Хорошая девочка для плохого мальчика (СИ) - Безрукова Елена. Страница 19

— Ай! На втором этаже! Идиот, отпусти меня!

— Сначала ты постираешь форму Костровой. Потом я тебя отпущу.

Я завёл её в туалет и вместе с ней нашёл в одном из толчков школьную форму…

Ну и гадины! Надеюсь, хоть не порезали её.

— Доставай, — подтянул её к унитазу.

22.

Лина уставилась на меня во все глаза.

— Ну чё пялишься? — спросил я. — Сама кинула в унитаз — сама и доставай. Ну, или нырнёшь туда следом. Выбирай: или твои руки в толчке, или голова.

Превозмогая брезгливость, Лина вынула форму Бэмби из унитаза и зарыдала, держа в руках мокрую и признаться, довольно неприятно пахнущую ткань. Девчонки точно испортили форму Агнии безвозвратно. Я заставлю купить их новую форму Костровой, но сначала — пусть постирает от души.

— Вон там мыло, — указал я на раковину. — Иди, отстирывай. Чтоб форма пахла розами.

Лина, неумело, подавляя рвотные рефлексы, принялась стирать форму Бэмби. Эта тряпка, конечно, уже никуда не годилась больше, но будет ей урок.

Когда ей показалось достаточно, она поднесла испорченную форму Агнии мне:

— Чисто…

— А теперь слушай меня.

Девушка боязливо уставилась на меня.

— Забирай эту форму себе. А у Агнии уже завтра должна быть новая форма. Ты поняла меня?

— Да, — процедила она сквозь зубы Лина, гневно сжимая тряпки, которые она так усердно стирала и которые теперь никому не нужны.

— Имей в виду, что я молчать не стану, — заявил я. — Об этом узнают все: учителя, директор лицея и твои родители. Так что готовь новую форму для Костровой и извинения уже сейчас. И… Если ты ещё раз приблизишься к ней — ты или твои квочки — я опубликую то видео в сети, и тогда тебе точно не поздоровиться. Услышала меня?

Я встретился с ней глазами. Она кивнула, давая понять, что расслышала каждое моё слово.

— Попробуй только что-то из этого не сделать, — хмыкнул я и вышел из женского туалета.

По пути к Бэмби, которая должна была ждать меня на первом этаже, я выронил из вороха вещей её рюкзачок. Из него рассыпались тетрадки и ручки.

— Да блин… — проворчал я и стал их собирать. — Что это?

Какая-то зелёная тетрадь, что выпала сверху и раскрылась ко мне страницами, привлекла моё внимание.

“Дорогой дневник!..

“Близнецы…”

“Даниил…” — выхватывало сознание отдельные слова её ровного почерка.

Это писала она, Бэмби. Я узнаю её почерк из тысячи.

А это — её личный дневник! Опачки…

Я огляделся по сторонам, а потом сунул зелёную тетрадку в рюкзак.

В свой рюкзак. Дома я всё подробно изучу, что там красивая малышка пишет обо мне…

Она не найдет дневника в рюкзаке и, конечно, расстроиться.

Но я всегда могу свалить кражу тетрадки на Лину. Она первая касалась её вещей, и вообще — спёрла их. С неё и спрос!

Все остальные тетради и ручки я сложил обратно и застегнул молнию рюкзака, чтобы в дальнейшем подобных аварий избежать.

Дошёл до Агнии и вручил ей спортивную форму и рюкзак.

— На.

— Спасибо, — вскочила она мне навстречу. — Но… Где же школьная форма?

— Нету её, короче, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

— Они её испортили? — спросила Бэмби и снова заплакала.

— Да прекрати ты рыдать, — сказал я ей, наблюдая, как она устраивается на моём плече и плачет. Обнимая меня… И мне это нравится. Нравится настолько, что голову ведёт и дух захватывает от её близости.

— Где же я такую возьму? — плакала она, сминая мою футболку в своих маленьких кулаках. — Мы с дедом новую никак не потянем…

— Да купят они тебе новую, — заверил я её, сам не понимая, в какой момент обнял её.

Теперь мы стояли в одном из коридоров практически в обнимку…

— С чего бы?

— Да с того, что они испортили твои вещи.

— И как их заставить заплатить за новую форму?

— Да так и заставить. Сказать, как всё было, — ответил я, положив руку на её талию, и притянув хрупкое тело девчонки к себе ещё теснее. Чёрт, где же моя крыша? Я вызываю тебя!

— Я не буду ябедничать, — затрясла головой Агния. — За это всегда били.

Ничего себе заявочки…

— Кто? — обалдело уставился я на неё.

— Другие дети, — ответила она.

— Где? — снова не понял я и нахмурился. — Это твоя старая школа такая дикая была, что ли?

— Нет, — покачала она головой и грустно мне улыбнулась, игнорируя слёзы, бегущие по бледным щекам.

— А где?

— Не важно, — ответила она, спустя паузу. — Только там было очень плохо… И это напомнило мне произошедшее сегодня.

Бэмби снова жалобно захныкала, но вместо того, чтобы испытать приступ отвращения, какой обычно бывает у меня на плакс, я притянул её к себе ближе и погладил по спине и волосам…

— Ну что за место такое? Где тебя так обижали-то?

— Зачем тебе это знать? Чтобы в очередной раз посмеяться надо мной?

— Да не буду я смеяться.

— Я не хочу говорить, — упрямо заявила она. — Только ябедничать я не стану, и всё.

— Я буду, — твёрдо сказал я.

— Данил, — опять покачала она головой, осторожно выпутываясь из моих рук, словно до неё только что дошло, что она сама ко мне и прижалась котёнком, словно ища защиты. — Не надо.

— Надо, Федя, надо, — заявил я и потянул её за руку. — Если сейчас не остановить девчонок, то они продолжать издеваться над тобой. Пойдём. Мы уже и так целый урок пропустили.

Она взяла свои вещи и всё же пошла следом за мной.

В классе нас, конечно, отругали за то, что мы заявились в середине урока биологии, да ещё и Агния была без формы.

— Это что это такое, юная леди? — встала из-за стола учительница. — Где ваша форма?

— Её… Её… — забормотала Бэмби, не зная, что сказать.

— Её испортила Лина Сладкова, — ответил я за неё на весь класс. — Она решила постирать её в школьном унитазе.

Все притихли и уставились на Лину, которая пришла в класс немногим раньше нас, уже заняла своё место, на котором теперь густо краснела. Бэмби тоже глаза спрятала. Она не хотела, чтобы я озвучивал это на весь класс, но иного выхода я не видел. Этих коз впору проучить! И почему бы не сделать это учителям и родителям мерзких девчонок!

— Что? — выронила указку Юлия Ивановна. — Как это понимать? В уни… В унитазе? Зачем?

— Пошутили они так над Костровой и испортили её школьную форму, — ответил снова я. — Пока что она будет ходить в своём, пока девочки не купят ей новую и не возместят убытки.

— Девочки? — спросила учитель.

— Да, Сладкова была с подружками.

— Э-э… Садитесь на место, — ответила Юлия Ивановна. — С этим будем разбираться после урока. Лина, останьтесь после занятия, нужно побеседовать. Агния, претензии к вам пока что снимаются. Староста, предупредите других учителей, что у Агнии возник форс-мажор, и пока она будет посещать занятия в своём.

— Да, хорошо, — отозвалась Леся, которая, как и все в классе, смотрела на нас во все глаза.

Девчонок абсолютно точно ждала шикарная головомойка. А я прослежу, чтобы эти стервы купили ей новую форму!

Я же жаждал лишь одного — вернуться со школы домой и прочесть её дневник.

23.

С Линой и подружками учителя провели беседу. Сообщили их родителям и теперь вместе со мной ждали, что они купят новую школьную форму для Костровой. Выбора у них теперь нет, и они, конечно это сделают. Думаю, что теперь в сторону Агнии они будут бояться даже смотреть, не то, чтобы что-то ей делать.

Также я сообщил учителям, что они таскали девчонку за руки и пинали по раздевалке, что я нашёл её в слезах и с синяками на запястьях.

Кострова смотрела на меня недовольно, учителя — в ужасе на девчонок.

Директор лицея лично вынес девчонкам предупреждение, что за ещё один подобный инцидент все участники насилия над человеком будут немедленно исключены из школы, а также об этом будет сообщено в соответствующие органы.

Я от души наябедничал на них и нисколько об этом не жалею. Теперь к Костровой не подойдут не только они, но и кто-либо другой, зная, что я могу неожиданно впрячься за нее.