В поисках выхода (СИ) - Казаков Павел. Страница 51

— Мне всё равно кажется это правильным. Если у тебя есть память о прошлой жизни — у тебя есть бессмертие, — Крапива, недавно восстановившаяся после промывки мозгов, очень хорошо понимала, что за зло эти процедуры по созданию искусственной амнезии.

— Спорить не буду. Такие планеты, как Земля, считаются самым страшным, что может произойти с тонгером. После казни палачом, конечно же.

— А много таких планет? — поинтересовался я.

— На территории Империи четыре.

— Слушай, а ведь население планеты растёт, откуда новые тонгеры берутся?

— Много сосланных тонгеров хранится на Луне в чём-то типа огромных переносок. До двадцати миллиардов тонгеров можно на планете в бионосителях разместить. Так что Земля ещё далеко не переполнена. На Луну ссыльных завозят на транспортнике, а оттуда их обработанными уже спускают на Землю.

— Том, какая у нас с Маугли есть возможность дать отпор Империи? Если мы враги Империи, что нам делать? — снова включилась в разговор Крапива.

Пилот какое-то время думал, пристально уставившись в приборную панель, потом ответил:

— Вам не надо давать отпор Империи, вам просто надо исчезнуть. Империя не единственное обитаемое место в Галактике. Есть отдельные независимые планеты, где нет никакой власти извне, есть другие политические образования.

— Мы слышали, что был такой Золотой Ранг Китобой, который сбежал и ещё при этом громко хлопнул дверью, — вспомнил я.

— Да, про него все знают. Вот, пожалуйста, наглядный пример. Только, конечно, нужны средства и связи.

— Хорошо. Это понятно. А что нам делать сейчас с тюремными войсками? Какие есть у нас возможности, чтобы выкрутиться? — я не постеснялся спросить совета у пленного. Ну а что? Вдруг, что-то умное скажет. Судя по тому, что я наблюдаю, никаким боевым братством тут и не пахнет. Том — тот ещё предатель. А раз так, то есть вероятность получить полезную информацию.

— Я бы затаился и развивал способности до максимума.

— Так они же наших друзей и родных пытать будут!

— А что вы с этим сделаете? Как вы им помешаете?

Понятно. Тут нам трус-пилот не помощник.

«Придётся драться, я не смогу тренироваться, зная, что моих родных мучают и мозги им промывают. Меня ими можно шантажировать, это факт», — поделился я с Крапивой.

«Ну, да. Тут мы не отсидимся. Придётся воевать».

«Чтобы воевать, нужно оружие».

«Логично».

— Том, а среди этих законсервированных кораблей, что сейчас на планете, боевые есть?

— Да, два есть, — всё также беспечно слил информацию Том. Ему, по ходу, было вообще пофиг.

— А что нужно, чтобы их расконсервировать?

— Допуск иметь соответствующий.

— Том, давай всё подробно рассказывай. Я так из тебя ещё год информацию тянуть буду.

— Есть два боевых корабля. Истребители. Для их расконсервации нужен соответствующий допуск. Что тут ещё сказать?

— Всего два истребителя? На всю планету? — я реально удивился.

Том же, наоборот, удивился моим словам и даже отвлёкся от управления, внимательно посмотрев на меня.

— А что такого есть на этой планете, с чем хотя бы один истребитель не справится?

Тут я понял, что смысл слова «истребитель» у нас разный. Я представил обычный самолёт, обвешанный оружием, с одним пилотом в кабине, но по реакции Тома понял, что не факт, что правильно всё понял.

— Так, расскажи подробнее, что такое эти истребители. Я себе чуть больше Комара аппарат представил только с вооружением, а по факту там что?

Том хихикнул на мои слова, чем подтвердил, что я ошибся.

— По факту там корабль, который один сильнее всех военно-воздушных сил этой планеты. Сорок тысяч тонн мощи, смерти и разрушения. Защитные и атакующие системы, с которыми ничего не смогут сделать все армии вашей планеты вместе взятые. Очень серьёзная штука. Любой президент любой страны с этим кораблём мог бы смело назвать себя Императором Земли, и никто бы ему и слова не сказал.

— Не, ну пару слов бы точно сказали, а то и больше.

— Второй раз бы уже не сказали. А сделать бы ничего не смогли в любом случае.

«Захватываем корабль и мочим уродов!» — поделился я с Крапивой своим планом, в котором, как обычно, было всего два пункта.

«Всего делов-то. Хотя, если уж искать оружие, то только что-то типа этого. А что? Пилот у нас есть. Трус и предатель, но пилот».

— И где эти корабли, Том?

— Я понимаю, куда вы клоните, но лучше всего вам где-то посидеть и набраться сил. Постараться вернуть способности и память. Истребителей же два не зря. Как только расконсервация начинается на одном, она тут же начинается на другом. Это достаточно автоматизированный процесс. Второй истребитель здесь для сдерживания первого, а первый для сдерживания второго. Нет никакого толку атаковать только одну из баз, так как никакого преимущества это не даст.

— Том, давай я тебя сразу немного в наши планы посвящу. Я не смогу сидеть и развивать способности, если мои близкие будут страдать. Я всё понимаю, логику и разумность этого плана, но нет. Мне проще сдаться и отдать себя на опыты, предварительно застрелив Крапиву, чтобы не мучилась.

— Да, Том, мы не будем ждать и готовиться. Во-первых, мы не очень-то знаем, как готовиться и к чему, а во-вторых, нам способности нужны для помощи друзьям и для их защиты. Смысл их улучшать, если мы никого не защитим, так как будет поздно. Придётся решать ситуацию с тем, что есть. И истребитель нам бы очень помог, так как быть пристреленной Маугли — не самый красивый выход из ситуации.

— Истребитель бы кому угодно помог, — пробормотал Том больше даже себе, чем нам. Какое-то время мы летели в тишине, но потом Том, видимо, что-то для себя решив, сказал, — Да недалеко тут истребитель. Но его расконсервация займёт неделю минимум. И это при условии, что им будет заниматься полноценная команда техников. А у вас нет этой недели. Истребитель хранится на специальной базе возле Байкала, там только гарнизон охраны и команда техников. Самая скучная работа в мире. Никаких исследований, никакой работы с заключёнными, только охрана самой базы и только поддержание оборудования в рабочем состоянии.

— Это что ж за боевое состояние такое, что готовить неделю надо? — поинтересовался я. — Как-то нелогично получается. Если что-то случится, то придётся неделю ждать расконсервации. За неделю много всего может случиться.

— Ну, так решили. Истребитель — это очень мощное и опасное оружие. Как только он начинает расконсервацию, сразу посылается сигнал на Луну, оттуда уже в управление Флота Империи. Если есть вероятность, что расконсервацию начал враг, то меньше чем за неделю сюда подтянутся самые быстрые боевые корабли и угнать корабль в любом случае не получится.

— Сколько солдат охраняет Истребитель? Какое количество имперцев там находится?

— Тридцать человек охраны и восемнадцать техников.

— Как-то немного.

— Нормально. У охраны в подчинении боевые дроны, у техников тоже дроны, но рабочие. На этой планете только недавно перестали луками и арбалетами воевать. Ваш уровень вооружений ещё не готов конкурировать с нашим. Один оператор боевого дрона может армию сдерживать. Ракеты до него не долетят в силу того, что это относительно небыстрое оружие и очень зависимое от электроники, а в ней наши технологии на порядки выше. Скорее, ракеты будут разворачиваться и лететь обратно. Снаряды тоже относительно легко засечь. Дрон-разведчик не определяется никакими вашими средствами обнаружения, а сам может всего лишь волновым импульсом вызвать детонацию любого взрывного устройства. И на что сгодится ваша армия, когда взорвутся все боеприпасы? Вернётесь к старым добрым арбалетам? Чтобы уничтожить оператора и его дрон, надо создать огромную плотность огня на большой территории, а как это сделать, если вам останутся доступными только арбалеты и топоры?

— Ладно, ладно! Убедил. Я в военном деле неспециалист. Мне примерные расклады надо знать. Тридцать бойцов с кучей боевой техники и техническое обслуживание. Кстати, вопрос: а ты этим истребителем управлять умеешь?