Неудобный наследник (СИ) - Добрый Владислав. Страница 39

К этому времени мой факел исчерпал всю старую смолу которая в нем была и огня давал не больше, чем зажигалка. Я лихорадочно начал ощупывать себя в поисках карманов и огарка свечи, но не нашел ни того, ни другого. Я успел подойти к странной двери в стене и дернуть её, убеждаясь что она заперта с другой стороны, прежде чем факел издал предсмертное шипение и погас.

Я остался в полной темноте. И через секунду послышался торжествующий писк крыс.

Швырнув бесполезную палку от прогоревшего факела в темноту, я еще раз подергал дверь. Замков в ней было — наверняка сзади банальный засов. Погони слышно не было, но я нервно потоптался на месте, настороженно вглядываясь в темноту. Если не считать разноцветных пятен в глазах, я не видел ничего. Даже своей руки, хотя и поднес её к самому лицу. Нечаянно коснулся носа и это меня дико напугало, прежде чем я понял, что это моя рука. На смену страху пришла злость. Я нащупал дверь и с яростью пнул её. И почувствовал, что дверца хлипковата. Осторожно ощупав её, и ударив еще несколько раз, я понял, что дерево поддается. Поэтому я встал перед дверью, и стал методично выносить её. Удар ногой от бедра. Как выбивают двери в фильмах. Бум. Бум. Хрясь.

Ощупав дверь, я понял, что сломал одну из досок. Потребовалось еще пара ударов, чтобы выломать посередине двери прямоугольную дыру сантиметров в десять шириной и в тридцать высотой. Просунув руку в дыру, я смог нащупать засов. Массивная деревяшка плотно прилегала к полотну двери и никак не хотела выходить из пазов.

Подавив растерянность, я просунул в дыру меч. Отчаянно боясь выронить оружие и весь превратившись в одно сплошное осязание, я начал ощупывать клинком засов. И нащупал что-то, что отзывалось глухим “бумк” на постукивание по нему стали.

“Кожаная петля”, — осенило меня. Есть тут такие. Что-то вроде предохранителя на засов.

Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы с помощью меча перерезать удерживающую засов петлю, а потом вытолкнуть его из пазов. Я едва сдержался, чтобы не толкнуть дверь сразу после деревянного стука упавшего засова, а сначала аккуратно вытащил из дыры руку с мечом.

За дверью оказалось нечто, что больше всего напоминало склад. Причем, склад провизии. Выставив вперед меч и руки я пошел вперед и тут же ударился мизинчиком об острый угол. Дернулся в сторону от боли и приложился коленом о бочку. Пострадав от бочек и кадок больше чем за всю эту ночь, я начал обшаривать помещение. Оно оказалось довольно большим. К счастью, мне повезло и уже скоро я наткнулся на лестницу. И пополз вверх.

Лестница закончилась плотно закрытым деревянным люком. Сверху, похоже, на нем было что-то тяжелое — люк скрипнул, прогнулся и приподнялся, когда я надавил на него снизу. Но открыть его не смог. Я уже слишком много повидал, чтобы бояться всяких там люков и дверей. Я спустился, отыскал засов, и вернулся. Снова уперевшись спиной в люк, приподнял его, ожидая что противно скрипящие ступени лестницы вот прямо сейчас подо мной сломаются, и всунул засов в щель. А потом, начал раскачивать люк с помощью этого импровизированного рычага. Что бы там не стояло на люке, оно было не очень устойчиво — с громким грохотом оно скатилось, и я распахнул люк.

Вскочил через него наверх, выхватил меч и встал в стойку. Наконец-то я мог хоть немного видеть — бледный ночной свет падал через маленькие узкие окошки у потолка.

Это была очередная кладовая. Пахло едой и пивом, рядом валялась бочка, несколько стояли чуть поодаль. Корзины на полках и полу, подвешенные к потолку колбасы.

Только сейчас я понял, что дышу тяжело и шумно, как лошадь после скачки. Постаравшись успокоить дыхание я разглядел в дальней стене дверь. Едва я подошел к ней, как сквозь неплотно пригнанные доски стал просачиваться свет от свечи или лучины. А потом я услышал и осторожные шаги. Я метнулся в сторону от двери, стараясь не звякнуть сталью об что-нибудь. Через десяток моих судорожных вздохов дверь открылась, впуская внутрь помещения яркий прямоугольник света. Вошедший постоял, подняв свечу, некоторое время, испытывая мое терпение. Когда я уже решил без затей выпрыгнуть из своего укрытия, тот кто нес свечу, наконец вошел внутрь, внимательно смотря под ноги.

Это была девушка. Несмотря на позднее время, полностью одета. Я шагнул вперед и закрыл ей рот рукой. Она сдавленно закричала — но не слишком громко. У Магна был поставленный захват, его учили снимать часовых. В отличии от него, хладнокровно воткнуть в бок человеку кусок острого железа даже не представившись, я не смог. Во-первых — мечом не удобно, во-вторых — ну просто неудобно как-то. Вместо этого я бестолково зашептал:

— Тихо, тише, тише…

Девушка неожиданно ловко дернулась, вывернулась из моих лап и отскочила в сторону. Уже открыла рот, чтобы заорать. И встала так, что мне было очень легко и удобно сделать быстрый выпад — клинок бы наверняка пронзил ей шею, заставляя умолкнуть навсегда. Но я увидел хорошенькое личико, и подавил дернувшие руку инстинкты фехтовальщика. Вместо этого я поднял руку. Одну, раскрытой ладонью к ней, а вторую, с “Лозой”, пряча за спину.

— Я Магн, Магн Итвис. И я ничего не тебе не сделаю, — прошептал я, понимая, что уже поздно и даже упреждающе втягивая голову в плечи, в ожидании оглушительного визга. И девушка не подвела. Она завизжала, начав с неожиданно низких, басовитых тонов, и резко подняв тональность почти до ультразвука. Я подавил желание зажать уши, ограничившись тем, что прикрыл глаза. Визг вдруг прекратился, а девушка так и осталась стоять с открытым ртом. Я приоткрыл глаза и понял, что она меня явно узнала и застыла от удивления. Тут и я её узнал.

— Я тебя помню! — сказал я, и тут же понял, что не помню её имени. — Ты поила меня пивом! Помнишь, пару недель назад? Когда я убегал от старика Эмилия? Очень вкусное пиво! Спасибо!

От волнения я стал говорить громче, и девушка внезапно бросилась вперед и прижала ладошку к моему рту. Я замолчал. Её лицо находилось совсем рядом, но она смотрела мимо меня, к чему-то прислушиваясь. Совсем рядом раздался низкий и озабоченный мужской голос:

— Эола?! Что там?

Эола резко толкнула меня в темноту. Я споткнулся о пустую корзину, чудом не упав в неё. И оказался в углу, межуду шкафами. Вокруг висели пучки сухой душистой травы, местный аналог освежителя воздуха. Я оказался скрыт в тени для взгляда от двери. А через секунду в кладовую ворвался знакомый мне по похождениям Магна трактирщик. В одной руке у него был привычный для городских меч, в другой баклер, а сам он был одет в кожаную куртку с нашитыми на неё железными пластинами. На голове — старый дешевый шлем похожий на ведро с вырезом под рожу. Довольно зверскую рожу — однажды этот трактирщик с парой подручных смог выставить из своего заведения даже Гонората с дружками, что говорит не только о его решительности но и умении в нужный момент привести нужные аргументы в любом споре. Даже если эти аргументы со стороны выглядят как удары по морде.

— Крысы! — выпалила девушка, не смотря в мою сторону. — Перегрызли веревку на которой висел окорок. Я пришла посмотреть, а они как побежали…

— Дура! — рявкнул трактирщик. Он еще некоторое время постоял, посмотрел вокруг. Эола не двигалась. Наконец мужчина повесил на пояс баклер, зацепив его за специальную скобу, вернул в ножны меч и рявкнул.

— Повесь окорок обратно и марш к себе в комнату. И не ори по пустякам! Во имя Солнца, Эола, я думал ты умнее! В такую ночь надо бояться совсем не крыс!

— Прости папочка, — пропела та.

Одарив дочку неодобрительным взглядом, явно успокоившийся трактирщик развернулся и столкнулся в дверях с двумя рослыми парнями, вооруженными куда хуже — у одного окованная железом дубина, у второго широкий тесак.

— Все в порядке, — прогудел трактирщик. — Дочка крыс испугалась.

И тут же отвесил подзатыльник гыгыкнувшму парню с дубиной.

— Потом ржать будите, на место все идите!

И добавил немного поощрительного разговорного лексикона. Я слушал как их шаги удаляются. А потом Эола развернулась, подсветила себе свечей и разыскала меня за корзинами. Я хотел её поблагодарить, но она тут же приложила палец к моим губам. А потом схватила за руку и повела за собой. Я позволил себя увлечь — она бы уже могла меня сдать, но не стала. Так что, пожалуй, ей можно верить.