Ты все забудешь (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 8

В этом я соврала, мама очень обрадовалась Павлу.

― У меня к тебе одна просьба, девочка Лида, не крути задницей перед другими мужчинами.

― Что? Ты кто такой, чтобы мне указывать?

Его рука неожиданно накрыла мое лоно, и я выдохнула от его наглости и попыталась оттолкнуть. Но Демьян не уступал в габаритах Павлу.

― Убери руку, ― прорычала я, продолжая упираться, да только Демьян не собирался слушать меня, ― отпусти, или я закричу.

― Если ты посмеешь закричать, я заткну твой рот поцелуем. Хочешь? ― и он сильнее прижал свою руку к лону, заставляя меня сжать ноги и прогнуться в спине.

Но это не помогло. Я не смогла отодвинуться от него, лишь сильнее прижала к себе руку.

― Мне холодно сидеть. Из‐за тебя я могу простудиться и никогда не забеременеть.

― Ты сидишь на теплом капоте теплой летней ночью.

Он положил левую руку на поясницу и придвинул меня ближе к себе, а правую руку на секунду отняв от лона, сразу же заснул ее в мои шорты.

― Пусти, ― снова попыталась оттолкнуть, но Демьян одарил меня гневным взглядом и пальцами пройдясь по складочкам, нырнув между ними.

Нашел вход в лоно и застыл, взглядом замер на моих губах.

― Если бы ты была сухая и не такая горячая, я бы сейчас же отправил тебя спать, а сам уехал. Но скажи мне, девочка, что это такое?

Демьян медленно достал руку и з моих шорт, и приблизив ее к моему лицу, пальцами мазнул по губам.

Я сидела не шевелясь.

― Оближи губы, иначе я сейчас засуну пальцы тебе в рот.

Я едва не задохнулась от его наглости, и не торопилась выполнять приказ.

― Я больше повторять не буду.

― Оближи ты свои пальцы, вымазанные в мою влагу.

Демьян нагло усмехнулся, и пристально смотря мне в глаза, поднес пальцы к своему рту и демонстративно слизал влагу. Я вспыхнула и крепко сжала челюсть, когда он неожиданно резко прижался к моим губам, пытаясь протолкнуть язык в рот. Но я не позволила ему себя поцеловать. Оттолкнула и тут же облизала губы, которые до сих пор таили мой вкус. Черт! Он специально это сделал.

― Ну как? Вкусная возбужденная девочка Лида от одного моего голоса?

― Ты идиот, понял? Я видеть тебя не хочу. Уезжай и больше не появляйся в моей жизни!

Я хотела спрыгнуть с капота, но Демьян толкнул меня, отчего я едва не упала спиной на теплое железо. И сам накрыв меня своим телом, снова нагло засунул руку мне в шорты. Накрыл набухшие складочки и потерев их, двумя пальцами скользнул внутрь.

Нет, этого не может быть. Я не могу возбуждаться от этого мужчины, не могу наслаждаться его прикосновениями. Но тогда почем я теку? Почему готова расслабиться в его руках и позволить ему довести себя до оргазма? Зачем он это делает, зачем сует в меня свои пальцы?

Это все из‐за отсутствия секса, да, во всем виновато мое воздержание длиною в два года.

Демьян, лежа практически на мне, дышал мне в губы, опаляя их своим горячим дыханием. Я зажмурилась, чтобы не видеть его нахального взгляда, а он принялся трахать меня своими длинными пальцами.

― Я заявлю на тебя, ― выдохнула я, сама не понимая, то ли ища спасения, то ли желая простонать от наслаждения.

Почему мое тело меня предает?

― Заявляй. И заодно расскажешь, как плавишься от моих пальцев, как тяжело дышишь, наслаждаясь ласками, и как готова вот‐вот кончить. Что напишешь в заявлении? Как я умело трахал тебя пальцами на капоте своей машины? А может еще предоставишь видео? Я знаю, у тебя здесь есть несколько камер. Только ты для убедительности брыкайся, кричи, чтобы тебе поверили.

― Ненавижу тебя, ― произнесла я, готовая начать двигать бедрами навстречу его пальцам.

Нет, я скорее ненавижу себя, за то, что мне мало. Я хочу большего. В прямом смысле большего.

― Давай, кричи, если не нравится, а если нравится, то можешь укусить меня за плечо, чтобы никто не слышал твои стоны.

― Какая же ты сволочь, Дубравин, ― прорычала я, и вовремя схватилась зубами за его плечо через тонкую ткань футболки.

Мне было плевать оставлю я следы на его коже или нет. Я глухо застонала, когда внизу живота, там, внутри меня все разлетелось на тысячи частиц, заставляя мои мышцы содрогнуться в экстазе. Ноги попыталась свести вместе, отчего сделала еще приятнее, когда почувствовала руку у себя на клиторе.

Не задумываясь, обняла Демьяна за плечи, и продолжая крепко сжимать зубы, тряслась от нахлынувшего оргазма.

Какой же он мерзавец.

― Мерзавец, ― выдохнула я прямо ему в шею и почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

― Ну вот, слезы. Уже хорошее доказательство. Ведь на камере не поймут из‐за чего ты плачешь, правда, девочка Лида?

― Я напишу заявление, ― прохрипела я, головой укладываясь на капот, а Демьян приблизился ко мне.

― Пиши. И подробно расскажи, как мышцы твоего лона сжимали мои пальцы в оргазме, ― выдохнул он мне в шею, едва не касаясь кожи и вдыхая запах моего тела.

Мое тело предало меня, но я не могла сказать, что не рада этому.

Тот оргазм, который я доставляла себе лежа в одинокой кровати ни капли не сравнится с тем, что я испытала в умелых руках Демьяна.

Какое нахрен заявление?

Нет, все равно ненавижу его.

― Пошел ты, ― хрипло выдала я, и наконец‐то оттолкнув от себя Дубравина, спрыгнула с капота и сбежала, прячась за высокими воротами, прижимаясь к нагретому за день железу и чувствуя, как сердце предательски колотится за грудной клеткой.

Так не должно быть. Не должно…

Но это есть. Я прикусила губу и накрыла лоно через ткань, ощущая, как до сих пор между ног пульсирует. Отголоски оргазма не дают вытравить из головы мысли о Демьяне. И с пылающими от стыда щеками я отправляюсь спать.

Или в душ.

Полночи не могла уснуть, постоянно думая о том, что произошло между мной и Демьяном. Я долго ощущала его запах на губах, помнила, как его губы коснулись моих в жестком поцелуе. Кажется, я до сих пор чувствовала его руки между ног и мне это черт возьми не нравится! Не нравится, что я до сих пор думаю о нем, не нравится, что я кончила от него. Мерзавец!

Стукнула кулаком по матрасу и перевернувшись на живот, зарычала в подушку.

Что со мной не так? Почему я реагирую на наглеца посмевшего залезть своими руками ко мне в трусы! И почему мне это понравилось?

Устало вздохнув, попыталась успокоиться. Мне нужен сон, иначе я сойду с ума думая об этом мерзавце.

Уснула я ближе к утру. И к огромному удивлению проснулась я не помятая, а очень даже бодрая. Похоже, я выспалась. Приняла утром душ, переоделась в шорты и футболку, и отправилась на кухню готовить завтрак. Но мама меня опередила.

― Доброе утро, дочка, ― поздоровалась она, когда я вошла на кухню и увидела ее у плиты.

― Доброе утро. Блинчики?

― Да. Знаю, как ты их любишь.

Я улыбнулась и облизнув губы, присела за стол.

― Чай или кофе?

― Кофе. Латте приготовлю. А тебе? ― спохватилась я, и тут же принялась доставать чашки из шкафа.

― И мне давай. Вспомню, что это такое.

Я улыбнулась. Как же все‐таки хорошо, когда мама рядом. Жаль, переезжать не хочет. Нам бы вдвоем было веселее.

Когда я приготовила две чашки латте, мама как раз поставила на стол тарелку с блинами. Я достала из холодильника икру, немного творога с изюмом и абрикосовый джем.

― Делись, кто к тебе вчера приезжал, ― улыбнулась мама, размазывая джем по тонкому блинчику.

― Мама!

― Павел?

Я закатила глаза.

― При чем тут Павел, мам?

― А кто этот мужчина? Я не поверю, что так поздно к тебе приезжала подруга.

― Тебе показалось, никто не приезжал.

― Ты, конечно, извини меня, дочка, но я видела, как ты зашла домой с покрасневшими щеками. Я как раз выходила воды попить.

― Тебе показалось.

― Не удивлюсь, если он тебя там…

― Мам, хватит. Нет никакого Павла. И он больше не приедет меня охранять.

― Уволила? ― удивленно и немного расстроено уточнила она, складывая блинчик и откусывая уголок. ― Мне нужно стресс заесть сладким. А еще лучше запить вином. Наливай.