Проиграй мне себя (СИ) - Крылатая Ника. Страница 17

— Скотина! Я тебе щас рожу расцарапаю, — и попыталась достать меня через стол. Я уклонился. А Кира ляпнулась грудью на стол. — Вот урод! Девок покупаешь! За что меня? Что я тебе сделала?

Бутылки полетели на пол, а я отскочил от разбушевавшейся девицы.

— Суки! Раз член в штанах, значит вам все можно?! — Кира вскочила тоже, стояла пошатываясь, глаза метали молнии. — Как трахнуть, так бегом, а как помочь — хрен кого дозовёшься! Ненавижу! Ненавижу тебя! — кричала она. — Убирайся в свою Москву! Трахай девок там! Как я теперь с Ником буду?!

Пока Кира не навредила не столько мне, сколько себе, схватил ее за руки, дернул на себя и крепко прижал. Может, так успокоится. Но где там… Как оказалось, справиться с пьяной разъяренной девушкой оказалось непросто. Сам не понял, как, но мы упали на кровать. И я придавил Киру всем своим весом. Она плакала, брыкалась, пыталась ударить и даже укусить. Истерика в чистом виде. Не выдержала, видать, девчонка, напряжения последних дней.

Я только уклонялся и ждал, когда выдохнется. Наконец-то затихла. Только слезы текли по щекам.

Отпустил ее, сел на кровати и притянул Киру в объятия. Она только стучала кулачком мне по груди, повторяя сквозь всхлипы:

— Уроды… Ненавижу… Проиграл… Выиграл… Козлы вы все… Козлы…

Зато теперь я знаю, почему она полюбила Ника. Кира вообще любит животных. А Ник — козел. Это тоже животное. Парнокопытное.

Вскоре девушка затихла окончательно, прижавшись ко мне. Видать и физические, и моральные силы закончились разом.

Она доверчиво прильнула ко мне и отключилась, лишь изредка вздрагивая и что-то бормоча во сне. Похоже, сегодня я узнаю, как это — спать с ней в одной постели. Не оставлять же ее в таком состоянии тут одну. Да и самому не хотелось спать сегодня в одиночестве.

Погладил тонкие плечики, узкую спину, успокаивая. Хрупкая какая. Ее надо оберегать, защищать, а мы тут устроили черт знает что. Прости, Кирочка, но теперь я точно не позволю тебе вернуться к этому уроду.

Глава 13. Кира

Просыпаться совершенно не хотелось, там, во сне, было так спокойно и уютно. Немного странно и непривычно, что Ник позволил спать на себе. Но, наверное, это потому, что я перенервничала в последние дни. Одна мужская рука лежала на моей спине, вторая — на пояснице. А я щекой прижималась к мерно поднимающейся и опускающейся груди жениха. Не открывая глаз, провела пальцами по его скуле, уже поросшей жесткой щетиной. Так. Стоп! У Ника не бывает такой щетины с утра!

Распахнула глаза и резко подняла голову. Это я сделала зря — тут же почувствовала вспышку боли. А через несколько секунд пришло осознание — я так себе сладко дрыхла на этом… этом… мудаке московском! И он тут еще меня лапал поди всю ночь! Попыталась встать, но добилась лишь того, что меня только плотнее прижали. Предприняла еще одну безуспешную попытку.

— Кира, не ерзай, — этот Ян, мать его, Александрович, даже глаза открыть не соизволил, — иначе утро продолжим очень пикантным образом.

Сказано было таким тоном, что щеки моментально вспыхнули. Ну да, это он так завуалированно обозначил обыкновенный трах.

— Ты так смешно сейчас сопишь. Чем недовольна? — произнес мужчина и открыл темно-серые глаза. Цвет такой, стальной практически, а ободок не черный, просто темнее, чем радужка. Никогда не видела таких. А взгляд мягкий, немного насмешливый, но такой… уютный, что ли. Нет той острой стали в глазах, к которой уже почти привыкла. Ян, вздохнув, повторил вопрос: — Так чем недовольна? Это же не тебя всю ночь использовали вместо большой плюшевой игрушки.

— Голова болит. И пить хочу, — я притихла, стараясь не шевелиться, чтобы не спровоцировать «пикантное продолжение».

— Лежи, сейчас принесу воды, — вздохнув, Ян выпустил меня из объятий. — Знатно ты вчера набралась, — хмыкнул он, вставая с кровати. — А женский алкоголизм, между прочим, лечится тяжелее мужского.

Стало очень стыдно, хоть и не должно было. А еще я не помнила, что было вчера! Нет, как приехала в квартиру — помню прекрасно. И начало своего расслабляющего демарша тоже. Но что было дальше? Попытка припомнить, что же я могла наговорить Яну, только усилила головную боль. Пить я никогда не умела, теперь точно на мартини нескоро снова посмотреть смогу. Судя по нашему внешнему виду — мы действительно только спали. Это же сколько я выпила, что отключилась? Неужели обе бутылки?! От продолжения самобичевания спас вернувшийся в комнату мужчина со стаканом воды.

— Хорошая квартира. Уютная. Только вот с продуктами беда. Их нет совсем. Так что предложить могу только воду из-под крана, — присев рядом, протянул стакан.

— Спасибо, — поблагодарила, утолив жажду. Похмельный синдром во всей красе. Дожилась ты, Кирочка! Ниже падать некуда.

— Ну, просто спасибо не отделаешься, — Ян саркастически улыбнулся, проходясь по мне взглядом. Сглотнула образовавшийся в горле ком. Все-таки будет это пикантное продолжение. — Ты лучше скажи, нормальную еду заказать в вашем городе можно? Ты оставила меня без ужина, так теперь еще и без завтрака оставить собираешься. Так не пойдет.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. — А … это, — неопределенно махнула рукой.

— Кира, что бы ты там обо мне ни думала, но пьяных невменяемых девиц я не пользую. И страдающих похмельем тоже, — продолжал смотреть на меня прямо, не отводя взгляда. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло сочувствие. А разве оно бывает у таких людей? Вот именно. Просто показалось.

— И что мешает? — спросила резко. Нашелся тут рыцарь мне.

— Обычный мужской эгоизм, — ответил Ян. Другого ответа трудно было ожидать, но все равно связи я не уловила, а он продолжил: — Мне хочется, чтобы женщина помнила, чем мы занимались в постели. Или не в постели, тут уж фантазия подскажет. Стонала от удовольствия и принимала активное участие. Секс, Кира, это восхитительное занятие. И я хочу, чтобы и ты получила удовольствие.

Вот же гад! Чуть стаканом в него не запустила! Лекции он мне тут читает.

— Тебе-то какая разница, что я там получу или нет? — только и смогла возмутиться.

— Говорю же, эгоистичное желание, чтобы партнерша меня помнила, как отличного любовника, — и такая ухмылочка появилась на его лице, что еле сдержалась. — Так можно заказать еду в вашем городе или нет?

Вот же невыносимый мужчина! Только что хвастался своими умениями в постели, а тут сразу перешел к еде.

— Есть, — ответила резче, чем хотелось. — Да, у нас не Москва, но и не нужно думать, что у нас тут дыра, — стало обидно за родной город. Красивый, уютный, в котором прожила всю жизнь.

— Давай контакты и иди приводи себя в порядок. Две бутылки мартини с вечера — так себе еда.

Заботливый какой, посмотрите на него! Фыркнув, ушла в ванную. В зеркале отразилась та еще красотка с размазанной тушью и всклокоченными волосами. Мда, крепкие нервы у этого Яна. Хорошо, что в сумке лежит маленькая косметичка со всем необходимым. Уже расчесываясь, вдруг подумала, что ведь и правда заботливый. Приехал за незнакомой девкой, решившей спасти собаку. А ведь машина арендованная, судя по номерам. Да и вообще не должно быть до меня никакого дела. А Ник отказался. Только вот раньше не отказывал. Не отказывал, потому что не просила. А этот еще и остался тут со мной на ночь. Хоть я и не просила. Но не бросил меня одну, пьяную. Наверное, тоже можно посчитать проявлением заботы. К просто девкам, которых трахают, так не относятся. И что тогда все это значит?

Я отказывалась верить в то, что у высокомерного господина Морозова могут быть положительные качества. В этот образ никак не вписывался тот циничный тип, который заставил Ника сделать меня ставкой в карточной игре! Обманул его и обыграл, да еще и угрожал убить! Черт, как же башка болит! В таком состоянии я не могу нормально все проанализировать и разложить по полчкам!

В дверь ванной тихо постучали, и прозвучал обеспокоенный голос Яна:

— Кира, с тобой все в порядке?