След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин. Страница 39

Взобрался на берег.

Холодная вода неприятно хлюпала в отяжелевших кроссовках. Василий уже едва ноги передвигал. Бегать день и ночь подряд даже его тренированному организму было трудновато. Сколько же они могут бежать без остановки, эти чертовы марафонцы? Пора бы привал сделать.

Неожиданно лес закончился. Открылось широкое пространство, залитое лунным светом. Впереди на холме возвышался силуэт высокой бревенчатой башни. Бакота и двое его спутников ускорили бег. До башни оставалось метров триста.

— Ну, нет. Пожалуй хватит, — подумал Василий, махнул рукой и медленно побрел по высокой сырой траве. Он увидел, как Бакота первым подбежал к башне. В ночной тишине раздался стук. На башне замелькали огни, раздались крики, а вскоре на самом верху зажегся яркий костёр. Василий подошел ближе. На башне царила суматоха. Среди грубых мужских голосов, явно различались хриплые возгласы Бакоты. Слов не различить, но, похоже, тот выражал явное недовольство. Перебранка закончилась, ворота башни открылись, и оттуда выскочили несколько фигур. Василий не успел их разглядеть, они быстро исчезли в ночи. Следом за ними в проёме ворот появилась Бакота. Он подошел к Василию.

— Успели, пожалуй. Теперь и отдохнуть можно. Пошли, — довольно произнёс он и рукой указал на ворота, приглашая войти в башню. Василий ступил внутрь и увидел деревянную лестницу, освещаемую горящими факелами. Следуя за Бакотой, он поднялся наверх и, вскоре, оказался внутри тесного помещения, также освещаемого светом факелов. Кроме спутников Бакоты здесь находились ещё трое человек. Эти люди внешним обликом мало отличались от новых знакомых Василия. При свете факелов можно было более детально разглядеть их одежду и боевую экипировку. Куртки и штаны из грубой кожи. Плечи и голени прикрыты металлическими накладками. Лёжа прямо на дощатом полу, устланном звериными шкурами, они с любопытством разглядывали Василия. Спутники Бакоты также пристроились на полу на звериных шкурах. Только, в отличие от тех троих незнакомцев, они уже спали мёртвым сном. Здесь же Василий увидел крепко сколоченный деревянный стол. Рядом пара лавок стоит. На столе большое деревянное корыто, наполовину наполненное мясом, глиняный кувшин, пустые деревянные кружки. Тут же на столе валялись обглоданные кости.

— Успели уже подкрепиться, — подумал Василий и сам почувствовал острое чувство голода. Почти сутки маковой росинки во рту не держал.

— Ешь, — предложил Бакота и присел сам возле мяса. Подцепив двумя пальцами жирный кусок, он с жадностью впился в него крепкими белыми зубами. Василия не надо было приглашать повторно. Он подсел к корыту и с жадностью начал поглощать еду. Бакота налил из кувшина какой-то тёмной жидкости, залпом выпил, и протянула кувшин Василию. Тот налил себе. Осторожно попробовал. Жидкость была горьковатой на вкус и напоминала пиво. Василий отпил половину. В голове тут же зашумело. Похоже, что крепость этого напитка была значительной. Приятное расслабляющее тепло разлилось по рукам. Он отхлебнул ещё пару глотков, оторвал зубами кусок мяса с кости и повел глазами по сторонам. На стенах потрескивали факелы. Бакота громко чавкал, пережевывая жесткий кусок.

— Значит, ты из Византия? — спросил он, не переставая чавкать.

— С чего ты решил? — поинтересовался Василий.

— Сам назвался, — ухмыльнулся Бакота. — Василевсы в Византии. Мой дед ходил в Византий. Огромный город. Ты из Византия.

Я не из Византия, — возразил Василий.

— Сейчас Византий это Стамбул, — сообщил Василий и тут же спохватился. Какой Стамбул? Что я несу? Здесь, похоже, совсем другие времена. Древняя Русь здесь какая-то. Этот Бакота сам белокурый. Глаза голубые. Черты лица правильные. Не монгол, это точно и не араб. Вроде из Руси он древней. Но надо спросить, на всякий случай, что это за земля.

— Как земля ваша называется? — спросил.

— А ты будто не знаешь? — удивленно поднял брови Бакота.

— Нет, — пожал плечами Василий.

— Ты меня удивляешь, воин. Как же ты попал сюда?

— Да, вот, попал, — усмехнулся Василий. — Так, как же эта земля называется?

— Варяги её Гардарикой зовут — страной городов, а сами мы её Росью называем.

— Всё ясно, — кивнулВасилий. — И какой же сейчас год?

Бакота непонимающе посмотрел на Василия.

— От рождества Христова, какой год, — уточнил Василий.

— А вон, ты о чем, — ухмыльнулся Бакота. — Откуда же ты взялся такой? Ежели ты христианин, то почему же не знаешь своего летоисчисления? А ежели не христианин, то почему спрашиваешь? А я и сам не знаю. Не христиане мы. Под Сварогом ходим. Так, что не могу я ответить на твой вопрос.

— Спасибо, знаю примерно уже, — задумчиво кивнул Василий. Он мысленно прикинул. Русь ещё не крещеная. На девятый век похоже. А может и раньше ещё. Только этого не хватало, как в глубины веков попасть. Совсем ты заблудился, Вася. А Вовка-то где сейчас? Полный бред.

— О чем задумался-то? — Бакота, по — свойски, хлопнул Василия по плечу. — Странный ты. Говор у тебя не нашенский. Не здешних ты племен и не варяжских. Где так драться научился? Приемы не наши. Изворотливые какие-то. Хитрые. У нас так не бьются. А ты меня научишь?

— Нет проблем, — хмыкнул Василий. — Кстати, а кто напал-то на вас?

— Ясно кто! Варяги.

— Викинги, что ли?

— Это они себя так сами кличут, а мы их варягами зовем. Они всегда, не ожидав нападают. Но ничего. Наша рать должна успеть, — Бакота вновь налил себе в кружку напитка и залпом выпил.

— Всё, спать пора, — заявил он решительно. — Мы свое дело сделали. Отдохнуть надобно. Ложись прямо сюда на шкуры. Места всем хватит.

Шкура оказалась жесткой и вонючей. Но Василию уже не до комфорта было. Голова вмиг сделалась тяжелой, а уставшие ноги гудели, словно столбы линии электропередач. Тело налилось свинцом, и он провалился в черную обитель глубокого сна.

* * *

Громкие возгласы время от времени, прерывающиеся хохотом, доносились сквозь сон до слуха Василия. Открыв глаза, он увидел бревенчатые стены, закопчённые огнём факелов. Тусклый дневной свет проникал через узкие бойницы в глубь помещения. Уже утро?

— Полетай! Да ты же всю битву проспал! — донесся снаружи хриплый мужской голос.

— Если бы не я, ты бы её тоже проспал, — послышалось в ответ.

— Ну, мы им дали! — снова прозвучал хриплый голос. — Они не знали куда бежать. Полтысячи на месте положили! Наших тоже где-то сотни две легло. Жестокая была битва. Будет, что вспомнить! Двадцать кораблей захватили! Двенадцать сожгли! Оружия захватили! Сейчас самое время на них пойти и всё пожечь.

Василий приподнялся, столкнул со своего живота ногу Бакоты. Тот спал, посвистывая носом. Спустившись вниз по лестнице, Василий открыл ворота и вышел из башни. Прищурил от яркого света глаза.

— О, а это кто! — услышал он хриплый возглас. Повернувшись на голос, Василий увидел в нескольких метрах от себя вчерашних знакомых Полетая и Вихуру. Они сидели на камнях. Перед ними на вертеле жарился большой кусок мяса. Неподалёку от них стоял рыжебородый человек в воинских доспехах, державший на привязи свинью. Человек удивлённо смотрел на Василия.

— Кто это?! — опять во всю глотку хрипло воскликнул рыжебородый и хохотнул.

— Его зовут Василевс, — хмуро пояснил Полетай.

— Василевс? — переспросил рыжебородый. — Какой же ты Василевс? Василевсы Византием управляют, а ты какой-то странный Василевс. Я таких никогда не видел. Ты откуда такой?

Василий не отвечал. Он смотрел на длинные колонны воинов, идущих мимо, по широкому полю, залитому солнечным светом. Колонны медленно выползали из-за кромки леса. До слуха Василия доносились людские возгласы, звон оружия, ржание коней.

— Ты глухой? — крикнул рыжебородый, дернул свинью за веревку и подошел к Василию вплотную.

— Жирота, ты это поосторожнее, не горячись, — предостерёг рыжебородого Полетай.

— Ты мне не ответил, кто ты такой, — не обращая внимания на предупреждение, прошипел рыжебородый и оскалил желтые зубы.