Неудобный наследник (СИ) - Добрый Владислав. Страница 44
Я испуганно огляделся вокруг, даже заглянул под кровать, убедившись в своих подозрениях насчет ночного горшка. Взял со стола толстую свечу и посветил в темные углы. Кроме меня в комнате никого не было.
— Кто здесь? — немного нервно спросил я.
— Тише! — зашипела невидимая собеседница. — Ты че орешь, дубина! Прости. Слушай, а чем у тебя так вкусно пахнет? Поделись, а? Я бы с тобой тоже чемнибудь поделилась. Жаль только то, чем я могла бы поделиться, через эту щель не проходит…
Девушка сдавленно хихикнула. Я понял, что голос идет откуда-то сверху. Подвину стол и встав на него, я осторожно выглянул в вентиляционное окошко — расположенное у самого потолка, шириной сантиметров в двадцать и высотой сантиметров в пять, оно показывало удручающую толщину стен — каменная кладка даже между камерами была как минимум метровой. Мелькнувшие в какой-то момент у меня мысли о том, чтобы попытаться проделать дыру в стене, угробив ради этого меч Хуго, скомкались и отправились в виртуальную корзину.
В кошке было темно. Голоса больше не было слышно. Я взял свечу и подсветил себе. Разглядел кусок соседней камеры. И веселые глаза той, которая со мной из неё разговаривала. В темноте было видно плохо, но мне показалось, что она удивилась. И голосок, раздавшийся через секунду, тоже был удивленным:
— Магн? Магн Итвис? Как ты тут оказался?
— А ты? — ответил я вопросом на вопрос.
— Ты меня не узнал? Это же я! Гвена! Помнишь?
Кто? Я растерянно моргнул и даже уже открыл рот, чтобы сказать, что не знаю никаких Гвен. И тут вдруг вспомнил затяную в кожу узкую талию и округлые бедра всадницы. Только потом память подсказало лицо. То что я видел, совпадало. Эта же та девка, которую Фредерик выиграл в карты! И как она вдруг оказалась тут?
— Помню, — ответил я. — Хочешь есть?
— Да, очень, — аж замурлыкала та. И подпрыгнула. — А у тебя что-то есть?
— Сыр, ветчина, хлеб, — начал перечислять я. — Короче, полно еды.
— Дай, пожалуйста, — сказала она, умудрившийся сделать и без того не маленькие глазки еще больше, а взгляд умоляющим. Прям кот из Шрека. Только сексуальнее.
— Конечно, — кивнул я. — Сейчас дам. Но сначала скажи, как ты тут оказалась?
Глава 20. Пикник на стене
Как маркитанка оказалась запертой по соседству со мной в Университете, я уяснить не смог. Нет, нельзя сказать, что она отмалчивалась. Сначала она была весьма словоохотлива. Скармливая ей кусочек за кусочком свою еду, я вытянул из неё историю, которая должна бы все объяснять. По её задумке. Стимулировал я её разговорчивость тем, что когда она замолкала я начинал есть сам, аппетитно чавкая. Она была явно очень голодной. Может это не очень благородно, но я шантажировал её, когда она слишком уж задумывалась после моих вопросов. Нам с ней обоим повезло, что после приказа Ректора мне на поднос навалили столько еды, что её бы хватило двум здоровым мужикам. И хрупкая на вид Гвена отожрала у меня больше половины.
История того, как она оказалась в камере, была достойна экранизации на нетфликс. Оказывается, эта юная девушка с детства открыла в себе страсть к познанию мира. Но увы, в этом дремучем средневековье (она не так сказала, но так будет даже точнее) Гвена была всего лишь женщиной, что автоматически лишало её свободы воли. И вот, она сбежав от тиранических родственников, отправилась искать счастья. Увы, она доверилась не тому человеку…
Тут мне пришлось вмешаться и с помощью демонстративного пожирания ветчины сократить её рассказ.
В общем, она пробралась в Университетскую библиотеку под видом студента, чтобы книжки почитать, а злыдни-волшебники её заперли.
История была всем хороша. Кроме того, что она была довольно неумелой фальшивкой. Гвена легко бы провела меня — но у меня был встроенный справочник с комментариями по этому миру. Память Магна.
Не нужно было Гвене так заморачиваться. Были способы куда легче. В долгой истории семьи Итвис были даже женщины-воительницы, тут для их обозначения было даже специальное слово. А уж женщин-ученых — если так можно назвать местных задротов с паранормальными способностями — так вообще полно. Воспоминания Магна услужливо подсунули минимум пять дальних родственниц, которые благополучно скрылись от своих прямых обязанностей (рожать наследников) в храмах различных божеств, тяготеющих к знаниям. Небольшое пожертвование и Гвена заимела бы себе свой практически собственный Университет, разве что с религиозным уклоном. Зато с веселыми, очень женскими обрядами.
Я начал осторожно выяснять, откуда она, и кто её семья. Она назвала город далеко на юге, название которого мне ничего не сказала. Я уточнил:
— Это на север от Гондураса, или на запад?
— На запад, — не минуты не сомневаясь, ответила она. И тут же попыталась перевести разговор. — У тебя осталась еще ветчина? Вы такой жестокий, сеньор Магн, почему вы даете мне совсем по чуть-чуть?
— Потому что по другому в это окошко не пролезет, — машинально ответил я. Я почти уверен, что Гвена мне нагло врет. Или так, или, что меня сильно удивит, в этом мире есть городок под названием Гондурас. Удивительное было бы совпадение. Я, не торопясь, отломил кусочек сыра, стараясь чтобы ей было видно, и начал прилаживать его на хлеб. И спросил:
— Как, ты говоришь, фамилия твоей семьи?
— Я и не говорю, — надулась Гвена. — Мне кажется, вы мне не верите. Тогда я не буду вам ничего рассказывать.
И скрылась за стеной.
Я её некоторое время звал, но она молчала. Хотя “бутерброд”, который я подтолкнул к её стороне вентиляционного проема, сцапала. Молча.
Жаль. Я очень не хотел оставаться наедине со своими мыслями. Доев остатки еды, я лег на жесткую кровать прямо в одежде. С насекомыми тут научились сносно бороться всякими травами, но воняли эти настои так же мерзко, как хлорка.
Готовясь к бессонице и душевным мукам я опустил голову на подушку и мгновенно вырубился.
Утром меня разбудил сам Ректор, магистр Фро. Это меня удивило. В его возрасте спуститься по стольким лестницам вниз, а потом еще и подняться — признак явного ко мне расположения. Вот только оружие он все же попросил меня оставить в камере.
Пока мы поднимались вверх по лестницам, Ректор в перерыве между ритуальными вежливыми вопросами о том как я провел ночь, упомянул и он мою соседку.
— Охранник говорит, что вы общались с воровкой в соседней камере? Эта ужасная женщина, не верьте не единому её слову. Знаете, как она проникла в Университет? Она соблазнила охрану. А ведь там надежные люди, семейные, преданно любящие своих жен. Они, как мне показалось, искренне раскаиваются в содеянном. Я подозреваю колдовство. К тому же, магистру Фариду не удалось её обездвижить сразу, пришлось гоняться за ней по всему учебному корпусу. Она едва не улизнула от трех магистров! А книги, которые она выкрала, — Ректор повернулся ко мне и добавил вполголоса — Кстати, соблазнив и библиария, и это в его то возрасте! Старик едва не умер, нам пришлось положить его в лазарет. Он клянется, что она сделала с ним это трижды! Бедняга.
Ректор сокрушенно покачал головой, развернулся и пошел дальше. Я отставал от него на два шага, как предписывал этикет. А вот хамоватые молодцы из охраны Ректора мне буквально в затылок дышали.
— Что вы говорили про книги? — напомнил я ему.
— А, не важно, — отмахнулся Ректор. — В любом случае, мы подозреваем колдовство. Поскольку не увидели никаких признаков благородного искусства.
“Колдовство” — собирательный образ для любой вредоносной магии. Некромагия, например. Или сейд, магия ведьм. Или магия демонов — про неё Магн знал только то, что она не похожа на “нормальную”. Но как увидишь, сразу поймешь. И это серьезное обвинение. Не столько даже в преступлении. Это как сказать “она радиоактивная”. То есть Гвена может быть очень опасна для здоровья сама по себе, а не из-за её поступков. И отношение к колдовству в этом мире аналогично отношению к опасным объектам в нашем мире. По возможности их стараются утилизировать с максимальными мерами предосторожности. Сжечь, например.