Мягкая кукла (СИ) - Исаева Анастасия. Страница 24
— Да. Его жизнь вне опасности.
— Какое время есть на завтра?
Дел в медцентре не осталось. Какое счастье, что ее голодный желудок исполнил свою жалобную песню на улице.
— Вер, ну ты чего? Они бы немного подумали и подвинули кого-нибудь.
— А мне все это время сидеть и мучиться? Завтра пройду.
— Ну хоть бы дала им шанс извиниться скидкой…
Ответить бы ему как следует, но пора воплощать свой план.
— Если ты не сможешь, ничего страшного.
Сережа втянул воздух с недовольством, и они сели наконец в машину, где Вера выпила воды. Немного позднее примется за бульон, сваренный заботливой Марией Степановной. Муж молчал, решал логистическую задачку.
— Надеялась, обойдемся одной поездкой, максимум двумя. Но если что-то не так, то ведь вызовут? Значит, будет три…
Муж по-прежнему молчит. Хмурится.
— Продлить диету несложно. Но надо чем-то отвлечься…
В ответ — молчание, копается в календаре и рабочей почте.
— По магазинам, может, пройтись? Шить точно не смогу…
Муж убрал телефон. Что-то придумал.
— Ты каждую поездку собираешь сумку на случай неожиданной ночевки вне дома.
— Хватило одного раза.
— Тогда ты поехала в роддом, и сумка была наполовину собрана.
— Но не полностью!
— Это я к чему. Сегодня оставайся здесь, чтобы не мотаться туда-сюда.
— Но как же Кар…
— Ну, во-первых, у нас есть няня на подхвате…
«Это и смущает!»
— Во-вторых, куча вариантов, чем занять Лину вечером. Отвезти домой, ко мне работу или к моей сестре.
— Только не к Марине. Они и так устали в своей поездке.
— Тогда лучше домой. Попрошу нашу домработницу задержаться и встретить их. И сам постараюсь вернуться пораньше.
«А не как обычно, да».
— Что думаешь?
Для верности следовало еще «посомневаться».
— Ей уже пять…
— Вот именно! Не волнуйся. Здесь больше магазинов, и кажется, кино тебе понравилось в прошлый раз.
«Еще как!»
— Погода вот только портится.
— Ну и что. Давай найдем отель со спа, тогда наружу сама не захочешь.
«Захочу, конечно!»
— Заодно выспись на гостиничном белье. Из того скользкого и холодного… как там его?
— Сатин.
— Да, на нем.
— А ты умеешь уговаривать.
«Что же ты такое задумал для себя?»
— Для тебя только лучшее. Завтра я заберу тебя.
Вера кротко кивнула, тогда как внутри звучали фанфары. Вот видишь, дорогой, чтобы получить желаемое, совсем не обязательно давить на людей.
* * *
Вера выложила в сторис фото из окна гостиницы. Подернутый влажной дымкой, город обещал хранить секреты и промочить ноги прохожим. Деревья, несмотря на поникшие под весом капель листья, стояли умытые и посвежевшие. Жаль, что с собой только одна пара обуви. И та непригодная для прогулок.
Совесть взяла выходной, и Вера смогла настроиться на каникулы. Коротенькие, но личные. С самого замужества можно по пальцам одной руки пересчитать моменты полной свободы. И этот будет использован на всю! Прочь быт, заботу о близких и чувство «должна что-то сделать». Не должна! Еще семнадцать часов никому ничего не должна.
У Виктора полчаса на реакцию. Если не уложится, потом будет подстраиваться под ее планы. По отзывам, здесь делают прекрасный массаж.
«Одна?»
Успел!
«Да, до утра».
«Освобожусь ближе к 18 часам».
«Хорошо. Вот только есть сложность с гастрономическими радостями. У меня строгий рацион. И я сама позабочусь об этом».
«Понял. Французская диета разрешена?»
«Это какая?»
«Погугли:)»
Нашла старый анекдот и почему-то покраснела. Это в ее-то года и в их-то положении! Но поди ж ты. Хотя погодите-ка… Получается, она ему только для секса нужна? Стоп. Не надо себя накручивать. У них целевые встречи. Разговоры о фильмах Вуди Аллена они могут и дальше вести в чатике.
На вопрос Виктора про диету не стала отвечать. Пусть мучается до вечера и на всякий случай гуглит интересные факты о Ларсе фон Триере, например. Хотя, он снял не один фильм о непотребствах. Так, все! Пора на массаж. И не только.
В шесть вечера тишина. Не паниковать. Допущенное время для опоздания придумано не просто так.
В половине седьмого Вера уже знала, сколько окон на фасаде соседнего здания. Двенадцатиэтажного здания. Вик был в сети десять минут назад. Так тебе и надо, Вера. Нечего заявляться без предупреждения. Голое запястье провоцировало — браслет остался дома — и не позднее как завтра проступят новые лиловые разводы.
Ближе к семи решила, что можно съесть запасенный белый йогурт и провести вечер за каким-нибудь фильмом. Но стоило содрать фольгу с баночки, завибрировал телефон.
— Вера?
Виктор.
— Да.
— Прости, что голосом. Некогда набирать сообщение. Только выбрался от клиента. Ты как?
— Хорошо.
— Очень рад слышать твой голос. Еще не передумала?
— А ты?
— Я голодный, но довольный. И очень хочу тебя увидеть.
— Только увидеть?
— Да как пойдет. Ты точно в порядке?
— Все нормально.
— Так что насчет вечера?
— Я тоже соскучилась.
— Ко мне поедешь?
— Да.
— Слушай, я на другом конце города. Давай пришлю такси?
— Давай.
Настроение сменило полярность. Пыльный налет враз слетел и проявились цвета. Оттенки переливались и вибрировали, имели объем и глубину. Чувства ожили, словно деревья после дождя. Как глупо было отчаиваться. Уже не раз Вик доказывал свою порядочность.
Йогурт пришлось съесть в рекордное время, чтобы потом не краснеть от голодных завываний в животе. На всякий случай, Вера прихватила с собой пару баночек.
Вечерние пробки не раздражали. Пусть у хозяина будет время на мелкие приготовления, всегда внезапно примечаемые, когда гости на пороге. А она любовалась городом в сумерках. Чем дальше заезжали, тем выше и круче становились дома. Не просто высокие. А такие, с огороженной территорией, настоящим лобби внизу и где парковочное место стоит как ее квартира.
Такси остановилось. За шлагбаум нельзя. Сверив адрес, присланный Виктором, убедилась, что все верно, и выбралась наружу. Обладатель чихающего фордика живет в элитном районе!
— Вера!
В сизой дымке к ней спешит Вик в образе дорого адвоката. А почему «в образе»? Он и есть дорогой адвокат. Матовый костюм и жаккардовый галстук идеально сочетаются с острыми уголками воротничка. Носы ботинок блестят, будто не ходили по мокрым тротуарам. Не хватает портфеля, пахнущего дорогой кожей.
Он прижимает Веру к себе и бережно целует в щеку. Она расслабленно кладет руки ему на плечи и тонет в нежности. Знакомый аромат свободы подсказывает, что никакая упаковка не изменит того, что он — Вик.
— Не ожидал, но очень рад. У тебя все хорошо?
В голосе легкое беспокойство, и глаза смотрят изучающе, отмечая изменения, заметные после недельного расставания. Заострившиеся скулы, углубившиеся тени и спавшие щеки.
— Нормально. У меня… я прохожу плановое обследование, и одна процедура перенеслась на завтра.
— Это нормально, что он оставил тебя в такой ситуации?
— Дома ребенок, а я уже большая.
— Идем, ветер сырой, — сказал Вик, по-прежнему не отпуская Веру и приобнимая за плечо.
За окном мокрые от дождя дороги множили фары и габариты. Загорались разноцветные квадратики — квартиры оживали после возвращения хозяев. Ночь еще не наступила, но остатки дневного света истаяли. В стекле отражались светильники из прихожей и с ними ломаными линиями — вся комната, включая слепленную парочку на кресле.
— Так и думал, что оценишь высоту.
— Восхищаюсь и побаиваюсь одновременно.
— С подземками связана какая-то мрачная история?
Сначала показалось, что любовное свидание не место для воспоминаний из детства. А потом что-то щелкнуло — ведь нет правил, когда можно идти на откровенность. Что может быть лучше оголенных нервов и внимательного слушателя?
— На пути в школу был плохо освещенный подземный переход. С утра еще ничего, людно, и мы часто ходили вместе с мамой. А вот после уроков я возвращалась одна. У меня было мало друзей, и как назло, никто не жил в нашем доме. Ничего не произошло, я зря боялась все детство. Но как вспомню — мороз по коже.