Ошибка разбойника (СИ) - Шмелева Диана. Страница 23

Сеньоры встали, чтобы разойтись, но тут появился пожилой господин в строгом дорогом камзоле. Дон Стефано узнал местного алькальда, обычно державшегося с подобающей своему положению важностью, а сейчас очень сердитого.

Как правило, на подобные должности назначали или избирали дворян, но те не занимались развитием ремёсел и торговли, и потому в бурно растущей Тагоне этот пост позволили занять деятельному торговцу.

— Сеньор Рамирес! — нахмурившись и встопорщив ухоженные усы, провозгласил вошедший сеньор. — По какому праву вы назначили наказание пойманному преступнику?

— Не придирайтесь, сеньор Энрикес. Дело лучше разрешить сразу, не то опозорите разбирательством ни в чём не повинную девушку.

— Вы уверены, что эта ваша…

— Вот поэтому и назначил! — возвысил голос идальго. — Как будто вы сами не знаете: если бедняжку потащат в суд, она сраму не оберётся. Ваше дело — выяснить, сам ли мерзавец напал или его кто-то подговорил. После порки парень будет покладистей.

Сеньор дель Соль пьяно кивнул. В его деревнях такое случалось, и потом крестьяне, падкие на дармовые развлечения, судили-рядили, точно ли девка ни в чём не повинна или поплатилась за верчение задницей. Легче отделывались крестьянки, за которых заступались отец или братья, а некоторым приходилось покидать родное селение, и порой они попадали прямиком в бордель. Подобными случаями пользовались агенты сегильских своден, подговаривавшие деревенских парней и сплетниц опозорить намеченную красотку. Дон Стефано иногда применял этот способ, если присмотренная им девчонка оказывалась неуступчива.

Алькальд тем временем возразил:

— Тогда надо было пригрозить поркой!

— Если негодяй не сам спьяну додумался до своей выходки, то подельников он боится больше, чем стражи. Отпустить его без наказания, а потом взяться за других — верный знак, что он своих выдал. Пусть лучше получит, что ему причитается, и затаит обиду на тех, кто подначил его. Тогда парня легче будет разговорить. Только, думаю, он не простак, хорошо, если не нанят тагонской сводней. Потрясите её заодно.

— Благодарю за ценнейшие указания, как бы я без них обошёлся! — ответил сеньор Энрикес с нескрываемой насмешкой. — Жаль, Хетафе ваше остроумие не помогает.

Идальго ничуть не смутился.

— Ну хоть Тагоне поможет! — а потом примирительно добавил: — Что зря препираться? Вы много сделали для своего города, это нельзя не признать.

Польщённый сеньор сбавил тон, но ещё спорил:

— Ваше самоуправство недопустимо! Я бы, положим, закрыл глаза — вы в наших краях очень уважаемый человек, но сейчас в Тагоне находится начальник сегильской стражи, никакое нарушение порядка…

— Я согласен с моим другом, — пробасил не замеченный взволнованным покушением на свои полномочия алькальдом дон Бернардо и протёр покрасневшую шею платком.

На миг потеряв дар речи, алькальд забормотал невразумительные извинения, а идальго положил руку на его плечо:

— Бросьте, сеньор Энрикес. Лучше выпейте с нами, в бочонке осталось как раз по чарке на каждого.

— Ваше вино? — полюбопытствовал алькальд.

— Да, из Хетафе. Садитесь.

Стараясь не выдать, как он доволен оказанной ему честью, назначенный на высокий для его происхождения пост торговец сел, важно выпил вместе с дворянами, к которым вынужден был присоединиться недовольный фамильярностью с простолюдином дон Стефано, и шепнул идальго:

— Вы подумали о моём предложении?

— Я вам ответил.

— Вы — самый упрямый человек, с кем я знаком, — проворчал пожилой алькальд.

Что бы это ни значило, для сеньора дель Соль, находившегося в не помешавшем его слуху состоянии между бодрствованием и пьяным сном, хватило впечатлений на этот день. Незамутнённые коварным вином остатки здравомыслия удерживали дона Стефано от слишком пристального разглядывания Инес, но он отметил: девушка стала совсем взрослой, притягательной до умопомрачения.

Попрощавшись с компанией, кабальеро отправился в свою комнату. Когда сознание мужчины уплывало в страну снов, ему привиделась сеньорита Лусия, сидящая за расходными книгами, и сеньорита Инес, нежно гладящая его по щеке. Дон Стефано раскрыл объятия навстречу сладостному видению и уснул, обнимая подушку.

16. Чудище

Поутру дон Стефано был хмур, но голова не болела. Если не считать подозрений в том, что идальго нарочно подпоил его в расчёте что-то выведать из пьяной болтовни, то кабальеро чувствовал себя превосходно. Вино из Хетафе, при всём коварстве, оказалось отменным, вот, кстати, и повод ещё раз навестить сеньора Рамиреса — наверняка выдержанное вино из его запасов достойно внимания, можно договориться о покупке.

Нужно было ещё узнать, удалось ли сводне заманить в бордель заглядывавшихся на Инес молодых сеньоров и устроить скандал, но по этому поводу даже не потребовалось звать слугу. За завтраком дон Стефано столкнулся с рассерженным комендантом и смущённым алькальдом сеньором Энрикесом.

— Подумать только, такие приличные господа! — сокрушался алькальд. — Что их понесло к непотребным девкам?

— Ярмарка, напились, — снисходительно промурлыкал дон Стефано. — Молодость, молодость… Через несколько лет остепенятся.

— Какого чёрта вы, сеньор Энрикес, приказали устроить облаву в борделе? — требовательно вопросил дон Бернардо. — Понимаю, за подобными заведениями нужен присмотр, но во время ярмарки неужели у вас нет других забот?

— Я не приказывал! — закричал алькальд. — Для меня эта нелепая история не меньший сюрприз, чем для вас! С утра огорошили… Мои бездельники распустились, должно быть, повздорили со сводней или с гулящей девкой и решили на ярмарке им торговлю испортить!

Дон Стефано степенно кивал с видом полнейшей невинности. Предположение алькальда звучало правдоподобно. С другой стороны, взбешённый сеньор Энрикес мог слишком рьяно взяться за расследование скандала.

— Сеньоры, стоит ли придавать значение пустяковому происшествию? Несколько молодых людей заглянули к гулящим девкам. Надеюсь, женатых среди них не оказалось?

— Как бы не так! Попались двое женатых, монах и четверо холостых, один из которых помолвлен.

— Подумать только! — возвёл глаза к потолку сеньор дель Соль. — Помолвка, наверное, расстроится, но к остальным холостякам не стоит быть слишком строгими.

— Один из них — избалованный молокосос, отец которого устал откупаться от пострадавших из-за его проделок, другой… Вот тут я действительно удивлён. Прапорщик Сальгари ненадолго приехал навестить родню и произвёл впечатление сдержанного и добропорядочного человека, несмотря на молодость.

— Пустое, неженатый офицер в отпуске, — дон Стефано притворился, что только что вспомнил. — Не он ли на ипподроме представился сеньору Рамиресу?

— Он, — коротко ответил нахмурившийся дон Бернардо. — Признаться, не ожидал, что мальчишка в тот же вечер отправится к гулящим девкам.

Втайне довольный кабальеро сделал вид, что подавил зевок, не интересуясь происшествием, и выглянул в окно.

— Идальго уже собрался в Хетафе, идёт рядом с повозкой, в которой устроилась сеньорита.

— Я провожу их, как обещал, — комендант отряхнулся от неприятных мыслей. — Потом прямо в Сегилью — возвращаться в Тагону не стану.

— Нам по пути. Я в дальнем родстве с владельцем соседнего с Хетафе имения, доном Хосе де Вега — воспользуюсь случаем его навестить.

Степень родства сеньора дель Соль с землевладельцем, перекрывшим Хетафе воду, в деревнях называлась «нашему забору двоюродный плетень«. Достаточный ли это повод нанести визит — каждый дворянин решал на своё усмотрение. Заметив недоверчивый взгляд дона Бернардо, его возможный зять невозмутимо добавил:

— Вы, как я понял, весь путь из Сегильи проделали верхом — это чертовски утомительно. Моя карета будет завтра с утра ждать у развилки, где заканчивается дурная дорога из Хетафе. Я собираюсь переночевать в таверне, до развилки доберусь верхом. Сочту за честь, если вы позволите мне проводить вас до Сегильи в моём экипаже.