Тараканьи бега (СИ) - Литвин Виталий. Страница 16
Да, моя самоделка хороша против ядов… может даже, конкретно против яда личинок того самого жука. А щит, который я нашёл, он помимо повышенной защиты, так ещё и просто-напросто удобнее!
Но он не понадобился — я того мураша одним ударом меча кончил. Его 50 хп здоровья против моих 90 хп меча не канали. Да и по прочим параметрам, по той же ловкости, я был выше “собирателя”. На последнего, когда шёл, так даже щит не хотел доставать, но японка настояла: надо привыкать к нему, учиться им пользоваться. Я поучился — подставился под первый укус — щит подставил, насекомое послушно вцепилось, я щитом приподнял его и рассёк пополам.
Ничем, кроме опыта, муравьи меня не оделили. Первого я даже разделал — нуль. Ну, хоть новый вид существ — плюсы к разделке надо накапливать. И сработало!
То есть какие-то плюсы от потраченных здесь часов имелись, не было главного — огня. Кажется, всё-таки придётся жрать личинки… Ну, я ж в прежней жизни ел это долбанное “суши” — сырую рыбу практически, с удовольствием хавал и сало — правда, засоленное… Да что там от соли на глубине слоя уже в два миллиметра остаётся?! Мясо это сырое! И вяленой олениной — тоже “лакомился”. Я даже как-то глотал устрицы!
А нельзя ли их на солнце провялить? Да какое сейчас солнце! — закат уже скоро. Раньше думать надо было! И я с раздражением хлястнул кинжалом по камню. Искра вылетела неожиданно длинная, она влетела прямо в пук сена, и оттуда поднялся дымок.
Дым?!
Дед костры разжигать меня научил. Свой шанс я не упустил, через несколько минут пламя у меня пылало вовсю. Но мне, собственно, костёр не здесь нужен — бегать туда-сюда со шматами того “мяса” — удовольствия мало, а чтобы перенести огонь, нужны угли, а для углей — твёрдые деревяшки, вот я и возился.
Суеты добавило то, что, когда попытался для дровосечных работ использовать меч, обе девчонки с таким синхронным ужасом запричитали: «Хозяин!..», «Господин!..», будто я за маркизьим столом в стерлядку, запечённую с ананасами, ножом нацелился! Ну, хоть против кинжала настолько категорично против они не были. Смолчали. Недовольно.
Да и вообще молчали они как-то слишком долго: ни тебе подсказки, ни подколки, ни тихой укоризны: мол, господин, как можно в чистый котелок закидывать грязные угли?! А уж совать всё это во внутренний рюкзак… Который уже набит этими пузырями, хвостами и прочей требухой почти до предела — два места только свободными оставались! Рюкзак котелок принял, и, когда я через минуту опять его вынул, угли как мерцали красным, так и продолжали дымить.
Э, девочки? Вы, там, не сломались?
— Господин, кажется, мы виноваты.
— Да, хоз-зяин…
Опаньки, это ещё что такое?!
— Подробнее! Обещаю на первый раз по заднице больно не бить.
— Кажется, мы пропустили внешний каст…
— Что?
— Хозяин, мы сразу не поняли, но огонь добыть, тебе кто-то помог…
Нет, прошлое “опаньки” было не стоящее, настоящее “упсс!” — это теперь.
— Господин, мы теперь будем знать это ощущение и оповещать Вас незамедлительно, однако, в текущем положении…
— Хватит причитать! Информативней!
— Хозяин, мы теперь не только запахи чувствуем — но и, кажется, волшбу.
— А на шестьдесят четвёртом градусе в тридцати двух метрах, за стволом хвоща кто-то прячется.
— Информативней, дьявольщина!
— Игрок, хозяин, гуманоид. Подробней понять не получается — прикрыт маскировочным костюмом.
— Анализ!
— С огнём помог, то есть, как минимум, не враждебен. Прячется — на контакт идти не хочет. Новичок подобный костюм иметь не может, значит, он гораздо сильнее Вас; значит, бояться ему нечего. Предварительный вывод: хочет Вас отсюда спровадить, и / или выяснить, где Ваша стоянка.
— Может, ему твое оружие, хозяин понравилось, и он хочет посмотреть, а нет ли у тебя там ещё чего-нибудь эдакого?
— И, господин, на тропе ещё один муравей появился…
А вот это кстати. Если чужак, хочет освободить от меня территорию и побыть здесь без свидетелей — да и пожалуйста, не очень-то и хотелось! А если он замучился смотреть на мои потуги с огнём, и подтолкнул меня к возврату, может, это дело поможет оторваться? По крайней мере легальный повод подняться и немного разорвать с ним дистанцию у меня появился.
Но этот мураш был немного другой: «муравей серый, дозорный, 2-ой уровень» — высветил серый бейджик. Второй? То есть равный мне? Но у меня имелся меч и щит, которым я уже немного приспособился. А у него — только жвалы. Стоп! У наших ещё и муравьиная кислота в запасе! Если и у этих что-нибудь подобное… Не поменять ли щит? Да нуего! Если и есть — он вводит её в момент укуса, провоцируя болевой шок, скорее всего.
И съагрился “дозорный” раньше, прошлые реагировать начинали от двух-трёх метров, а нынешний — я был в десятке метрах, не меньше, когда он забавно так сел на задницу и вытянул в мою сторону сразу четыре верхние конечности. Но моя тактика была уже выработана: я прикрылся, подскочил и резко двинул щит вперёд. Муравей вцепился в него ламами, жвалами, я с натугой приподнял его, он вытянулся…
— Стой!!.. — завопила какая-то баба сзади.
Ага, щасс! Застыну я тебе, аки Лаокоон, в красивой позе! По нижней перевязке тела — мечом, как топором по нетолстому сучку — р-раз!
«Муравей серый, дозорный, 2-ой уровень, убит. Развитие +20 эксп. Текущее состояние: Развитие = 250 (300) эксп.»
Вот теперь можно обернуться и небрежно стряхнуть со щита почившего дозорного. И приглядеться.
Ко мне неслось то, что обнаружила самурайка: лёгкое, стремительное, в камуфляже, который даже на такой скорости успевал подстроиться к окружающей среде, не давая сосредоточиться взгляду, размывая силуэт… без сомнения женский. И он, силуэт то есть, то есть она — бегунья эта — всё кричала:
— Сто-ой!
Но тут муравей со щита, наконец, обвалился, и она оборвала крик. И сбросила скорость. Если за мгновение до этого она неслась словно за рекордом, то подбежала ко мне уже почти трусцой.
— Убил?
Тон был такой, что обращение “придурок!” просто напрашивалось.
— А ты из лиги защиты шестиногих?
— Это же был дозорный!
— Из лиги защиты шестиногих дозорных?
— Не зли меня! Ты кончил несколько рабочих…
— Четверых.
— О-о… Даже не шестерых… А матка уже выслала на маршрут дозорного. Он — 2-ого уровня. И его новое качество — он в момент смерти издает сигнал. И теперь эта бдительная мамаша знает, что предыдущих погубило не что-то природное, а нападение!
Чёрт! Всё-таки накликал. Кажется, придётся отбиваться от муравейника.
— Бежим!
— Без толку!
Да что ж вы все такие дуры-то?
— Бежим! Объясняй, почему! Марш!
И я сорвался. Останется — хрен с нею! Пусть принимает неравный бой. Минуту продержится — мне лишние 350–400 метров! Чтоб до ручья успеть добраться. Может, зря я ничего в ловкость не кинул?
— Объясняю…
Эх, вот кто в быстроту не постеснялась баллы вбросить! Да и… Я на голос машинально повернул голову, а вот сразу отвести глаза — не получилось. Вблизи хамелеонность костюма не сбивала взгляда, и очертания фигуры… вид в профиль… Эта не в бегуньи себя готовила… Эту хоть прямо отсюда — да на подиум… Бельё рекламировать. А ещё лучше — в стрип-бар, чтобко всем чертям любое бельё! Прямо к шесту!
«— Подумаешь! — подала голос рыжая: — У меня такие же нарисованы!
У неё нарисованы. В полном соответствии с моими предпочтениями, а у этой…
Я успел перевести взгляд и не споткнулся.
… они не были неподвижными, как торчащие бивни, и не болтались, как бельё в проруби, они — жили.
— …Помимо воинов матка вышлет летучий отряд. Первый — это одна-две дюжины летяг — летучих муравьёв. Неоплодотворённые самки — 4-ый уровень. Уже выслала. От них не скрыться. Они завяжут бой, а следом прибудут от сотни до трёх сотен воинов — тоже 4-ого. У летяг — зрение, у муравьёв — нюх. Даже если перебьём этих, следующий отряд — умножай всё на десять.