Осужден пожизненно - Кларк Маркус. Страница 7

Блант рассмеялся.

– Это мне нравится: если вы сами меня попросите! О, черноглазая проказница! Ей-богу, я бы не прочь!

– Уверена, что и другие были бы не прочь.

– Например, этот офицерик, не так ли, мисс скромница? Я видел, как он смотрел на вас. Уверен, что он тоже не прочь.

Девушка бросила на него искоса быстрый взгляд.

– Вы говорите о лейтенанте Фрере? Вы что, ревнуете?

– Ревную? Господь с вами! Ведь у этого юнца молоко на губах еще не обсохло. Ревную!

– А я говорю – ревнуете, и ревнуете зря. Он просто болван, хотя и лейтенант.

– Что верно, то верно! Клянусь, вы не ошиблись. Сара Пэрфой засмеялась низким грудным смехом, и от этого смеха пульс Бланта учащенно забился, кровь быстрее заструилась по жилам, так что даже стало покалывать в кончиках пальцев.

– Капитан Блант, вы собираетесь сделать большую глупость.

– Какую? – Он ближе придвинулся к ней и попытался взять ее руку.

– Вам сколько лет?

– Сорок два, если угодно.

– О боже! И вы собираетесь влюбиться в девятнадцатилетнюю девчонку!

– В кого же это?

– В меня! – сказала она, подавая руку и улыбаясь полными алыми губами.

Бизань скрывала их от рулевого, и палубу заливал сумеречный свет тропических звезд. Блант ощутил на своей щеке теплое дыхание этой странной женщины; зрачки ее то суживались, то расширялись, а твердая маленькая рука, которую он держал в своей, была горячей как огонь.

– Вы правы! – воскликнул он. – Я уже почти в вас влюбился!

Взглянув на него, она опустила густые ресницы и с презрением отдернула, руку.

– Только не влюбляйтесь окончательно. Если влюбитесь, вам придется об этом пожалеть.

– Да неужели? Это уж мое дело. А теперь, плутовка, подарите мне тот поцелуй, который вы мне остались должны. – И он заключил девушку в объятия. Она мгновенно вырвалась из его рук, и глаза ее гневно сверкнули.

– Как вы смеете! – воскликнула она. – Воровать поцелуи! Фу! Вы ухаживаете, как школьник! Если я в вас влюблюсь, я сама вас поцелую, и не один раз. Если же нет – будьте любезны, держитесь на расстоянии.

Блант не знал, рассмеяться ему или рассердиться на этот отпор. Он сознавал, что попал в смешное положение, и решил обратить все в шутку.

– Ну и злючка же вы! Как я должен вести себя, чтобы понравиться вам?

Она сделала ему реверанс.

– Это уж ваше дело, – сказала она.

Тут в сумерках обозначилась голова Мориса Фрера. Блант отошел, весьма озадаченный, однако довольный.

Славная девчонка, черт побери, – сказал он самому себе, сдвинув набекрень фуражку. – Бьюсь об заклад, что она ко мне неравнодушна».

Тихо насвистывая, капитан стал прохаживаться по палубе, бросая косые взгляды на Фрера, занявшего его место. Но тем не менее скромность заставляла его держаться поодаль. Приветствие Мориса Фрера было кратким.

– Ну что ж, Сара, – сказал он, – ты перестала злиться?

Она нахмурилась.

– А за что вы ударили того человека? Ведь он вам ничего не сделал.

– Он забыл свое место. Какого черта он появился на палубе? Этих негодяев, милочка, надо держать под каблуком.

– Иначе вам с ними не справиться? Скажите, может ли один человек захватить корабль?

– Один – нет, а сотня людей смогла бы.

– Да неужели? Ведь на корабле солдаты, пятьдесят солдат!

– Это так, но…

– Что «но»?…

– Какая разница… Это беззаконие, и мы этого не допустим.

– Потому что это противоречит Королевским предписаниям, как сказал бы капитан Викерс.

Фрер рассмеялся. Она очень похоже изобразила напыщенного Викерса.

– Ты странная девушка, Сара, я не могу тебя разгадать. А ну, скажи мне, кто ты такая? – спросил Фрер, взяв ее руку.

– А вы обещаете никому не говорить?

– Обещаю.

– Даете слово?

– Даю.

– Ну, хорошо… А все-таки я боюсь, что вы расскажете.

– Да нет же. Говори.

– Я горничная в семье джентльмена, едущего за границу.

– Сара, ты можешь говорить серьезно?

– А я и говорю серьезно. Я поступила на это место по объявлению. – Меня интересует другое: какое положение ты занимала раньше? Ведь не была же ты всю жизнь горничной?

Она плотнее закуталась в шаль и поежилась.

– Конечно, горничными на свет не родятся.

– Кто ты такая? Есть ли у тебя друзья? Кем ты была раньше?

Она посмотрела молодому человеку в глаза, и в ее взгляде уже не было прежней суровости. Ластясь к нему, она прошептала:

– Вы любите меня, Морис?

Он поднес к губам ее маленькую руку, лежавшую на гакаборте, и, пользуясь темнотой, поцеловал ее.

– Ты знаешь, что люблю, – сказал он. – Кем бы ты ни была, пусть даже служанкой, – ты самая красивая девушка, которую я встречал.

Она улыбнулась столь пылкому выражению чувств.

– А если любите, тогда не все ли равно, кто я?

– Если бы ты любила меня, ты бы ответила на мой вопрос. – Это вырвалось у него так стремительно, что он сам удивился.

– Но мне нечего вам сказать. Я вас не люблю – пока что…

Он резко отвернулся и выпустил ее руку. К ним подошел Блант, которому ожидание стало уже невтерпеж.

– Прекрасная ночь, мистер Фрер.

– Ночь как ночь.

– И ни малейшего бриза.

– Да, ни малейшего.

В это мгновение из фиолетовой дымки, висящей над горизонтом, поднялось странное зарево.

– Смотрите! – закричал Фрер. – Вы видели?

Все это видели, но странное явление больше не повторилось. Блант протер глаза.

– Я видел это так ясно, – сказал он. – Вспышка света!

Все стали напряженно смотреть в темноту, стараясь хоть что-нибудь в ней разглядеть.

– Еще до обеда Бест видел нечто подобное. Очевидно, в атмосфере гроза.

И вдруг тоненькая струйка света взвилась к небу и снова канула в море.

На этот раз уже не было никакого сомнения, и все стоящие на палубе одновременно вскрикнули. Из мрака, нависшего над горизонтом, поднялся столб пламени, который на мгновение осветил ночной мрак и тут же потух, оставив на воде тусклую красную искру. – Это горит корабль! – воскликнул Фрер.

Глава 3

ОДНООБРАЗИЕ ПРЕРЫВАЕТСЯ

Они продолжали смотреть. Тусклая искорка еще горела, и вдруг прямо над ней из темноты вспыхнуло малиновое пятно, которое зловещей звездой повисло в воздухе. Солдаты и матросы, находившиеся на баке, тоже увидели его, и через секунду весь корабль пришел в движение. Миссис Викерс с маленькой Сильвией, державшейся за ее юбку, вышли на палубу, чтобы полюбоваться невиданным зрелищем; при появлении госпожи почтительная горничная потихоньку отошла от Фрера. Она могла бы и не делать этого – на нее уже больше никто не смотрел. Блант, как истый моряк, с профессиональным интересом наблюдал за кораблем и, разумеется, забыл о ее существовании, а вниманием Фрера всецело завладел Викерс.

– Спустите шлюпку, Фрер! Это необходимо. Абсолютно необходимо, – настаивал Викерс. – Разумеется, если капитан не станет возражать и если это не противоречит Королевским предписаниям…

– Капитан, вы спустите шлюпку, а? Еще можно спасти уцелевших! – крикнул Фрер, ощутив новый прилив энергии и предвкушая волнующие события.

– Спустить шлюпку? – переспросил Блант. – Но ведь до корабля от нас более двенадцати миль и ни малейшего ветерка!

– Да, но мы не можем допустить, чтобы люди жарились в огне, как каштаны! – воскликнул Фрер, наблюдая, как по небу разливается густое малиновое зарево.

– Шлюпка их не спасет, – заметил Пайн. – Ведь даже баркас может забрать только тридцать человек, а там горит большой корабль.

– Тогда мы отправим несколько шлюпок! Неужели же вы дадите им заживо сгореть и даже пальцем не пошевелите ради их спасения?

– У них есть свои шлюпки, – холодно ответил Блант, чье спокойствие резко оттенялось горячностью молодого офицера. – Если пожар усилится, будьте уверены, они сами спустят шлюпки. А пока мы дадим сигнал, пусть знают, что рядом с ними люди.

И сноп синего света с шипеньем взметнулся в ночное небо.