Вавилонские ночи (СИ) - Депп Дэниел. Страница 23

— Нет. Я возьму его.

— Но эта модель стоит восемьсот долларов…

— Я возьму его. Это именно то, что мне нужно.

Той же ночью Перек отправился на автобусе в центр, сжимая под мышкой небольшую спортивную сумку. Он прохаживался туда-сюда мимо стрип-клубов и баров. Время от времени к нему приближалась какая-нибудь женщина и спрашивала, не желает ли он провести с ней время. Перек в ужасе отшатывался. Наконец он заприметил одну девицу, тоненькую белую девушку сантиметров на пять выше него. Правда, волосы у нее были темные, но в остальном она вполне годилась. Ему пришлось совершить над собой невероятное усилие, чтобы подойти к ней. Он еще ни разу ничего такого не делал. Девушка заметила, что он ее разглядывает. Она стояла и смотрела на Перека, пока наконец до него дошло, что девушка его ждет. Он направился к ней.

— Ну что, покупаешь, сладкий мой, или просто так разглядываешь? Хочешь провести со мной время?

— Думаю, да. Да.

Она окинула его с головы до ног оценивающим взглядом.

— Ты раньше хоть раз этим занимался?

— Нет.

— То есть занимался, но не с девушкой — ты это хочешь сказать?

— Нет, это не…

— Сладенький, да мне все равно. А что у тебя в сумке?

— Кое-какая одежда.

— Если хочешь принарядиться, я не возражаю, цена та же самая. Вот если ты захочешь, чтобы переоделась я, тогда получится дороже. А если захочешь, чтобы мы оба изображали гребаных Ромео и Джульетту, это обойдется еще дороже. Что ты выбираешь?

— Переоденешься только ты, — ответил Перек.

— Отлично, по рукам. Пойдем со мной. С тебя сотня плюс еще тридцатка за комнату. Ты даешь мне деньги, а я расплачиваюсь в гостинице.

— Это много. Я не думал…

— Сейчас все дорого, сладкий. Инфляция. Ты разве новости не смотришь? Не бойся, не прогадаешь. Я оседлаю тебя, как мустанга, малыш. Я всю твою жизнь переверну. Но если ты не при деньгах…

— Нет, деньги у меня есть…

Он потянулся было за кошельком, но девица его остановила.

— Да нет же, мать твою, не тряси им на улице! Заплатишь внутри. Пошли.

— Как тебя зовут? — спросил Перек.

— Шантарель.

— Как гриб [41]?

— Как что? — переспросила Шантарель. — Вообще-то это французское имя.

Они направились к указанной девицей гостинице мимо распахнутых дверей бара. Там Шантарель замешкалась, заглянула в зал и подала сидевшему у стойки чернокожему мужчине, который болтал с белым парнем, условный знак.

— Вот взять хоть эту Кири те Канаву [42] хренову, детка, — произнес Спец, обращаясь к Вито. Он проводил взглядом Шантарель, проплывшую мимо дверей в сопровождении тощего низкорослого кавалера. Парочка явно двигалась в сторону гостиницы. — Голосище у нее о-го-го!

Вито изобразил на лице притворный ужас.

— Да что какие-то там маори, мать их, эти любители трахнуть птицу киви, эти, пардон, гомосеки из джунглей могут знать об опере! Вот Мария Каллас — совсем другое, мать ее, дело. Эта сучка умела петь.

— Ага, ага, — согласился Спец, — она молодец. Поет с чувством и все такое, но вот диапазона у нее нет. Иногда звучит херово, плоско звучит. Правда, с душой, этого у нее не отнять.

— А если вспомнить гребаного Карузо… — начал было Вито.

— Стой-стой, — оборвал его Спец, — про этого сраного макаронника я вообще ничего слышать не желаю!

— Но это же мы, итальяшки, изобрели оперу, — запротестовал Вито.

— Ну, знаешь, у гребаных французов есть на этот счет совсем другое мнение. Или, может, это гребаные греки завели обычай приходить в своих гребаных масках в гости к какому-нибудь там гребаному Платону и петь.

Вито отхлебнул пива.

— Да ты ж ни хрена не знаешь. Мои предки весь известный к тому времени мир завоевали, а твои только и умели, что скакать, вырядившись гребаными львами, швырять друг в друга гребаные копья и высушивать друг другу отрезанные головы.

— Ну вот, опять. Вечно ты со своими расистскими нападками. Сначала загонишь свою белую жопу в угол, из которого тебе не выбраться, а потом начинаешь расистские разговорчики. Знаю я, как это происходит. В споре так не победишь.

— Да пошел ты, — огрызнулся Вито. — Лучше скажи: диск с Хосе Каррерасом, что ты у меня брал, тебе еще нужен?

— Он у меня в машине. Завтра отдам.

— Гребаная Кири те Канава! — продолжал кипятиться Вито. — Так ты чего доброго и до черножопых скоро дойдешь.

— Пожалуйста: Поль Робсон, — не остался в долгу Спец. — Леонтина Прайс. Кэтлин Бэттл [43].

— «Старик-река» [44], мать его, не считается!

— А вот хрен тебе.

— Ты дикарь, мать твою. Сам не знаю, зачем я с тобой разговариваю.

— Глядишь, узнаешь про оперу чего нового и полезного, — парировал Спец.

В глубине зала открылась дверь. Оттуда высунулся мужчина и жестами велел Вито подойти. Тот махом осушил свою кружку, дружески хлопнул Спеца по спине и исчез в дальней комнате. Спец в одно ухо вставил наушник от своего телефона, а в другое — наушник айпода. Он долго тыкал пальцем в плеер, пока не нашел подходящую музыку, а потом направился к бармену за следующей порцией пива.

Перек поднимался в номер следом за Шантарель. В вестибюле пахло чистящим средством вперемешку с блевотиной. Девушка отперла дверь, вошла и бросила сумочку на стул. Перек так и мялся в дверном проеме.

— Дверь-то прикрой, — попросила девица, — если, конечно, ты не планируешь смотаться.

Перек шагнул в номер и затворил за собой дверь, все так же крепко прижимая к телу спортивную сумку.

— Да что у тебя там, в сумке?

Перек расстегнул молнию и развел края сумки в стороны, позволив ей посмотреть. Она заглянула внутрь. Там лежало зеленое платье и парик медового оттенка.

— Что мне нужно будет сделать?

— Я хочу, чтобы ты это надела, — ответил Перек.

— Так, ясно, один из нас переодевается, — сказала она. — А дальше что?

Перек не нашелся что ответить.

— Если надумаешь подрочить, кончай в туалетную бумагу. Если хочешь, чтоб я тебе подрочила, цена будет такая же. Давать в киску или работать руками — мне все равно. Может, хочешь, чтобы я у тебя отсосала?

— Нет! — вскричал шокированный Перек.

— Не желаешь помочь мне переодеться?

Перек кивнул.

Шантарель улыбнулась и сказала:

— О да, тебе должно понравиться. У тебя такое лицо… Готова поспорить, ты кончишь еще до того, как я успею что-нибудь сделать.

Шантарель начала раздеваться, Перек стоял, держа сумку под мышкой, и глазел. Раздевалась она медленно, покачивая бедрами и словно бы танцуя. У нее было красивое тело, и она водила руками вдоль торса, неторопливо перебирая пальцами, как будто играла на флейте, только без звука. Она расстегнула застежку бюстгальтера и, извиваясь, выползла из трусиков, то и дело поглядывая на Перека и призывно облизывая губы. Иногда она прикрывала глаза и трогала свои груди и между ног, слегка постанывая. Потом посмотрела на его лицо и рассмеялась.

— Тебе ведь нравится, я же знаю. Тебе нравится то, что ты видишь. Ты смотришь на эти упругие маленькие грудки, на мою киску, да, вот так, тебе хочется прикоснуться к ней, это так приятно…

Она снова потрогала себя и улыбнулась.

— Дай-ка я посмотрю, как там твой малыш, — предложила она. — Спорим, он уже отвердел. Спорим, он весь налился и пульсирует, как будто живет собственной жизнью.

Перек помотал головой, хотя был заметно возбужден. Его лицо заливал румянец, губы пересохли. В животе снова зародилось это болезненное ощущение, То Дело было уже в самом разгаре, оно происходило Там Внизу, но он был слишком взволнован, чтобы стыдиться, он не предпринял ничего, чтобы скрыть или прекратить это.

— Ну же, — сказала девушка. — Давай займемся этим.