Археолог: заветный ключ (СИ) - Рудин Алекс. Страница 10

Несмотря на разницу в нашем положении, декан вёл себя со мной, как с гостем. Это было немного странно.

С другой стороны, я плохо знал Валентина Ивановича. Возможно, это просто его привычка.

— Нет, спасибо! — отказался я. — А Ганзейским союзом я заинтересовался как раз в связи с историей пруссов. Вы ведь знаете, что пруссы сопротивлялись польским и немецким завоевателям не меньше трёхсот лет. Даже Тевтонский орден был создан именно для борьбы с пруссами. И немалую роль в этой войне сыграл Ганзейский союз.

Говоря это, я внимательно следил за лицом Валентина Ивановича. Дело в том, что у меня сложилась рабочая версия пропажи документа из сундука, который мы нашли в Балтийске. Я допускал, что документ забрал именно декан.

В пользу этой версии говорили несколько фактов. Во-первых, документ принадлежал Ганзейскому союзу, а Валентин Иванович много работал над этой темой. Во-вторых, узнав о находке архива, он немедленно прилетел в Балтийск, хотя свободно мог дождаться возвращения экспедиции в Ленинграде.

И в третьих — он сам ринулся проверять мою гипотезу о священной роще пруссов. И даже сам взялся за лопату.

Поэтому, объясняя свой интерес к Ганзейскому союзу, я внимательно следил за выражением лица декана. И заметил, что услышав моё объяснение, Валентин Иванович облегчённо вздохнул.

— Думаю, в библиотеке университета вы сможете найти достаточно материалов, — сказал Валентин Иванович, делая глоток кофе.

Я тоже отпил из своей чашки. Кофе был ароматным и очень крепким. Я даже пожалел, что не попросил молока.

Валентин Иванович как будто услышал мои мысли.

— Может быть, молока? — спросил он.

— Если можно, — кивнул я.

Валентин Иванович кивнул и молча вышел из кабинета.

У меня была всего одна минуты, от силы две. Едва дверь закрылась за деканом, я вскочил с кресла и шагнул к столу. Дёрнул правый верхний ящик, затем левый.

Оба ящика были заперты на ключ.

Я потянул за ручку средний ящик слева, и он послушно открылся. Но внутри не оказалось ничего, кроме стопки чистых бумажных листов.

Чёрт!

Я задвинул ящик и подскочил к своему креслу.

Не успел я устроиться поудобнее, как вернулся Валентин Иванович, неся в руках изящный посеребренный молочник.

Я добавил в кофе молоко и сделал ещё глоток. Да, так намного вкуснее!

— Я уже был в библиотеке, Валентин Иванович. И общее представление у меня сложилось. Но появилось немало вопросов, и я хочу попросить вас высказать по ним ваше мнение.

— Сколько дней вы провели в библиотеке? — дружелюбно улыбнулся декан.

— Два дня, — честно ответил я.

— Не хочу вас обидеть, — продолжил Валентин Иванович, — но когда я работал над темой Ганзейского союза, то провёл в библиотеке годы. Вы не хотите поговорить о чём-то более важном сейчас? Например, о подготовке экспедиции в Приморск?

— С удовольствием, — ответил я. — Всего несколько вопросов.

— Ну, хорошо, — снисходительно ответил Валентин Иванович.

Я не стал ходить вокруг да около, и начал сразу с главного.

— Я нашёл в документах косвенные упоминания о некоей секретной службе Ганзейского союза. Что вы об этом знаете?

Породистое лицо Валентина Ивановича потрясённо вытянулось. Но он сразу же отвернулся, сделав вид, что за окном кабинета происходит что-то интересное. А когда снова повернулся ко мне — на его лице не было ничего, кроме дружелюбного удивления.

— Ваши способности, Александр, поражают меня всё больше и больше. Такие глубокие знания, и всего за два дня?

Я напустил на себя простодушный вид.

— Всё получилось само собой, Валентин Иванович. Ганзейский союз был огромной организацией. В него входили сотни крупных городов, тысячи купцов. Чтобы действовать слаженно, такая организация, непременно должна была управляться из одного центра. Иначе интересы на местах неизбежно брали бы верх над общими интересами союза. Это было просто предположение, но, кажется, оно подтвердилось.

Тут я к месту вспомнил Карла Маркса:

— Нет такого преступления, на которое капитал не пошёл бы ради трёхсот процентов прибыли. Но любой купец с радостью нарушил бы ради выгоды и законы самого Ганзейского союза. А это происходило очень редко.

— Да, — кивнул Валентин Иванович. — И всегда заканчивалось печально для нарушителя. Взять хотя бы Бремен. Крупный немецкий город, который однажды рассорился с Ганзейским союзом и вышел из него. А через несколько лет бременские купцы стали сами проситься обратно в Ганзу — так их прижали.

— Вот-вот, — согласился я, допивая кофе.

— И всё-таки, — напомнил Валентин Иванович. — Что именно вас заинтересовало в Ганзейском союзе?

— Есть версия, что рыцарские ордена в Прибалтике содержались как раз на деньги ганзейских купцов, — ответил я. — В том числе, и Тевтонский орден, который покорял пруссов. Я хочу как можно точнее проверить эту гипотезу.

— Понятно, — кивнул Валентин Иванович. — Но это очень глубокая тема, её нельзя обсудить за полчаса. Я подумаю, чем могу вам помочь. Порекомендую литературу и архивные документы. А сейчас прошу меня извинить — дела.

Валентин Иванович поднялся. Я тоже выбрался из кресла.

— Спасибо, Валентин Иванович!

— Так вы согласны ехать в Новгород? — вспомнил декан.

— Да, конечно, — ответил я.

— В таком случае, профессор Ясин ждёт вас на этой неделе. Я с ним уже созвонился.

Я ещё раз поблагодарил Валентина Ивановича и вышел на улицу.

Вечерело. Никто не подкарауливал меня в подворотне — даже кот куда-то делся. Я дошёл до остановки, сел в троллейбус и беспрепятственно добрался до общежития, прогулявшись по вечерней набережной.

На вахте снова снял трубку телефона и набрал номер Светы.

Ну, давай же, ответь!

Но из трубки доносились только унылые длинные гудки.

Утром мы втроём с Мишкой и Севкой отправились в институт. Предстояло распределение на практику.

В принципе, я мог бы не ходить с ребятами. Меня уже ждали в Новгороде, у профессора Ясина. Но я поднялся самым первым, разбудил друзей и нетерпеливо ждал, когда они позавтракают.

Мне нужно было увидеть Свету. Я не понимал, что происходит, но чувствовал неладное. И мне это не нравилось.

Я нетерпеливо топтался возле ступенек института и рассеянно здоровался с ребятами. Кое-кто из них глядел, на меня приветливо, другие — равнодушно, а третьи — с плохо скрываемой завистью.

Ещё бы! Вся группа уже знала, что я умудрился совершить настоящее научное открытие. Причём, сделал его не случайно, а в результате исследований.

Собственно говоря, так оно и было. Только исследования я проводил в прошлой жизни, а не в этой.

Света появилась без двух минут девять. Девушка виновато взглянула на меня, и моё сердце сжалось.

— Здравствуй, Саша!

— Привет!

Света глубоко вздохнула и решительно взяла меня за руку. Её пальцы были сухими и горячими.

— Пожалуйста, извини! Но я не смогу поехать на практику вместе с тобой.

Июль 1240-го года. Устье Невы

Шведское войско не спешило. Передовой отряд на пятнадцати кораблях с широкими прямоугольными парусами вошёл в устье Невы. Воины тщательно обследовали топкие низкие острова в дельте, попутно разорив несколько рыбацких деревушек.

В этом не было ничего необычного. Войско надо кормить, а везти припасы с собой на кораблях — дорогое удовольствие. Лучше взять побольше воинов, а корм для людей и лошадей всегда можно раздобыть на месте.

Ставить крепость в устье реки, шведы посчитали бессмысленным. Между заросшими густым лесом островами было столько проток и рукавов, что перекрыть их все не получится. Всё равно вражеские отряды проскользнут на лёгких лодках. А выход в море следовало перекрыть надёжно.

Посовещавшись, военачальники шведов Магнуссон Биргер и Ульф Фасе решили подняться выше по течению и в удобном месте подождать основные силы.

Место нашлось на левом берегу Невы, при впадении в неё речки Ижоры. Здесь шведы разбили лагерь и принялись собирать дань с окрестных ижорских поселений.