Чужбина с ангельским ликом (СИ) - Кольцова Лариса. Страница 87

Рудольф молчал. Не мог же он вытолкать её из машины, если я пренебрегла тем, к чему он меня и призывал.

— Госпожа Лата, — встряла вдруг Эля, — вам не помешало бы немного пройтись пешком вдоль леса. Чтобы сон ваш был крепок, а сытный ужин расположился бы внутри вашего чрева с необходимым комфортом. Ну и объелись мы сегодня! Как бы сидение в машине господина Руда ни продавилось под тяжестью съеденных вами порций! — Эля засмеялась. Я почуяла, что она, даже будучи пьяненькой, отлично уловила, зачем я застряла возле машины Рудольфа. А про столицу она придумала с ходу, чтобы выгородить меня перед Латой-Хонг. Какое-то время Лата колебалась, не пройтись ли ей перед сном? Но соблазн прокатиться с удобством, да ещё с красивым мужчиной, оказался сильнее. Все в ЦЭССЭИ замечали её ненормальную очарованность Рудольфом. Все, кроме него, конечно. Ненормальность заключалась в бесполезности подобного чувства, о чём она, очарованный бюрократ, также догадывалась, да приказать себе очерстветь была не в силах.

— Уж если скромная машинка Инара меня довезла, да ещё с такой задастой непоседой как ты в придачу, то уж такая мощная роскошь домчит без усилий! — переливчато засмеялась Лата, зло замерцав на Элю крупными и не лишёнными красивости глазами. Лата была женщиной средних лет, что называется, и чувствовалось, в молодости обладала заметной красотой. От того и сохранила такую самоуверенную манеру поведения. Но неотразимость осталась лишь в её памяти, и вряд ли кто ещё хранил в себе оттиск прежнего и молодого её облика. Муж умер. Лата осталась вдовой. Она закрыла дверцу машины, и машина тронулась в ту сторону, где, казалось, на расстоянии вытянутой руки мерцали здания загадочного «Зеркального Лабиринта».

— Я не поняла, — подала голос Эля, — куда это он её повёз?

— Её жилище недалеко от «Зеркального Лабиринта», — отозвался Инар Цульф. — Я сам подписывал документы на получение ею жилья в новом районе, в новом доме.

— И за что же ей такая милость судьбы? — не отставала Эля. — Какой-то жабе с выпученными глазами и здоровым ртом, вечно квакающим на всех, кто от неё зависит! А тут, поди ж ты, запела как утренняя птица. Ах, ах господин Руд! — Эля передразнила Лату. — Чего он так покорно её повёз? Нашла себе частный извоз.

— Всё равно ж по пути, — флегматично заметил Инар Цульф.

— Она не будет навязываться ему в качестве ночного утешения? — спросила Эля у Цульфа.

— Не тот он человек, чтобы она посмела, — отозвался Глава Хозуправления Администрации ЦЭССЭИ.

— А если бы она вам предложила такое вот искушение, господин Цульф? — нагло выпытывала Эля. — Отказа бы не последовало?

— Не та она женщина! — ответил он уже с досадой.

— Пошли, — я потянула Элю за рукав нарядного розового платья, взятого ею без спроса в одной из коллекций. Но сейчас мне было не до самовольства Эли.

— Ты зачем подписал документы для того, чтобы она въехала в новое жильё? — Эля забылась настолько, что обращалась к Инару Цульфу, влиятельному человеку, на «ты» как к своему домочадцу.

— Не я, — вздохнул он устало. — Просьба на то из самой Коллегии Управителей была. А просьба оттуда это приказ неотменяемый.

— Да ну? — изумилась Эля. — Кто же посодействовал? Такой-то обрюзглой ягодке?

— По-моему, она в самом соку, — выдал Инар Цульф, тоже явно пребывающий навеселе. Что было и странно, если учесть, что он вёл машину, чем подвергал опасности жизнь не только свою, но и двух женщин. А может, он не пил, а только заразился неадекватностью от своих женственных коллег. Поскольку я не питала к Лате никаких особых чувств, она не казалась мне страшилищем, кем выставляла её Эля. И то, что она проворно заняла место в машине, куда должна была сесть я, её вины не было. Она же ни о чём не догадалась. Почему бы и не доехать до дома с комфортом? Если уж никто её не вытолкал прочь.

— Путь её к подножию вершин власти тёмен и затейлив, — сказал Цульф с ноткой печали в голосе, — и выбран ею был не по влечению сердца, а по велению рассудка, чтобы избежать несомненного несчастья… — он замолк, а Эля ни о чём его уже не спросила. Она тронулась в сторону «Мечты», я пошла следом. Инар Цульф сразу же уехал.

Мы с Элей какое-то время стояли среди цветников, молчали, просто дышали ароматом и свежестью после душного жаркого дня. Едва мы поднялись на верхнюю третью террасу, примыкающую к центральному входу в «Мечту», то услышали в ночной тишине отчётливый звук подъезжающей и резко тормозящей машины на шоссе. Лишь тонкая полоса лесопарка и отделяла фасадную часть «Мечты» с центральным входом от Главной Аллеи. Так-то здание было немалым и сильно вытянутым в сторону, где и простирался за садовой оградой неохватный глазом лесопарк. Я вздрогнула, Эля навострила ушки, тронула меня за руку, — За тобой вернулся? Иди…

— Ага! Бегу наперегонки с ветром! — ответила я зло.

— Вокруг полное безветрие, — отозвалась Эля. — И тихо-то как! Э-эу-у-у! Руд, я иду-у! — заорала она вдруг. Если и не вся округа, то «Мечта» уж точно всполошилась от её вопля. — Подожди — и! Я иду-у-у! Э-эу-у-у!

— Ты чего творишь?! — я пихнула её. Эля мягко осела в гущу цветников не потому, что я могла похвастаться мужской силой, а она еле держалась на ногах после прогулки с Инаром Цульфом и с Латой в нагрузку. Или же Эля являлась в глазах Латы нагрузкой для совместного посещения дорогого дома яств после бюрократических истязаний в столице. Вышестоящие бюрократы никогда не щадят своих нижестоящих коллег.

То, что началось как любовный фарс, так же издевательски и закончилось! Но тут уж постарались скрытые закулисные силы самой жизни, — Зачем он мне?

— Как зачем? Кто же довезёт тебя до самой постели? — она ещё и шутила. — Ты где с ним столкнулась? — Эля выбралась из цветника, ничуть не обидевшись. Ей и по зависимости положения того не полагалось. Она упала как в подушку. Цветы едва взошли и напоминали взбитый пух и шёлк по ощущению.

— Случайно вышло, — ответила я, злясь, что Эля вынуждает меня лгать. — Подвёз, когда увидел, что у моего водителя Вильта машина заглохла сразу же у стены. Не тащиться же мне пешком по лесному шоссе до дома? Общественный транспорт уже не ходит, а починка могла занять немалое время.

— Да? — не отставала Эля, проявив вдруг свойства дознавателя. — Что-то я не заметила у въезда в город твоего Вильта…

Кряхтя, она пыталась отряхнуть свой зад от комьев почвы и раздавленных стеблей, но утратила равновесие и опять со смехом свалилась туда же, — Так бы и уснула здесь, до того тут мягко и душисто! У стены вообще не стояло ни одной машины…

— Значит, сумел справиться с поломкой и без помощи, — отвечала я невозмутимо, но внутри вся клокотала на помощницу, придурковатую лишь по виду. — За повреждение цветника назначаю тебе штраф! И чтобы с утра отправилась в оранжереи, а после занялась посадками новой цветочной рассады.

— Ты почему на свой показ ездила, не предупредив меня? — не отставала Эля. Вылезая из клумбы, она не имела сил подняться. — Что за чудо-платье на тебе! — она продолжала стоять на коленях ко мне задом, нюхая цветы и пробуя на вкус их соцветия, — Ты когда же успела такой шедевр изготовить?

— Хватит тебе закусывать цветами! — прикрикнула я. — Ты не жвачное животное!

— Да давно уж… животное. Только не жвачное, а постельное. Веришь, как ни хороша постель Цульфа с его дорогим бельём, с какой бы радостью я извалялась в этих цветниках с каким-нибудь пригожим парнем!

Я помогла ей встать. Эля причмокивала, выплёвывая лепестки, — Что за платье у тебя! Когда ты изготовила этот шедевр? Когда ж успела? — не настолько она была в подпитии, сколько дурачилась. — В таком платье тебе не всякий и аристократ в пару. Только член из Коллегии Управителей. Да и то, желательно покрупнее, потвердее какой… член…

— Сразу и видно, чего тебе не хватает.

— А тебе хватает? Не вижу рядом с тобой ни одного члена… из числа Управителей даже здешнего города. Один подвёз, а ты и то не хочешь его удержать…