Одинокий дракон - Шумилов Павел Робертович. Страница 41

По всем коридорам Замка пронесся вой сирены. Потом по общей трансляции Лира просила встретить вертолет на балконе. На борту четверо раненых. Приказываю киберам открыть стальную дверь балкона, подогнать туда четыре тележки и ждать. Сам бегу в медицинский центр. Компьютер медицинского центра уже в курсе. Киберы суетятся у четырех биованн. Приказываю привести в рабочее состояние пятую, последнюю. Бегу на балкон. Посадка невозможна, балкон слишком узкий. И все-таки Лира ведет машину сюда. Что бы сделал я? С разгона нырнул бы в проход, ведущий в прихожую. Винты не пройдут…

– Киберы! Все уходите с балкона в круглый зал. Приготовьтесь тушить пожар и уносить раненых. В прихожей обесточьте все оборудование, кроме освещения.

Снаружи доносится шум винтов. Выглядываю из-за угла. Машина чуть выше балкона, идет со снижением точно в проход. Бегу со всех ног в чулан, прячусь за угол и высовываю голову. Вертолет, поджав ноги, влетает в проход. Грохот, вперед вылетает сорванная лопасть винта. Задняя пара ног растопыривается якорем, царапая стены, передняя мелко семенит. Скрежет металла по камню, мячиком прыгает по полу сорванная стопа задней ноги, машину заносит влево, бросает на стену. Искры, визг, скрежет, осколки разбитого фонаря кабины. Обломки лопастей рубят облицовку стен. Резко распрямляется средняя пара ног, отталкивая машину от стены и направляя точно в проход чулана. Вжимаюсь в угол. Впрочем, ситуация уже под контролем. Скорость упала с сорока метров в секунду до двадцати, и вертолет просто быстро бежит. Не останавливаясь в круглом зале, машина сворачивает к медицинскому центру. Киберы пристраиваются за ней. Я бегу последним.

Когда подбегаю, с раненых уже срезана одежда, двое самых тяжелых уложены в ванны. Жуткая картина. Одному перебило осколком горло, и киберы копаются в ране, всовывают трубки в оборванные вены и артерии. Другого обварило кипятком или перегретым паром. Смотреть не хочется. Двое оставшихся – легкораненые. Это по нашим понятиям. Проникающее ранение в кишечник и почти оторванная нога. Для уровня развития здешней медицины, три трупа и один калека. Тот, с перебитым горлом, может впасть в кому, или стать идиотом. Лира в доспехах, залитых кровью, выгоняет из зала мужиков. Пересчитываю их. Семь плюс Лира. По два на раненого. Логично. Рявкаю:

– Мужики, за мной! – и веду всех в жилую зону. Объяснять, как пользоваться душем, долго, поэтому веду в бассейн. Приказываю всем раздеться и вымыться в бассейне. Посылаю киберов за новой одеждой, а эту, залитую кровью, отправляю в стирку и ремонт. Через полчаса лохматые, небритые, мокрые, но относительно чистые мужики объясняют друг другу, как застегивать молнии. Киберы возвращают им пакеты со старой одеждой и личными вещами, но переодеваться в свое никто не желает. Веду всех в столовую. Вскоре туда же приходит Лира.

– Я распорядилась, чтоб все починили, – говорит она. – У троих все хорошо, а у Люка – как повезет.

– Что у вас случилось?

– Паровой котел взорвался.

– Вы что, предохранительный клапан не сделали?

– Сделали. Не сработал.

Вот это сюрприз. Если все отвернутся от идеи паровой машины, это будет серьезный удар по моей программе. Черт возьми, так хорошо все началось. Сколько наборов инструментов Лира раздала кузнецам и подмастерьям. Метчики, плашки, сверла, металлические линейки, штангенциркули. Только начали вводить стандартизацию, и вот!

– Больше никто не пострадал?

– Куры и одна собака.

– Это не в счет. Мужики! Все поели? Летим выяснять, что вы там нахимичили.

Вызываю второй вертолет, топаем по тоннелю, летим. Где произошел взрыв, видно издалека. Лира размахнулась. Первую паровую машину могла бы и поменьше сделать. Приказываю собрать все обломки, сложить передо мной. Лира поднимает одну трубку с муфтой посредине.

– Вот он, клапан.

Проверяю клапан. Все работает. Пружина рассчитана атмосфер на пять. Чтобы разворотить такой котел, нужно, как минимум, в пять раз больше. Лира отбирает у меня клапан, сует туда палец, пробует пружину. Потом осматривает обломки котла, примеряет к ним трубу.

– Все понятно, Коша. Клапан не тем концом привинтили. Вместо того, чтобы открываться, он только плотней закрывался. Тут резьба с обеих сторон одинаковая.

– Кто клапан ставил?

– Не знаю.

– Я знаю, старина Гур, – сообщает один из мужиков.

Летим назад, в Замок. Лира съежилась на сиденье, насколько позволяют доспехи. Молчит до самой посадки. Бледная, чуть ли не зеленая, задумчивая.

– Коша, если что, я в медицинском центре.

Иду на инженерную базу проверить ход ремонта вертолета. Заодно ввести кое-какие усовершенствования. Рядом стоят две полуразобранные машины. Как обглоданные скелеты динозавров. Моргаю, протираю глаза. Нет, одна полуразобранная, помятая и одна полусобранная.

– Киберы, кто приказал изготовить вертолеты?

– Номер первый – мастер Дракон, номер третий – аналитик Анна.

Ого! Не стажер, а аналитик! В Замке без году неделя, а уже аналитик… Это стоит обмозговать. Потом.

В информационной централи за главным пультом орудует Анна. На большом экране карта местности вокруг Замка. Несколько возвышенностей отмечены красными точками. Рядом с каждой – колонка цифр. Анна наводит перекрестье курсора и ставит еще одну точку. Тут же возникает колонка цифр.

– Привет, Мастер.

– Здравствуй, Анна. Что делаешь?

– Выбираю место для новых ветряков. У нас энергетический кризис. Расходуем 98% вырабатываемой энергии. Остальное запасаем на черный день.

– Как 98? Я же приказывал не больше 95!

– Я смягчила норматив. И так тоннели ведем в пять раз медленней, чем могли бы. Два тоннеля, разработка месторождения, расширение базы – ты, Мастер, широко шагаешь.

Мда… Я хотел ставить новые ветряки на второй базе. А потом начал рыть тоннель к третьей, под замком Деттервилей. И совсем забыл о нехватке энергии.

– Ты учитываешь, что ветряки надо ставить на неприступной скале? Чтоб никто не смог подобраться и повредить? И, желательно, поближе к нам.

– Из любой высокой скалы можно сделать неприступную. Я уже выбрала пару мест рядом с вертолетной площадкой.

– Вертолет, ветряки… Анна, ты остаешься с нами? Не уходишь?

– Нельзя мне уходить, Мастер, упустила момент. Сейчас я слишком много знаю. – Анна разворачивает кресло ко мне, достает из кармана два железных шарика и начинает вращать их на ладони. Пальцы слушаются плохо, шарики то и дело падают на колени. Слишком рано она лишилась кисти руки, соответствующие отделы мозга остались неразвитыми.

– Никто тебе не сделает ничего плохого. Слово Дракона.

– Я не о вас, Мастер, я о своих. Я знаю, например, как уничтожить базу несколькими словами. А у нас есть специалисты, которые из меня эти знания извлекут. Как из книги. Один из таких сейчас в монастыре. Он мне только в глаза посмотрит, и я все расскажу. Даже то, что давным-давно забыла, вспомню.

– Так ты с нами?

– Я не с вами. Я сама по себе. Болтаюсь как дерьмо в проруби. Делаю то, что не может повредить ни вам, ни им. И чувствую, что тону как в трясине. Если найдешь меня на днях со шнурком на шее, подвешенную к потолку, не думай обо мне плохо.

– Хорошо… Фу-ты! Но почему?

– Потому что доброта и доверие в нашем мире – товар редкий, и поэтому очень ценится. Потому что там, в монастыре, я впервые почувствовала себя свободным человеком, вышедшим из тюрьмы. А здесь встретила доброту и доверие, граничащее с идиотизмом. Потому что я не знаю, как поделить между вами Земной шар. А иначе – война. Дальше продолжать?

– Не надо. Воюешь сама с собой.

– Да, Мастер. Добавь к этому, что я не привыкла ни предавать, ни отступать. Бог миловал.

– Анна, ты тот человек, который видит ситуацию с двух сторон. Я знаю, чего хочу. Но очень мало знаю о церкви. О ее программе, целях, методах. Расскажи то, что считаешь возможным. Может, найдем компромисс.