Археолог: заветный ключ (СИ) - Рудин Алекс. Страница 4

— Предлагаю вам написать статью для журнала. В этой статье вы подробно опишете умозаключения, которые привели вас к находке. С указанием источников, схем и ваших расчётов. В общем, всё, как полагается. А я попытаюсь пристроить вашу статью в печать. И лучше подготовьте два варианта. Один — для специалистов, а другой — более доступным языком — для любителей археологии.

— Конечно, Валентин Иванович, — с радостью согласился я.

— Когда статья будет готова, принесите её мне на корректуру.

— Хорошо.

— Теперь о вашей практике. Дело в том, что раскопки в Приморске вряд ли начнутся раньше августа. Надеюсь, вы не собираетесь бездельничать в общежитии целый месяц? Насколько я знаю, ехать вам некуда.

— Не собираюсь, — улыбнулся я.

— Вот и отлично! Вчера утром мне звонил профессор Ясин из Новгорода. Он там заведует раскопками. У нас с Николаем Лаврентьевичем договорённость по обмену способными студентами. Вот я и подумал — почему бы вам не съездить в Новгород на месяц? Наберётесь свежих впечатлений, ну и подзаработаете немного землекопом. Студенту лишняя копейка не помешает, верно?

— Спасибо, Валентин Иванович, — улыбнулся я. — Только у меня к вам небольшая просьба. Вы не будете против, если со мной поедет студентка нашего курса Светлана Поленко?

— У вас роман? — понимающе улыбнулся Валентин Иванович.

Я не видел смысла скрывать, и просто кивнул.

— Почему бы и нет. Я уверен, Николай Лаврентьевич с радостью согласится принять двух студентов вместо одного. Вечером позвоню ему и всё согласую.

Валентин Иванович снова протянул мне руку.

— Желаю вам успехов, Александр. Уверен, что вы не подведёте меня в Новгороде.

Попрощавшись с Валентином Ивановичем, я вышел из деканата. Здание библиотеки находилось наискось через дорогу, и я решил не терять время даром. Можно спокойно поработать три-четыре часа, а потом перекусить в столовой университета и решить, что делать дальше.

Прямо возле дверей нашего института, в тени арочной колоннады о чём-то горячо спорили двое молодых мужчин. Я прислушался и с удивлением уловил немецкие фразы.

Иностранцев в Ленинграде хватало. Но что эти двое забыли возле университета? Иностранцам полагается гулять по Невскому, восхищённо вертя головами под присмотром экскурсовода.

Наверное, заблудились, решил я. Отстали от экскурсии или делегации.

Немецкий я знал плохо, так что помочь туристам ничем не мог. Ничего, не пропадут.

— Разрешите! — вежливо сказал я немцам.

Немцы посторонились, и я прошёл мимо них.

— Данке шён!

Весна 1236-го года, Великий Новгород

Рано утром над рекой со стороны Новгорода поплыл колокольный звон — это звонил на торговом берегу вечевой колокол у церкви святого Николы.

— Пора, сын! — сказал Александру отец.

Вместе они вышли из терема, спустились по широкой лестнице на двор. Конюхи тут же подвели князьям коней — Ярославу белого, в серых подпалинах, Александру — гнедого, темногривого жеребца.

Подъехали Гаврила Олексич и Ратша — старшие дружинники, которых князь Ярослав собирался оставить вместе с сыном на новгородском княжении.

Сам Ярослав с большей частью дружины завтра же собирался отбыть в Киев — по старшинству ему переходило право на Киевский престол.

Александр старался казаться спокойным. Не маленький уже — пятнадцать лет скоро. Но в памяти поневоле всплывали события восьмилетней давности, когда отец вот так же оставил их с братом Федей княжить в Новгороде.

В то лето шли обильные дожди. Хлеб в полях вымок, и в Новгороде случился голод. Новгородцы отправили посольство к Ярославу с просьбой отменить в этот год княжеский налог. Но князь ничего не ответил.

И тогда голодные горожане взбунтовались. Разорили и сожгли немало боярских усадеб и взяли приступом княжеский двор на Городище.

Александра с Федей тогда чудом спас Фёдор Данилович — боярин князя Ярослава. Спас и увёз с небольшой дружиной в Переяславль-Залесский. Зимой, в одних санях, под голодный волчий вой пробивались они через заснеженные леса к Переяславлю. Промёрзли, чуть не сгинули по дороге, но добрались.

Тот побег Александр запомнил на всю жизнь.

А теперь и брата Фёдора нет на свете — умер три года назад от горячки. И Александр теперь старший сын, наследник. Потому и сидел в седле спокойно, и старался не сжимать в кулаке поводья. Хотя сердце в груди холодело, пропуская удары.

Подъехали ещё дружинники. Небольшой ватагой на рысях поскакали к Новгороду. В утренней дымке отчётливо виднелись купола церквей над низкими деревянными избами и маковки боярских теремов.

Большой город, богатый. Здесь сходится вся торговля с западными странами. Сюда немецкие и шведские купцы везли железо и золото, а вывозили лён, пеньку, меха и вкусный лесной мёд. И новгородские купцы и бояре не отставали — торговали наравне с иностранцами и богатели.

Младшие сыновья, которым не повезло с наследством, собирали ватаги бойцов и уходили на север — покорять новые лесные племена, брать с них дань мехами, строить в лесной глуши новые городки и крепости.

Благодаря таким ватагам новгородские земли с каждым годом расширялись и уже охватили всё озеро Нево. А за озером уходили дальше, к холодному морю, над которым летом не заходит солнце, а зимой стоит вечная тьма.

Вот почему, уезжая в Киев, князь Ярослав оставлял в Новгороде своего сына. Чтобы не упустить из рук этот богатый, но своевольный город.

Небольшая площадь перед церковью Святого Николы была окружена народом. Посреди, на самой площади стояли деревянные скамейки для бояр. У церковной стены возвышался деревянный помост, на котором уже ждал князей новгородский посадник Степан Твердиславович.

Народ толпился, чтобы послушать — о чём будут говорить бояре, что решат. А то и пошуметь, если не понравится боярское решение. На то новгородцы и вольные люди, чтобы самим строить свою судьбу.

Князья с дружинниками соскочили с коней. Пробившись через гудящую толпу, поднялись на помост. И только тогда вечевой колокол смолк, чтобы не мешать говорить.

Первым, по обычаю, говорил посадник. Он шагнул вперёд и поднял над головой руку в серебряных и золотых перстнях.

— Люди новгородские! Княжеские дела призывают князя Ярослава Всеволодовича в Киев. А так как город не может быть без княжеской дружины, князь Ярослав оставляет нам своего сына Александра. Что думаете об этом? Примем Александра новгородским князем?

Задавая этот вопрос, посадник уже знал ответ. Всё было решено заранее, в тайных боярских переговорах. С князем Ярославом сговорились о снижении налога, пообещав взамен не обижать его сына и слушаться его как самого князя, если на новгородские земли нападут враги.

Ярослав же пообещал в случае беды прислать новгородцам военную помощь.

Но обычай надо соблюдать. Без обычаев власть начнёт шататься в разные стороны и скоро упадёт — это посадник знал твёрдо. Поэтому проглотил даже свою неприязнь к князю Ярославу. А неприязнь была сильная. Три года назад князь Ярослав — тогда ещё не княживший в Новгороде — захватил посадника Степана в плен и держал в тюрьме, пока не договорился с новгородцами.

Эту обиду посадник не забыл, но до поры до времени спрятал и никому не показывал.

— Так что, — переспросил он, глядя на бояр, — примем Александра новгородским князем?

— Примем, — нестройно ответили бояре. — Примем!

Народ вокруг площади одобрительно зашумел. Нашёлся смутьян — свистнул, крикнул:

— Даёшь новгородскую волю!

Но крикуна быстро уняли — скрутили руки и надавали по шее. В толпе у каждого боярина были свои люди.

Вслед за посадником выступил сам князь Ярослав. Пообещал не нарушать права новгородцев и брать с них только оговоренную дань. Также прилюдно обещал воинскую помощь в случае нападения.

А затем пришла очередь говорить Александру.

От волнения в горле пересохло, язык прилип к гортани. Александр почувствовал, как подрагивают коленки. Толпа вокруг площади жадно дохнула на него жарким дыханием и вдруг показалась молодому князю одним большим лицом. Истинным лицом Великого Новгорода.