Любовная петля - Кларк Луиза. Страница 35

Томас задумчиво уставился на него, наконец, неуверенно согласился:

– Допустим, я верю вам. Но мне неясна причина, по которой шпион устроил пожар, из-за чего пришлось прервать собрание. Наверняка, если он знал, где мы встретимся, ему было бы легче позвать солдат, как сделал это в ночь моего приезда.

– Да, так было бы логичнее, – согласился Филипп, – и так бы он сделал, но что-то, по-видимому, пошло наперекосяк.

Суровым холодным взглядом Томас впился в Филиппа:

– Возможно. Ну что, круглоголовый, что нам с вами делать?

Филипп с улыбкой пожал плечами:

– Право выбора за вами, Лайтон. Вы можете либо выдать меня своему отцу и сделать отверженным в собственном доме, либо сохранить мою тайну. Выбор за вами.

– А если я ничего не скажу, вы оставите в покое мою сестру?

– Не могу, – мягко ответил Филипп и понял, что сказал правду.

Томас молча наблюдал за ним.

– А когда Алиса узнает, кто вы на самом деле? Как вы объясните ей, что все это время лгали?

– Я решу, что сказать, когда будет нужно.

Филипп тронул поводья и направил жеребца к тропинке.

– Ну, роялист, как вы намерены распорядиться моим будущим?

Это развеселило Томаса.

– В данный момент – никак. Но решу прежде, чем покину Англию.

– Хорошо, – сдержанно сказал Филипп, вежливо отдав поклон, – до встречи.

– До встречи, круглоголовый.

Насмешка, прозвучавшая так явственно в голосе Томаса, всю дорогу до дома не давала Филиппу покоя, острыми когтями царапала его душу.

ГЛАВА 10

Маленькая обветшалая гостиница была расположена милях в пяти от Западного Истона. Местечко находилось в стороне от большой дороги, поэтому туда не заглядывали богатые путешественники, тем более, люди купеческого звания или аристократы. Вместо них здесь обитали бездомные бродяги да многочисленные солдаты армии Кромвеля. Женщины, частенько навещавшие эту убогую обитель, не гнушались оказывать разного рода услуги постояльцам, и были также грубы, как и мужчины, с которыми они имели дело и охотно прикладывались к рюмочке. Естественно, порядочные женщины здесь не бывали.

Наутро, после разговора с Томасом Лайтоном, Филипп пришел в эту гостиницу в надежде найти и поговорить с Эдгаром Осборном.

Формально они поддерживали связь через условленное место, где в экстренном случае полагалось оставлять записку с просьбой о встрече. Послание вкладывалось между двумя плитами каменной ограды, отделяющей Эйнсли Мейнор от проезжей дороги. В определенные часы это место проверялось человеком Осборна.

Тайником пользовались в крайнем случае, боясь нечаянно выдать его окружающим. Филипп, согласившийся на этот сомнительный вид связи, для себя все-таки решил отыскать логово Осборна. Как истинный армеец, он был уверен, что необходимо конкретно знать место дислокации врага, а что Осборна теперь он считал своим врагом, в этом не было сомнения.

Филипп остался доволен своими поисками – он смог выследить и застать Осборна на месте. Ему хотелось удивить лондонца, захватить его врасплох, выведать все, что возможно, до мельчайших подробностей.

Когда он подъехал к гостинице, солдаты чистили и седлали лошадей. Они насмешливо наблюдали за ним, когда он спешился, обратив внимание на его простую кожанку, надетую поверх поношенных кюлот без каких бы то ни было украшений. Контрастом к такому невыразительному костюму были его длинные волосы, падающие из-под изысканной шляпы, надетой по-модному наискось, «а ля джентльмен», что выдавало в нем приверженца роялистов. Насмешливость наблюдавших за ним солдат перешла в неприязнь, когда он направился к зданию гостиницы. Они смотрели на него взглядом затаившихся хищников, готовых в любую минуту броситься на непрошенного гостя.

Внутри гостиницы Филипп никогда не был, так как прошлый раз выследил Осборна только до двора. Войдя в здание, он остановился, чтобы осмотреться. И сразу же встретился взглядом с женщиной, неряшливой и грязной на вид, стоящей за источенном червями прилавком, положив на него костлявые локти и подперев руками подбородок. Она с любопытством уставилась на него, но он не придал этому никакого значения.

Грязная лестница вела из узкого коридора наверх, где, наверное, располагались спальни. Нижний коридор тянулся дальше к кухне и комнатам хозяина гостиницы, расположенным в конце здания. В нескольких шагах от прилавка была дверь в комнату, откуда доносился гул голосов. Филипп наверняка определил, что это была пивная, куда стекалась известная публика, приходившая поесть и провести время джем или вечером, не имея возможности снять отдельный номер. Филипп захотел проверить, нет ли там Осборна, но передумал. Несмотря на бесконечные жалобы Осборна на неудобства его теперешнего положения, он несомненно имел самое лучшее, что могло предложить это легкомысленное заведение.

Неряшливая женщина, оценив вошедшего, заискивающим тоном спросила, что ему угодно. Филипп вежливо осведомился, где он может видеть Осборна. Она презрительно скривилась, указав ему куда идти. Это позабавило Филиппа – ясно, что Осборн не внушал доверия работникам гостиницы.

Комнаты верхнего коридора располагались одна напротив другой. Номер Осборна находился где-то в середине левого крыла здания. Филипп как-то сразу определил его дверь: из-за нее он услышал непристойный женский писк, смешавшийся с рокочущим мужским смехом. Филипп никогда не слышал, как смеется Осборн, но сейчас он был уверен, что этот смех принадлежал ему.

Удивить противника – вот первая и самая сильная стратегия побеждающего. Филипп сознательно применил ее, чтобы привести Осборна в крайнее замешательство и взять над ним верх. Открыв без стука дверь, Филипп увидел Осборна, сидящего в халате, а на его коленях – молодую гостью пошлой ночлежки. Похоже, что девица получала удовольствие от своей работы. Она прилегла на его плечо, лаская и обвивая руками. При входе Филиппа Осборн резко встал, грубо и бесцеремонно сбросив ее, как кошку, с колен, отчего она пронзительно взвизгнула.

Осборн машинально схватился за меч, но вспомнил, что оставил его в спальне. Он тихо выругался. Филипп криво усмехнулся.

– Какая трогательная сцена.

– Убирайся! – рявкнул Осборн девице.

Она пытливо взглянула на Филиппа, заметила у него сбоку меч и торопливо вышла. Осборн выждал, пока она закроет за собой дверь, потом прорычал:

– Какого черта вы сюда пришли?!

– Я хотел поговорить с вами, – сказал Филипп, осматривая комнату.

Она была такой же полуразрушенной и неряшливой, как вся гостиница. Из мебели стояли круглый обеденный столик, два стула с прямыми спинками и сиденьями, покрытые салфетками из конского волоса, и еще один сервировочный столик грубой работы, состоящий из куска дерева на четырех подставках. Слабый огонь догорал в камине, обильно заваленном золой, будто его не чистили целую вечность.

– У нас же отработанная система связи, – сверкнул глазами Осборн. – Вы понимаете, что рискуете, придя сюда?

– Я отдаю тебе отчет в том, что делаю, – сказал Филипп, окидывая Осборна холодным взглядом. – Я хочу знать, зачем подпалили сарай кузнеца три дня назад?

Осборн опустился на стул с волосяной покрышкой и, не скрывая злобной усмешки, сказал:

– Здорово сработано, да?

Филипп присел на стул возле стола. Хотя язвительное замечание Осборна было сказано с явной целью раздразнить Филиппа, лицо его не дрогнуло.

– Так как пламя чуть не погубило лошадь, на которой я несколько лет обучался боевому искусству, мне трудно с вами согласиться. Более того, вы упустили прекрасный шанс поймать Томаса Лайтона – он был там в тот вечер.

Осборн внимательно уставился на Филиппа:

– Вы мне об этом не говорили.

– Я не знал, – невозмутимо ответил Филипп, выдерживая пронизывающий взгляд Осборна. – Я был приглашен на это собрание роялистов, но причину сбора мне сообщили уже на месте. Очевидно, эти джентльмены научились быть осторожными после того, как Томас Лайтон прибыл в Англию.