свода мнений по вопросам экономики и финансов, которые принято называть «экономической наукой».

Современные финансовые и фондовые рынки из инструмента содействия развитию мирового хозяйства превратились в дестабилизирующий фактор, в глобальное приватизированное казино, в «грыжу» реальной экономики. Появились целые группы людей и профессий, которые за баснословно крупные гонорары раскручивают рулетку этого казино, не участвуя в процессе производства общественно полезных товаров либо услуг. На приведенном ниже графике видно изменение частоты кризисных явлений в финансово-экономической жизни мирового сообщества.

К сожалению, доминирующие на сегодня подходы к преодолению кризисной ситуации в стратегическом плане лишь подливают масло в тлеющий огонь. В разгар кризиса государство, вместо прямого участия в развитии реального сектора экономики, вкладывает имеющиеся финансовые средства в систему, ненасытные аппетиты которой и явились источником кризиса, в систему, паразитирующую на производительном труде. Финансовые и фондовые рынки – это всего лишь отраженный свет реальной экономики.

Похоже, что наш финансово-экономический блок уж слишком буквально руководствуется заключениями и выводами Козьмы Пруткова. Он как-то, бывало, спрашивал: «А что для человека полезнее: солнце или луна?» И сам же уверенно отвечал: «Ну конечно луна, ведь она светит по ночам. А солнце светит днем, когда и так светло».

И это не единственная находка прошлого, на которую умело опираются наши финансовые государственные мужи. В ныне господствующей диалектике есть такой контрольный вопрос. К вам пришли двое: один чистый, второй грязный. Помыть вы можете только одного. Кого мыть-то будете? Грязного? А вот и неверно. Зачем его мыть, ведь он опять испачкается. Чистого надо мыть, он будет еще чище. Давать ли деньги банкирам? Конечно, только им, они будут еще богаче. А реальный сектор был нищим, и в господствующей системе его все равно опять приведут к обнищанию.

Деньги никуда, даже в кризис, не могут исчезнуть, они могут по аналогии с водой лишь перетекать в соответствии с законами Кирхгофа из одних карманов в другие. Если, понимая этот закон сохранения, проанализировать вложения бюджетных средств, предварительно изъятых из карманов налогоплательщиков и принесенных на алтарь финансового кризиса, а потом сопоставить эту сумму с объемом прироста капиталов отечественных миллиардеров, то закулисный смысл и назначение «стихийного» кризиса станут более чем очевидными.

Все риски, которые раньше оставались на уровне корпораций, теперь переносятся на уровень государства, цветочки этих процессов мы наблюдаем в Греции. Но даже в слепой уличной стихии погромы начались с банковских структур. Последующие абсолютно неизбежные дефолты, если не будут изменены «правила игры», принципы организации кредитно-финансовой системы и денежного обращения, будут связаны уже не столько с крахом отдельных корпораций, сколько с крахом кредитно-финансовых систем государств, а возможно, и государств как политических субъектов.

Не отрицая необходимости некоторых текущих оперативных защитных мероприятий, необходимо подчеркнуть их бессмысленность в случае сохранения порочных принципов функционирования существующей рублевой и мировой кредитно-финансовых систем, которые объективно таковы, что накачивают потенциал будущих кризисов. Ключи к их формированию и обострению находятся не в руках государств, а в руках частных транснациональных финансовых группировок. Поэтому оперативные шаги могут дать эффект только в том случае, если параллельно с этим будут выявлены и преодолены порочные принципы, непрестанно создающие потенциал кризисов, – как в пределах России, так и в общемировом масштабе.

Выявлению методологических изъянов построения и перспектив развития мировой кредитно-финансовой системы и посвящен настоящий раздел. При этом мы исходим из того, что именно Россия должна предложить миру новую стратегию развития. В основу наших подходов заложены мировоззренческие представления о способах функционирования системы денежного обращения, изложенные в Библии, Коране, в произведениях А. С. Пушкина, И. В. Гете, Аристотеля и др.

Деньги (банкноты) за всю историю существования человечества всегда имели прямую привязку к товару-инварианту (см. гл. 4), вследствие чего общество имело фиксированную единицу измерения экономических величин. Таким образом, система в принципе могла быть устойчивой, а устойчивость денежного обращения, сопровождавшего производственную и потребительскую деятельность общества, могла нарушиться только в трех случаях:

если ставка по кредиту «зашкаливала», вследствие чего на фоне вызванного ею общего роста цен не хватало объема эмитированной денежной массы для обеспечения торгового оборота;

если налоговая политика государства была такова, что возникала сверхкритическая масса безденежного населения, не обладающего покупательной способностью, вследствие чего прекращался сбыт и производство новой продукции;

когда средства платежа эмитировались сверх их обеспеченности товаром-инвариантом, что влекло за собой общий рост цен, утрату покупательной способности оборотными средствами, вложенными в производство, и общий развал хозяйства вследствие нарушения пропорций соответствия платежеспособности предприятий в разных отраслях их производственным мощностям и потребностям общества в продукции.

Эмиссия, не связанная с инвариантом прейскуранта, представляет наибольший интерес к рассматриваемому нами положению вещей в экономике, поскольку является основой метрологической несостоятельности всех финансовых показателей. Началось это с 15 августа 1971 года, когда президент США Р. Никсон в одностороннем порядке подписал указ о приостановлении золотослиткового обеспечения доллара как девизной валюты. Вследствие этого деньги, как мера экономических величин, впервые в истории человечества утратили единицу измерения, свою абсолютную шкалу. Соответственно и экономические теории, не опирающиеся на понятие «инвариант прейскуранта», утратили свою метрологическую состоятельность, то есть перестали быть научным знанием.