В плену их желаний (СИ) - Мираж Лика. Страница 45
Простая девушка.
Сама Кара.
Когда-то она была истинной Ангуса, когда-то была драконьей невестой.
Всё в прошлом.
Она здесь представляет людей.
Кара поднимает глаза на уставшего Ангуса и мимолётно улыбается. Чего утаивать – она скучает по его объятьям, по голосу, который ласкает кожу, по планам на совместное будущее… Но на одном этом отношения не построишь. Она не жалеет о своём решении оставаться одной.
Будить дракона не хочется, про то, что узнала, можно сказать и позже.
Кара поднимается и выходит в коридор к открытому окну. Ночь пахнет свежестью, звёздным светом и бушующим вдалеке морем.
Она устраивается на подоконнике и достаёт из кармана пачку сигарет.
Мимо проходит Агния в белой ночнушке, с распущенными рыжими волосами. Её разбудили забавляющиеся в соседней комнате Сара с Лис, а Равен где-то пропадает. И хорошо, потому что она до сих пор не знает, как себя вести.
Чувство сейчас такое, словно они знают друг друга очень давно и будут вместе всегда.
Но это не так.
Прошло лишь несколько дней.
Так сильно доверять незнакомцу это просто… безумие.
– Доброй ночи, – улыбается она Каре, стараясь показаться дружелюбной. Всё-таки, перед ней помощница главного, от которого зависят их жизни.
Кара кивает.
– Ты ведь невеста Равена, верно? Как дела? Устраиваешься?
Агния подходит ближе, поняв, что вообще не хочет спать.
– Он говорит, что я – его истинная. Это так странно.
– Узы бывают разные. У драконов есть много нюансов, я сама ещё не до конца разобралась. Но в конце концов, важны лишь твои чувства, тут всё как у людей.
– Я его так мало знаю…
– Это ничего. Если хочешь знать моё мнение: просто выкинь эту информацию из головы, веди себя так, будто он просто парень. Вы нравитесь друг другу, но не более. Исходи из этого. Когда нет ограничивающих обстоятельств – у вас впереди всё время мира, чтобы быть вместе. Или разойтись. Здесь никто не будет тебя неволить.
Эти слова Агнию словно убаюкивают.
– Да, стало легче…
– Но помни, что сейчас быть с нами – опасно. Хорошо всё взвесь, прежде чем принимать решение. Мы держимся вместе, часто переезжаем, осторожничаем… Я уже несколько месяцев не видела свою дочь. Перестраховываюсь, хоть и скучаю.
– Я сама кое от кого скрываюсь, так что…
– Надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность ситуации, а в остальном, не беспокойся не о чём, и если что можешь обращаться ко мне по любым вопросам.
Агния кивает.
– Спасибо.
***
Может быть, походы к проститутке и вправду сказались на Жане не лучшим образом.
Он пересытился.
И когда снова обрёл Агнию, захотел растоптать прошлое.
И сдал Ханну со всеми её хамелеоньими потрохами. Как и всех остальных, о которых никто даже не догадывался.
Большие деньги, большие аппетиты, большая тоска.
Где сейчас его любимая?
Подставляется кому-то?
Он накажет её, когда найдёт, а пока…
Жан заходит в ночной клуб и заказывает себе самый-приватный-танец.
Полнотелая рыжая красавица выходит к нему в нижнем белье.
Дверь за ней наглухо закрывается.
***
Агнии уже потрудились объяснить, как же это так загадочно драконы восполняют жизненную энергию.
Она гладит уставшего Равена. Кожа его горячая и влажная после душа.
– Завтра вам идти в опасное место, да?
– Не волнуйся об этом только, – улыбается он, – я справлюсь.
Она кивает и отстраняется от него, накрывшись одеялом едва ли не с головой.
– Что такое? – дракон хмурится. – Всё нормально?
– Д-да.
– Ты обиделась что ли?
– Н-нет.
– Агния, я прекрасно тебя чувствую, не дури.
– И ты совсем не хочешь предложить мне, ну… Переспать?
– Хочу, – тут же – разумеется – выпаливает Равен и срывает с неё одеяло, чтобы заглянуть во влажные девичьи глаза.
– А я нет! – противоречит себе же Агния, но ничего с этим поделать не может, её разрывают и стопорят противоречивые чувства.
– Почему?
– Я тебя не знаю! Спать с незнакомцем…
Он кривится, будто подобное больно слышать. Но всё прекрасно понимает и отстраняется от неё.
– Поэтому и не предлагал… Ну, чего ты?
Агния скалится.
– Может быть… Я… Ладно.
– Что?
Он боится ошибиться, но уголки губ неумолимо ползут вверх.
Агния, и без того рыжая, краснеет.
– Не заставляй меня это повторять.
– Хорошо.
Равен целует её в шею и забирается горячими ладонями под ночнушку.
***
Кара уходит из коридора, чтобы не слышать чужие стоны. Но с улыбкой, укромно спрятанной под тёмной вуалью.
Молодёжь…
В ней нет крови дракона, нет брачного клейма, нет пут истинности, она неумолимо стареет.
И это неплохо.
Ангус, проснувшийся, улыбается ей.
– Я, кажется, задремал… – звучит даже виновато, что не может не умилять.
Кара качает головой.
– Мне снилась странная девушка-хамелеон. Глаза были оранжевыми.
– Почти как у тебя самого.
– Удалось узнать что-нибудь?
– Несколько новых подробностей, не знаю, насколько достоверных…
Ангус касается её плеча, не смея себе позволить ничего больше.
– Я сделаю нам чай – и расскажешь.
***
Ханна приходит в себя в комнате для истинных извращенцев и сразу же – всё на уровне инстинктов – закатывает оранжевые глаза.
По углам распиханы камеры, перед ней и наверняка позади тоже стоят эти чёртовы механические одноглазые змеи.
Она привязана к чему-то, что напоминает козла, через которого нужно перепрыгивать на занятиях физкультурой.
Гремят цепи…
Боже, что, реально?
К чему весь этот цирк? Удобнее же связывать ремнями.
Сознание на удивление такое ясное, будто бы она хорошо выспалась после вечерней прогулки и расслабляющего массажа, а теперь должна как можно более элегантно радоваться новому дню.
По этому случаю и бельё кружевной подогнали.
А как это ещё объяснить?
На ней не было одежды, когда пришёл Алекс.
Который сейчас стоит позади и… гладит худую бледную спину.
Это, видимо, то, о чём он говорил.
Спермобак пришёл осчастливить свиноматку.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
– А камеры… зачем? – выдыхает она, осознав, что цепи какие-то зачарованные и перевоплощаться… больно.
Алекс ухмыляется, это слышится по его придыханию, по звону голоса.
– Знаменательные моменты стоит записывать. Многим потом будет… любопытно пересматривать. В ознакомительных целях. Как исторический материал.
– Да поняла, я поняла… – шепчет она, сдувая со лба прядь светлых волос.
Ой, она ещё и в теле красотки, вот порнушка-то получится – только и трусы снимай да работай руками.
Нет, чёрта-с-два! Пусть будет больно, но она не даст этим увальням красивое кино!
Это дело шлюшьей чести!
Кодекс.
Плача, она каким-то чудом перевоплощается… в жирного азиатского мужчину.
– Ну, – голос срывается, – как тебе такое, Алекс?! Куда ты теперь будешь трахать?
Он смеётся и шлёпает по дряблой белой заднице, на которой порвались нежные трусики, которые отлично смотрелись в кадре.
Ханна понимает, что рано или поздно её силой вернут к нормальному состоянию, а если нет – измучают так, что она уже просто физически не сможет концентрироваться на чужом облике…
Но всё это стоит одной хорошей шутки.
Даже если она плохая.
А если серьёзно – ну какого чёрта? Почему она в этом дерьме?
«Шлюшья богиня, клянусь, это был последний раз, когда я доверилась мужику! Больше такого не будет! А теперь… вытащи меня!»
То ли цепи, то ли сила Алекса действует уж слишком интенсивно, и жирдяй слезает с неё раньше, чем змеиная шкура во время линьки со змеи.
И всё это с такой болью, словно она родила.
Стоны знатные. Зрители, наверное, будут в восторге.
Алекс хлопает в ладоши.
– Шикарное представление… Ты умеешь привлечь к себе внимание. Ты. очень яркая, Ханна.