Эридан (СИ) - "Nezloi". Страница 29
"Нет убивать солдат нельзя".
Мысли вихрем пронеслись у меня в голове.
- Вынужден попросить вас следовать за собой.
Продолжал гнуть свою линию десятник, сжимая рукоятку меча побелевшими пальцами.
- Ну, я сделал, всё что мог. Вы сами напросились.
Роняю на утоптанный снег свой меч и в одно мгновение сокращаю расстояние между нами. Таранный удар детским кулачком в щит ближайшего стражника, смëл бойца как дубина великана, отбросив его на добрый десяток метров, щит разлетелся на куски, а рука бойца выгнулась под неестественным углом. Поднырнув под щит следующего мечника хватаю за сапог и мощным броском, как соломенную куклу, метаю его в соратников. Городошной битой стражник-летяга влетел в кучно стоящих товарищей повалив их снег. На ногах остался один арбалетчик, не раздумывая солдат вскинул оружие и почти в упор выстрелил. Хорошо, что я заранее начал уклоняться, иначе этот бой мог кончится совсем по-другому. Болт рванув полу дохи, с глухим стуком вонзился в стену. Выпрыгнув верх кулаком вдарил ему по шлему, к моему удивлению под моей рукой шлем легко промялся, словно был сделан из фольги. Не тратя времени на раздумья, быстро раздал пинков, желающим поднятся. Пока доблестные стражи порядка стонали на земле содрал со всех пояса с мечами и забрал оба арбалета.
Со всей этой горой железа ввалился в гостиницу и кося глазом на грустное лицо управляющего пошёл к себе в номер.
Уже отмокая в ванной
размышлял о прошедшей драке.
"Я явно стал сильнее и намного, ещё месяц назад я вряд ли смог бы расколоть ударом кулака щит. Похоже с разбойников капнуло, да и как герой тоже развиваюсь".
Где-то в Паупере.
В кресле с ногами укрытой медвежьей шкурой сидел худощавый мужчина средних лет, несмотря на близость к горящему камину мужчина был одет в толстую шерстяную сутану. На шее висел золотой символ Истинного со схематичным изображением башни.
На коленях у падре лежала раскрытая книга, неожиданно покой святого отца был нарушен звуком хлопнушей входной двери. Через минуту в комнату буквально ворвался раскрасневшийся лейтенант Шимт.
У стены в глубокой тени едва заметно шевельнулась внушительная тень. Знак поданный сухими пальцами, заставил паладина замереть без движения.
- Падре Леон!
Начал вопить ещё с порога сотник.
- Вы же обещали, что герой не окажет сопротивление и добровольно пойдёт в городскую тюрьму!
Подняв на красного от гнева лейтенанта, добрые карие глаза, падре Леон, тихо произнёс.
- Разве я не заплатил вам тридцать дукатов за возможный риск.
- Мои люди сильно избиты, некоторые получили серьёзные травмы! К тому же герой отобрал у них оружие.
Священник мягко улыбнулся и словно неразумному ребёнку начал выговаривать Шимту.
- Вы знали, на что шли, знали, что герой может отреагировать неадекватно и просто перебить ваших людей и тем не менее вы их послали. А теперь вы приходите ко мне и чего-то от меня требуете, прикрываясь ранами своих солдат! Я уже заплатил вам, больше вы не получите ни медяхи.
Лейтенант в ярости сжал кулаки, грязно выругался и выбежал из комнаты. Несколько мгновений тишину нарушал, только потрескивающие дрова в камине.
- В любом случае герой должен быть наказан.
Произнёс старик, словно говоря сам с собой.
- От лица церкви Истинного вызовешь её на суд богов.
Голос падре ослаб и он замолчал, Магнусу даже показалось, что он уснул с открытыми глазами.
- Нельзя допустить чтобы кто бы то ни был мог без наказано нападать на отцов Святой Матери Церкви.
Неожиданно веско закончил священник.
Глава 11
Отрывок из лекции профессора Ранеена.
...так до конца и не было изучено влияние Кандарийского Леса на психику и мозг разумных. Но достоверно известно, что Лес воздействует на всех по разному, кому-то снимает моральные барьеры, попутно усиливая негативные эмоции, а кто то просто сходит с ума, что примечательно сумасшествие может проявится далеко не сразу. Известны случаи когда проходили целые месяцы, до проявления безумия и всегда это выражалось во вспышках агрессии...
***
Ночью почти не спал. Ждал ответного хода от святош Единого, то что такой ход последует не сомневался. Такой репутационный щелчок по носу они спустить не могли. Если честно, я ждал ассасина с отравленным кинжалом, а когда ночь прошла спокойно, решил, что это будет либо яд в супе, либо арбалетчик на крыше. Но прошёл завтрак, который я смолотил за пару минут, понадеявшись, что если там окажется яд, то мой железобетонный желудок с ним справиться, а я был ещё жив и здоров. Решив не заставлять врагов ждать прихватил меч и спустился в фойе гостиницы. Внизу стоял воин в лёгких кожаных доспехах сплошь обшитыми стальными пластинками. На левой стороне был развитый стальной наплечник переходящий в кольчужный рукав до запястья. Конический глухой шлем с узкими обзорными прорезями он держал в руках. На поясе висел прямой меч в дорогих ножнах.
- Лейтенант городской стражи Шимт де Левет.
Веско представился мужчина.
"Неужели это и есть бретер"?!
- Чем обязан?
Миролюбиво спросил я лейтенанта.
- Имею честь сообщить, что вы вызываетесь на суд богов Первертом Глумом...
- А это ещё, что за хер?!
Перебил я Шимта. Лицо лейтенанта налилось злой кровью, но ответил он ровным голосом.
- Перверт Глум жрец Единого в Паупере.
- А-а-а! Это тот жирный педофил которому я ноги отрубил!
Воскликнул я радостно, вспомнив жирного извращенца.
- А он что ползком биться собрался?
Спросил я состроив наивную мордашку.
- Пользуясь правом замены, за него в круг богов выйдет паладин Магнус!
Со злым торжеством закончил воин.
- Что! Вы суки Магнуса подписали!
На что лейтенант ответил мне злой улыбкой, после чего поклонился, сообщил место и время дуэли и больше не задерживаясь вышел вон.
На площадь, к назначенному времени, я шёл с тяжёлым сердцем. Магнус был единственным человеком на всём Эридане с кем мне бы не хотелось скрестить мечи. И не потому что я боялся проиграть, после последнего усиления, я был в себе уверен как никогда, просто наивный паладин был наверное единственным разумным из всех кого я встретил, что не держал камня запазухой и ничего от меня не хотел.
Гул толпы я услышал за долго до того как вышел на площадь.
Посмотреть на нашу дуэль собрался весь город. Едва я вышел на забитую людьми площадь, как на мне скрестились сотни недружелюбных взглядов, на мгновение толпа замолчала, пауза быстро закончилась и гул толпы возобновился, но к нему добавились гневные нотки.
"Похоже с толпой уже поработали".
Я не собирался уподобляться киношным героем и позволять кидать в себя помидоры и прочую дрянь, а уж тем более камни, а судя по настроению толпы именно это они и собирались сделать.
Приглашающе улыбнулся и скинув меч с плеча, двинулся в самую гущу толпы, твёрдо решив, что если в меня полетит хоть что-нибудь, то брошусь в это стадо и изрублю в песи, а может быть даже разобью в хузары.
Похоже мои мысли отражались у меня на лице, потому как увидев моё приближение люди, в панике толкая друг друга поспешно расступались. Людской коридор вывел меня на середину площади где прямо в центре был выложен мелкими камешками круг диаметром двадцать метров. В круге стояла монументальная фигура рыцаря закованная в тяжёлые сияющие доспехи, глухой шлем скрывал лицо паладина, но мне показалась, что он смотрит на меня с отчаянием. У ног Магнуса в снег был воткнут вытянутый каплеобразный щит с символом его веры.
На краю круга богов сбросил на утоптанный, до каменного состояния, снег доху, оставшись в одном платье и унтах. Спокойно прошёл в середину круга и замер в полутора метрах от паладина. На фоне гиганта я смотрелся настолько жалко, что по людской массе прокатился лёгкий смешок.