Счастливый случай (СИ) - Ливень Дара. Страница 2

Ничего хорошего, и люди это понимали. Не-люди, впрочем, тоже.

Очень много было среди тех, кто поддерживал Альянс, искателей наживы. Они приходили к повстанцам со своими целями, и сотрудничали с ними, пока им было это выгодно. Стоило появиться на горизонте значку и удостоверению ИСБ — выгода становилась иллюзорной, и больше о таких деятелях можно было не вспоминать. Разве что промелькнут в криминальном отделе.

Именно на них сделал ставку Кайлас, когда начал свою личную войну. Сила подсказывала ему, к кому можно обратиться, чтобы втереться в доверие, Сила направляла, когда он искал внедрённых агентов и либо помогал им, либо срывал операцию, если понимал, что за оперативником стоит Джерек. Несколько раз оказывался на грани раскрытия, и сбился со счёта, сколько раз ему хотелось бросить всё и остаться в своём глубоко законспирированном логове на Дантуине. Озеро, пещера и тётушка Шиану. Призрак Силы, который не дал ему сорваться в пропасть, из которой не бывает возврата…

Было бы так хорошо просто жить там, собирать птичьи яйца, ловить рыбу… Может быть, даже снова рисовать, Сила помогла бы ему и в этом, он был уверен. Из глины можно создать краску, если как следует подумать. А если не придумает — тётушка Шиану подскажет. Кайлас даже представить себе боялся, сколько всего знала эта старая женщина, когда уходила в Силу четыре тысячи лет назад. А уж сколько она узнала после…

Мечты-мечты… Кайлас невесело усмехнулся. Знал, что не высидит там и нескольких месяцев. Не та натура, не тот характер. Пока он отдыхает, Империя сражается, и его место — на переднем крае этой войны. Пусть с клеймом предателя, пусть вечно на волосок от смерти — но в строю.

Может быть, эта операция станет его последним делом. Слишком опасно было там, куда он полез. Слишком мало шансов вернуться живым. Но Сила шептала — и он повиновался ей, когда краем уха уловил тихий разговор о тайной базе террористов где-то в поле астероидов, не привязанных ни к одной системе. Речь могла идти только о какой-то из старых промышленных разработок, которую исчерпали и бросили, но координаты сохранились в старых архивах. Если знать, где искать, можно найти много полезных мест…

Тот, кто организовал эту базу, знал, что ищет. Кайлас поморщился — ещё одно удостоверение придётся убрать в стопку истраченных после того, как он сообщит об этом месте в ИСБ. Оперативника спишут в погибшие при исполнении, и на том дело закроют, и использовать повторно ту же личность будет уже невозможно. Привлечёт ненужное внимание.

Осталось совсем немного удостоверений. Ещё на три-четыре операции, если повезёт. Потом придётся выкручиваться. Если будет кому выкручиваться… Не просто так же эти отморозки сумели выстроить такую структуру под носом у СБ? Ещё и название себе выбрали… "Каратели", чтоб их… Есть претензии к властям? Так предъявляй их власти. Законными методами, незаконными — тут уж кому как совесть позволит. Но о какой совести можно говорить, когда карают простых обывателей, не помышляющих ни о какой войне, мирняк на языке военных? Их единственное преступление — они граждане Империи. Их убивают, запугивают выживших, и считают, что выполняют карательные функции?

Карателем здесь был он. Когда корабль доберётся до места, они узнают, что это такое — справедливое возмездие. Кара. И он сделает всё, чтобы это было последним, что они узнают в своей жизни.

Из всех, кто действовал против Империи на стороне Альянса, террористы были единственными, кого Кайлас не собирался ни понимать, ни переубеждать, ни щадить. И устранял всеми доступными способами. Включая те, которым его научил Джерек в их последнюю встречу.

Кайлас искренне надеялся, что в последнюю. Потому что полностью сознавал, насколько разными были их с учителем весовые категории в том, что касалось поединков с применением Силы. Джерек убил бы его, не напрягаясь, как муравья. Всё, что мог Кайлас, это исподтишка ломать планы миралуки, и как знать, не окажутся ли муравьиные укусы в итоге смертельными для предавшего своего Императора Инквизитора?

Если он погибнет на этой базе, кусать Джерека за пятки будет уже некому. Хороший стимул, чтобы выжить. Но если окажется, что уйти с астероида он сможет только в Силу, придётся забирать туда с собой всех. Последняя услуга, которую он сможет оказать своему императору. Никто не узнает о ней. Никто не оценит — ни добрым словом, ни плохим.

Но какая, в сущности, разница? Муравейник не хранит имена муравьёв, которые его строят, оберегают и защищают, но они от этого не перестают строить, хранить и защищать. И умирать, если потребуется, без всякого расчёта на посмертные почести.

Да если даже и узнают… Кому о нём горевать? Родителей он похоронил ещё до того, как стал популярным. Поклонники его таланта давно забыли о нём, разве что картины ещё где-то висят, с траурной ленточкой в правом нижнем углу в знак скорби по художнику. Спутницы жизни у него не успело появиться — и это к лучшему. Что он мог бы теперь ей предложить, кроме вечного страха за его судьбу, да необходимости всю оставшуюся жизнь скрываться, жить ложью и бояться, что правда раскроется?

Женщина, которая решилась бы разделить его существование, ещё могла бы спасти себя, если бы пошла на сотрудничество, рассказала всё, что знала, и отреклась от него. Может быть, её бы даже провели по программе защиты свидетелей, чтобы спасти от мести — вдруг за него найдётся кому мстить? Он бы уж постарался, чтобы так и решили.

Но что, если бы у них были дети? Дети, которым потом пожизненно нести клеймо отца-предателя, которые не смогут им гордиться, не смогут сказать своим сверстникам: "А вот мой папа…"

На миг Кайлас задохнулся от нечеловеческой тоски и боли. Сила свидетель — как бы он хотел, чтобы они у него были — женщина, которая будет ждать его, дети, которые будут гордо держать голову, называя его отцом… Но всё это он принёс в жертву уже тогда, в том скромном офисе никому не известной фирмы, подписывая документы о неразглашении.

У него не могло быть семьи. Никогда. Потому что прошлое всегда будет стоять у него за спиной, прошлое всегда будет отбрасывать на него свою тень, тень миралуки Джерека, научившего его не доверять никому.

Невозвратимая потеря. Одна из длинной череды невозвратимых потерь. Сколько их ещё будет, прежде чем его путь наконец закончится?

Кайлас вытянулся на койке, закрыл глаза. Скоро к нему подселят парня, который его заинтересовал. Не похож на убеждённого сторонника Альянса, и тем более не похож на террориста. Нужно будет его прощупать. Но прежде — войти в образ. Навесить на себя личину, которая на время станет его лицом. Балагур и весельчак, которому всё как с гизки вода, но себе на уме. Такой чаще располагает к себе соседа по каюте, больше похожей на камеру. И посмотреть, что удастся вытянуть из него, а потом уже решать, как поступить.

Ожесточившись за время своей тайной работы на Империю, Кайлас всё же старался избегать ненужных жертв. Каждая случайная смерть, которую он не смог предотвратить, долго саднила внутри, и списать её в неизбежные потери он не мог. Каждый, кто погиб так нелепо, потому что оказался не в то время не в том месте, был его личным просчётом. Увеличивать список таких просчётов он не хотел.

Парень мог оказаться здесь случайно, убеждённый, что просто помогает хорошим людям. Его могли обмануть, пообещав хорошую прибыль или плату. В этом случае нужно будет сделать всё, чтобы парнишка вернулся домой.

Но если он здесь потому, что разделяет убеждения террористов… Если он готов убивать и запугивать мирных людей, живущих своей жизнью, выполняющих требования закона и никому не причиняющих вреда…

Пощады не будет.

Глава 2

Тихо шумела вентиляция, рассказывая знающему человеку о том, какие системы у корабля работают, и в каком они состоянии. Из-за закрытой перегородки доносился гомон компании, которую Римон Рок оставил, в полной мере наслаждаясь одиночеством в спартанской каюте. Посторонних шумов почти не было, а значит, команда содержала свой корабль в хорошем состоянии.