След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин. Страница 28

— Ты, это, не наезжай, — Степан нахмурился. — Мы уже огонь и воду прошли. Мы ребята крутые. А ты кто?

— Ничего вы ещё не прошли, — усмехнулась Исида. — Все еще впереди. Но у вас есть время, чтобы повернуть назад.

— Что мы там забыли? — Степан сплюнул в костер. — Чтобы твой посланник нас зажарил.

— Ну, зачем же? — Исида ласково улыбнулась. — Жарить вас не будем. У нас ещё есть энергия. Мы вас всех троих переправим к себе. Как в раю заживете. У нас безграничные возможности. А для этого, вам надлежит повернуть назад, пока не поздно. Вернее, пока ворота не закрылись. До утра надо успеть. Что, не верите? Как вы сами не понимаете? Слушай, Василий, секрет тебе открою. Мольгаут послал своего агента, чтобы убить твоего сына. И не просто убить, а сжечь. На пепле информация не сохраняется. Они многих сожгли, ошибочно, вычисляя перевоплощения Лика Зимуна. Ошибались часто. Их цель ясна. Информация о взрывателе не должна попасть к нам. Ведь они считают, что, в течение короткого промежутка времени, вы опередите нас в своем развитии и, в конце концов, уничтожите нашу цивилизацию. Наивные. Нас невозможно уничтожить. Но речь о другом. Созданный нами Анубис, перехватил и уничтожил агента Мольгаута и, тем самым, спас вашего сына, Василий. Если бы не наш охотник, Владимир мог стать кучкой пепла. Задача же Анубиса заключалась в том, чтобы, в целости и сохранности, переправить молодого человека к нам. Но, к сожалению, ваше вмешательство, Василий, внесло коррективы в наши планы. Энергия, предназначенная для доставки Лика Зимуна, в лице вашего сына, к нам, была потрачена. Вследствие чего, нами было принято решение на уничтожение. Вы сами понимаете, для того, чтобы считать, необходимую нам информацию, достаточно небольшого фрагмента особи. Но изначально мы руководствовались принципами гуманизма. Ваш сын должен был жить. Вы, Василий, сами не оставили нам выбора и, мы сожалеем, что так получилось. Сейчас же, мы предлагаем вам еще более гуманный путь. Возвращайтесь назад. И мы гарантируем вам жизнь. Кроме того, мы заберем вас к себе. Всех троих. Вы не пожалеете. Главное, Василий, вы будете вместе с сыном. А ваша планета … что ж, она обречена.

— Не вяжется, — помотал недоверчиво головой Василий. — Вы, мадам говорили, что энергия потрачена и у вас принято решение на получение, хотя бы, фрагмента интересующей вас особи, то бишь, моего сына. Как же вы переправите всех нас?

— Подождете дней тридцать, — не моргнув глазом, ответила Исида. — Поживете в том мире, откуда выскочили, благодаря «доброжелательному» Мольгауту. Тот мир не так уж и плох. Странноват на первый взгляд. Но там есть рыба в реках. Птицы летают съедобные. А тем временем, накопиться энергия. И, тогда, мы вас переправим. Из того мира требуется меньше энергии для транспортировки. Гораздо меньше. Здесь же, вы, действительно, обречены. Это место не для проживания. Да и выхода отсюда в ваш мир нет.

— А что это за местечко такое? — поинтересовался Степан. — Кораблики на горках застряли.

— Тут не только кораблики, — загадочно улыбнулась Исида. — Чего тут только нет. Это нечто промежуточное между вашей землёй и тем пространством, откуда вы пришли недавно. Пространство и энергия очень занимательные штуки и подчас необъяснимые. Их взаимодействие и взаимопроникновение, весьма, интересные вещи порождают. Но, для вашего понимания это ещё слишком сложно пока, а у меня, поверьте, нет времени для объяснений.

— Короче вам самим непонятно, — ехидно хмыкнул Степан.

— Ну, почему же? — Исида самолюбиво вскинула голову. — Кое — что понятно. А вам-то зачем?

— Это воронка меж миров, — неожиданно произнёс Вовка. — Пространственная дыра, образовавшаяся в результате частичного прорыва защитных энергетических сфер. Это произошло при попытке проникновения на землю звездолета Атанийцев. И она всасывает в себя пространство.

— Удивительно сообразительный молодой человек. Как точно всё сформулировал. — Исида с наигранным удивлением подняла брови. — Ты учишься на пятерки?

— Я Лик Зимун, — мрачно произнёс Вовка.

— Я знаю, — кивнула Исида. — Анубис не ошибся.

— Стриптиз танцуешь? — спросил Вовка.

— Что? — Исида округлила глаза.

— А танец живота? Ты потанцуй, покрути задом. У тебя это лучше получится, чем нам тут лапшу на уши вешать.

Степан нервно хохотнул. Взгляд Исиды потемнел.

— А в порнофильмах не снималась? — продолжил вопросы Вовка.

Исида переменилась в лице. Но уже через мгновение справилась с собой и расцвела ослепительной улыбкой.

— Молодой человек перенервничал, — произнесла она вкрадчивым голосом. — Неудивительно. Столько впечатлений. Отрицательных эмоций. Необходим длительный период реабилитации.

— У тебя всё? — спросил Вовка, нахмурившись.

— Грубиян, — пожала плечами Исида. — Грубиян и глупый мальчишка. А, вот вы, взрослые люди, объясните ему, что нет у вас иного выхода, кроме как согласиться с нами.

— Ну, не знаю, не знаю, — задумчиво произнёс Степан. — Что скажешь, Василий?

— Мы подумаем, — ответил тот и подкинул в костер сухих веток.

— Мы подумаем, — повторил Степан. — Слушай, красавица. А вот вправду скажи, ты в порнухе не снималась. А то я тут недавно фильм смотрел. Так там одна была в групповухе, ну вылитая ты. Мне, ну, очень понравилась.

— Мне пора, — Исида приподнялась с дерева, не удостоив Степана, ответом. — Энергия на исходе. Думайте. Только не долго. Портал возвращения открыт до рассвета. У вас нет иного пути. Я уверена, что мы скоро встретимся в наших мирах.

— Нет уж! Лучше уж вы к нам, — Степан привстал на ноги. Вас проводить? Может, на чашку кофе пригласите?

— Обойдёшься. А впрочем, всему свое время, — гордо обронила Исида и растаяла в темноте без следа.

— Ведьма! — коротко бросил в темноту Степан и снова присел к костру. Воцарилось долгое молчание. Все трое смотрели в огонь.

— Врет она всё, — неожиданно произнёс Степан. — Гуманисты, блин! Всю землю со всем человечеством за пару секунд в огонь хотят пустить. А с нами троими и вовсе церемониться не будут. Кто мы для них? Обезьяны — гамадрилы. У Вовки всё, что надо выведают, а нас сразу в расход. И никакого рая нам не видать.

— А если бы видать было рай, ты бы согласился вернуться? — спросил Вовка.

— А черт его знает! — Степан махнул рукой и плюнул в костер. Плевок зашипел на угольях, превращаясь в пар. — По правде говоря, мне всё человечество не жаль. В мировых масштабах в нем больше дерьма, чем меда. Что в нем хорошего-то? Злые все как собаки. Каждый сам на себя одеяло тянет. Иногда я сам до того злой на весь мир бываю, что готов, само лично, его уничтожить. Иногда мысли всякие одолевают. Почему же господь бог до сих пор не уничтожил эту грешную землю? Давно уже пора было это сделать.

— Вот нам и представляется такая возможность, — усмехнулся Василий. — Нет желания побывать в роли господа-бога? От нас сейчас все зависит. Назад повернём, и вся земля сгорит в адском пламени.

— А ведь точно, блин! — Степан многозначительно поднял указательный палец с желтым ногтем вверх. — От нас сейчас судьба всей земли зависит. Так значит, мы уже господа-боги выходит? Так оно, что ли? И нам решать жить земле или сгинуть? А выходит так оно и есть! Повернём назад, значит, погибнет земля, а, ежели, не повернём, тогда земля спасается.

— Философ прямо, — невесело улыбнулся Василий.

— А чё! — Степан гордо задрал бороду вверх. Выходит, я сейчас тут главный. Лодка-то моя. Без неё вы не вернётесь, даже если решите обернуться. Вы боги, а я главный из богов. Как его там звали у древних викингов-то. Вспомнил! Один его звали! Самый главный у них был. А жил он в небесной стране и звали ту страну Влагалла. Я читал давненько уже.

— Не Влагалла, а Вальгалла, — поправил Степана Вовка.

— Да какая разница! — отмахнулся Степан, вскочил на ноги и начал приплясывать вокруг костра.

— Я главный, Я главный, — приговаривал он и, вскоре, запыхавшись, присел на ствол поваленного дерева.

— Вот они все живут там на земле, — хрипло произнес плясун, протягивая руку в темноту, — и не знают ничего. Заняты каждый своим делом. И не знают они и не ведают, что происходит. А кто такой Степан Ознобищев? Они не знают Степана Ознобищева. Знают они президента Америки, Ленина знают, Гитлера, Сталина, Аллу Пугачеву, Жириновского, многих известных людей знают, плохих и хороших, но не знают они Степана Ознобищева. А тебя, Василий они знают? А тебя, Вовка? Нет, они не знают вас. Они своих богов не знают!