Чужбина с ангельским ликом (СИ) - Кольцова Лариса. Страница 91

Жалобно скрипнула оконная рама. Ноли закрыла окно уже плотно.

Но уверенности, что она не подслушивает уже у другого окна, не было. Как и сна не было. Я вернулась на террасу у центрального входа. Сама не зная, зачем? Села опять за столик, отвлекая себя мыслями о незавершённой пока что, новой коллекции. Эля куда-то исчезла.

Но рано я радовалась. Примчалась запыхавшаяся Эля. Откуда?

— Нэя! Машина стоит у закрытых центральных ворот! С той стороны ограды, куда выводит дорога от Главного шоссе, он туда подъехал! Совсем рядом…. Я глянула, забравшись на смотровую площадку на крыше!

Я одна могла туда попасть, больше ключей от самого верхнего, третьего по сути, уровня здания никто не имел, — Откуда… — мне показалось, что сердце от внезапного волнения сдвинулось со своего места и куда-то падает. И спрашивала я вовсе не о ключах, о которых уже и не помнила. Вопрос не был осмысленным, а всего лишь вскриком изумления, что он совсем рядом. Надо лишь выйти через калитку и пройти немного туда, где он и ждёт. Открыть центральный вход я не могла. На ночь к нему подключали сигнализацию. И не подошёл ли он уже к калитке? В которую он тоже не мог войти. Но её я могла и сама открыть изнутри… Если Эля увидит… Так Эля же обо всём уже догадалась! Эля и увидела машину, — дала я себе мысленный шлепок.

— У Инара же есть дубликаты ключей от всех помещений «Мечты». Я у него взяла…

— Взяла или он сам тебе дал?

— Не давал, но мне хотелось там побывать, на смотровой площадке… Я потом ему отдам. Руд тебя ждёт! Если ты не хочешь к нему идти, может, я попробую дать ему то, что ему и необходимо? Мужчину понимают все, а почему женщину никто?

Я встала, глядя на неё с ненавистью почти. Она попятилась от меня. Тут я неожиданно огрела её по загривку своей деликатной и нежной по виду ручкой, — но вовсе не лёгкой, а по трудовому тяжёлой. Она повторно оступилась в цветы и декоративные травы. Надеюсь, без ущерба себе, а цветы по любому ей же высаживать. Из открытого окна на втором этаже здания почудился сдавленный смешок. Кто-то уже с другой стороны здания устроил пункт наблюдения.

А я… отправилась в сторону калитки. Выйдя наружу, вместо того чтобы бежать бегом, я еле-еле двигала ногами, хватаясь при этом за прутья ограды, боясь упасть в темноте или споткнуться. Не понимая, почему он не вышел наружу и не подошёл к этой калитке сам? Но, уже подходя к дороге, выводящей на Главное шоссе, я увидела, как отъезжала машина Рудольфа. Не дождался! Я стиснула челюсти, как будто хотела укусить собственное сердце, чтобы оно не билось настолько страдальчески.

— Уехал? — бросилась Эля мне навстречу.

— Кто? — спросила я, строя из себя оскорблённую добродетель. — Где? Я всего лишь проверяла, закрыта ли калитка, как мы сюда с тобой и вошли.

А потом не выдержала и сказала, — Могла бы и поорать ему со смотровой площадки, чтобы не уезжал и дождался тебя! Эу-у-у! Руд! Я иду-у! — от моего издевательского вопля встрепенулись птицы в ветвях лесопарка, а из кустарника с треском вылез Ихэл. Оказывается, он находился на своём посту, а вовсе не спал в объятиях своей пышнотелой жены. Или же только что и вышел, услышав голоса, чтобы доказать своё неустанное бдение.

— А-а?! — заорал он ещё громче, чем я только что голосила, — Кто тут пытается взломать калитку?!

— Мы её только что и открывали, как сюда входили, — ответила Эля. — Но у нас особый пропуск, как тебе известно.

Ихэл вглядывался в Элю, вытянув при этом шею, будто хотел обнюхать её, — Не советовал бы гулять так поздно, — сказал он уже спокойно и зевнул. — Мало ли кто там, в лесу бродит по ночам. — Мне вдруг показалось, что машина к центральному входу подъезжала. Может, думаю, заблудился кто и не туда заехал?

— Именно что заблудился, — сказала я.

— Надо бы попросить господина Цульфа, чтобы указатель поставили в том месте, где дорога и делает ответвление от Главного шоссе. А то уж надоели все те, кто в охмурении по ночам тут разъезжает и тыкается то и дело в наши ворота.

— Часто путаются? — спросила я, находя внезапное успокоение в пустой болтовне со своим охранником-соней.

— Бывает. Раз какой-то тип так и уснул в своей машине у наших ворот, а утром я его и разбудил. Так он вылез и всё тыкался в ограду: где я? — спрашивает. Тут же по ночам все в охмурении так и раскатывают по городу, как из того дома — шара для яств вылезут. Дорогу путают. Хорошо, что дороги пустынные ночью. А то раз в дерево один врезался, в лес заехал, а выехать не смог. Показушный тут блеск и порядок, вот что я вам скажу, — и опять зевнул, да так широко, что стало слышно, как затрещали его челюсти.

— Иди уж, досыпай, охранитель порядка, — сказала ему Эля. — Кому надо, через любое место эту ограду перелезут. Что и проделывают порой…

— Как такое может быть?! — взревел охранник и побежал осматривать всю территорию.

— Ну, вот. Дала ты ему задание, — усмехнулась я, — а его жена будет теперь досыпать в одиночестве.

— Какая же ты доверчивая и невнимательная, Нэя, — вздохнула Эля. — Этот наш охранный кобель постоянно отлучается по ночам куда-то за пределы нашей территории и возвращается порой под утро. Он, похоже, тут, в «Лучшем городе континента», нарасхват… в отличие от нас с тобой. Ну, ещё разве Ноли в нашей компании чистотелых вдов.

— Соломенных вдов, — заметила я.

— Как это?

— Так. То ли вдовы ненастоящие, то ли мужья у них из соломы были…

К вечеру следующего дня ко мне подошёл охранник Ихэл. Кося глазами мимо моего лица, поскольку то ли стеснялся, то ли боялся меня, он сказал, что вчерашний мужик-мутант приходил опять. И опять тогда, когда меня в «Мечте» не оказалось. Мужик просил передать, что возле «Зеркального Лабиринта» в полночь будет ждать меня для разрешения тех самых дел, каковые у нас с ним и возникли. Ихэл вытащил из кармана рабочей рубахи деньги и показал мне, — Он заплатил мне за важное поручение, чтоб я не вздумал о том забыть по своему скудоумию. Так и сказал. Можно ли мне их взять себе? Ведь я передал поручение.

Я настолько опешила от выходки Рудольфа, что не нашла и слов для ответа охраннику. Я ощутила себя почти оскорблённой. Как он посмел посвящать в наши «дела» этого недоразвитого и постороннего олуха? Что за насмешка? Что именно подумал Ихэл, неизвестно. Скорее всего, он и вообще не умел думать на отвлечённые темы. Но одновременно с досадой охватило сильное волнение. Подобное поведение Рудольфа плохо увязывалось с его же высокомерием, с властной повелительностью того, кто не станет ради женщины бродить как мальчик по её следам. Упрямое желание настоять на своём или же… Неужели, он опять рыскал по лесопарку в поисках меня? Я же, как нарочно! На сей раз выбрала для прогулки центр города, заодно и купить тонкие иглы для работы, поскольку мои поручения по закупкам не всегда выполнялись с необходимой точностью.

— Тебе известно, что он и есть владелец этого здания? — ну и зачем я это говорила своему тупому охраннику? — Мы всего лишь арендуем это здание. А тут постоянно приходят бюрократы и требуют отказаться от аренды, вдруг спохватившись, что такое ценное здание отдано для баловства по их мнению. Ты чуешь, что можешь лишиться не только работы, но и выселят тебя с женой за стену прочь? Если «Мечту» закроют.

Он, похоже, испугался, хотя толком мало что и понял, — Так господин Инар Цульф, я думаю, всякого поставит на место. В чём причина-то? Денег, что ли, мало с вас гребут? Так вы это… госпожа Нэя, убедите этого господина мутанта в том, что ему же прибыльнее будет не отнимать у нас нашу «Мечту»…

Меня растрогало его замечание про «нашу Мечту». И насмешило определение «господин мутант».

— Надеюсь, ты его не обозвал мутантом вслух? — спросила я. — И какой же он мутант? Он всего лишь имеет не совсем стандартную внешность, опять же цвет глаз…

— Мутант и есть, — упрямо талдычил Ихэл. — А ведь как-то же разбогател?

— Как бы ни разбогател, с нами своим научным опытом точно не поделится. А вот мне придётся снизить тебе зарплату, в случае если нам поднимут цену за аренду здания.