Приключение в Корее (СИ) - Глурджидзе Вахтанг "Вахо Глу". Страница 3

- Паша! У нас вроде деньги есть! Интересно, сколько?

- Наверное, можно как-то проверить. А ну, поверти её!

Поворачиваю карточку, и в воздухе возникает надпись 10.000.000 вон.

- Ого, да ты у нас миллионер! – Радуется Паша.

- Скорее всего, здесь десять тысяч долларов. На нашей Земле курс воны и бакса как раз такой – один зелёный за тысячу вон. Здесь, наверное, то же самое будет.

Паша берёт банковскую карту из моей руки. И надпись с цифрами исчезает вместе с другими надписями на поверхности карточки, а она окрашивается в красный цвет.

- Отдай, единственные деньги были. И ты их нас лишил! – Выхватываю карточку из рук оторопевшего русского. Вначале ничего не происходит, но через секунд десять над карточкой появляется надпись (естественно, на корейском):

«Идентификация»

«Клиент опознан»

Банковская карта опять становится синей, появляются все надписи, а мы ошарашено смотрим друг на друга.

- Это что такое? – Паша указывает на карточку.

- Наверное, генетическая проверка. Если карта попадает в чужие руки, она отключается. Такого я даже в фантастике не читал.

- Значит, это точно не наш мир! – Вздыхает Павел. Может у него, где-то на задворках разума теплилась надежда, что мы всё-таки на нашей Земле… Увы и ах!

- Паша! Быстро проверяй свои кроссовки! Если у меня тут есть такое, то и у тебя должно быть!

- Ты думаешь? – С сомнением начинает он отстёгивать липучки обуви.

- Да! Раз попаданца два, то и двойной комплект карт должен быть!

И вправду, под стелькой у него тоже две карточки – идентификационная, с фото и надписью «Мария Стирлец (Мин Джи Ким)», «Российская Федерация» на английском языке, и датой – «2010. 4. 4.», и такая же, синяя банковская карта «Маэстро»» с сумой в десять тысяч долларов в вонах. Мы начинаем судорожно обыскивать и ощупывать каждый сантиметр нашей одежды и обуви. Но больше ничего нет.

- Всё, рояли кончились! Хотя, язык мы, по всей видимости, знаем. Иначе бы не смогли ничего прочитать, деньги у нас есть, фамилии и имена установили. Можем пойти в полицию и заявить, что нас ограбили!

- Ты серьёзно?

- А что? Пусть поищут, вдруг и вправду что-нибудь найдут! – Смеюсь я.

- Ну, Джина, хватит на песке сидеть, пошли в город. Я в Корее никогда не бывал. Да и жрать уже хочется!

- Не была, Маша, не была, запомни! Так говоришь, как будто я тут родилась и выросла! Мы с тобой «бананы» - это установленный факт!

- Бананы или ананасы, не важно! Пошли быстрее!

Глава 2

Вышли с пляжа по красивым длинным белым ступенькам на какую-то улицу. Я повернулся. Смотрю, на выходе с пляжа стоит белый прямоугольный щит на одной ножке – трубе. На нём по-английски и на корейском написано::

«Хэундэ Бич».

Вот, значит, как этот пляж называется. Паша, то есть Маша, шагает во всю ширь своих длинных ног в шортах, а я семеню сзади, и тихонько осматриваю улицу.

Какая-то она узкая. И в зданиях нет никаких дверей. Только окна на втором этаже.

- Бл..ь! – Злится Маша. – Пожрать захочешь, и то не найдёшь! Нахрена мне эта Корея нужна была?!

Выходим на какую-то асфальтированную площадку. Вдоль обрыва красиво уложены серые и чёрные камни, залитые раствором, и создающие защитный парапет. Маша тащит меня к какому-то круглому зданию.

Подходим ближе, читаем вывеску:

«Выставочный комплекс».

-Тьфу ты! – Ругается Маша. – Что за долбаная страна! Где тут можно пожрать? Вот за что мне такое? Здесь же сдохнешь с голоду даже с деньгами!

Из комплекса выходит кореец, внимательно следит за нами, прислушивается к ругани Маши, потом подходит и говорит, естественно, по английски – он в нас ведь опознал иностранцев – вон Маша уже начала все матерные слова перебирать:

- Вы зря сюда пришли, молодые леди! Комплекс открывается после одиннадцати!

- Не подскажете, где здесь кафе или бар какой-нибудь, аджосси? – я выдаю даже неожиданно для самого себя целую фразу на корейском языке. Маша остановила свой поток матерной брани, и удивлённо смотрит то на меня, то на корейца. Мужчина удивляется, а потом спрашивает:

- Хубэ, вы откуда приехали?

- Она их России, а я из Грузии, аджосси! Мы «бананы», нас ограбили, оставили одних на пляже без документов. Остались только такие удостоверения! – Протягиваю дядьке свой документ. Он его в руки не берёт, но явно читает. Потом спрашивает:

- Значит, ты Пак Джин Хо, хубэ?

- Да, аджосси, можно просто Джин!

- А твою подругу как звать?

- По-русски её зовут Маша, а по-корейски – Мин Джи Ким.

- Она из-за ограбления так кричала?

- Да! И ещё она кушать хочет! И в полицию нам надо! Может, этих бандитов поймают? Они вегугины! Позаботьтесь о нас, аджосси! – И я кланяюсь этому мужику.

- Сядьте вон в той беседке, хубэ! Я сейчас вызову наряд полиции!

Кореец достаёт какой-то аппарат, похожий на наши земные смартфоны, тыкает в него пальцем. И прямо перед ним появляется в воздухе изображение мужчины в форме. Он начинает говорить, я не прислушиваюсь. Потому что замечаю надпись на голограмме:

«Полиция Пусана. Участок 31». Смотрю на Машу. А она уставилась на голограмму полицейского круглыми глазами, от удивления у неё рот даже открылся. О еде она точно забыла! Как только кореец кончает разговор, Маша поворачивает голову ко мне. И произносит:

- Вот это техника! Интересно, сколько такой мобильник стоит? – Причём не замечает, что говорит по-корейски!

- Маш! Потом узнаем!

- Девочки. Сейчас приедет полиция, и вас повезут в участок. Составят протокол, и там же накормят!

Маша тревожно смотрит на меня, и спрашивает, но уже по-русски:

- А они нас в КПЗ не засунут?

- Ты что, сдурела? Какое КПЗ?

- Ну, это… Как в американских фильмах показывают, на клетку похоже!

- Не думаю! Мы, туристы, имеем удостоверения на руках. Ничего предосудительного не совершали. Тем более, мы корейцы, хоть и «бананы».

- Да я то откуда здешние правила знаю? Ладно, подождём ихних полицейских. Глянем, что по чём... – Вроде бы успокаивается Маша. Минут через десять появляется полицейская машина. Из неё выходят два патрульных. Один из них направляется к нам. И спрашивает:

- Хубэ! Это вас ограбили?

- Да, мисютео гионгчангван!

- Вы «бананы»?

- Да. Она из России (указываю на Машу). А я из Грузии.

- А там тоже корейцы есть, хубэ! – Удивляется полицейский.

- Да, но мало!

- Я был в Тбилиси позапрошлым летом. Жене понравилось! Ладно! Садитесь в машину, хубэ! Поехали в участок.

Нас сажают на заднее сидение. Прилипаем к стёклам, пока нас везут куда надо.

- Простите, аджосси, а почему не слышно работы мотора? – Внезапно начинает своё «сольное» выступление Маша.

- А его просто нет, хубэ! Снаружи – это бутафория, стилизованная под старые полицейские машины. Мы летим на электромагнитном поле на высоте сорока сантиметров над асфальтом. Там стоят какие-то электронные устройства, но точно я не знаю.

- Наверное. антигравитация какая-нибудь. – говорю я Маше на русском.

- Вот бы мне такую. - Загорается Рыжик.

- Подожди, пока не до этого!

Наконец, приезжаем, заходим в стеклянное здание в виде пирамиды. Такие полицейские участки для меня не новинка – на старой Земле в Грузии они были построены при реформе полиции. Маша с интересом разглядывает это сооружение.

- Слушай! А ведь видно же всё с улицы, как они там работают?

Пожимаю плечами. Заходим вместе с полицейскими, они подводят нас к какому-то столу, за которым сидит полный тип в форме.

- Сейчас заполним протокол! – Мужик достаёт «смартфон» и тыкает в него пальцем. Над столом появляется голографический лист и клавиатура.

Полицейский задаёт вопросы, мы отвечаем. Потом он просит наши удостоверения, и прикладывает их к голограмме. Через секунду на ней появляются изображения наших удостоверений, и нам возвращают документы. Затем полицейский просит приложить к голограмме в определённом месте указательные пальцы. Выполняем просьбу. На месте, где мы поочерёдно коснулись трёхмерного изображения, появились наши подписи на корейском языке. И я, и Маша смотрим с нескрываемым удивлением. Полицейский хмыкает, тыкает в телефон, и голограмма исчезает, а на столе появляется лист бумаги, с текстом нашего заявления и подписями.