Хорошая девочка для плохого мальчика (СИ) - Безрукова Елена. Страница 68
– С чего ты так решил?
– Но ведь она самому тебе нравится! До сих пор. Не отрицай. И ты…здоровый и полноценный. Не то, что я… Ты сможешь сделать её счастливой.
– Черт возьми, как благородно! – Съязвил брат. – Устроил, значит, жизнь девочки, да? А саму Aгнию спросить о том, кого она любит и с кем будет счастлива, ты не хочешь?
Я молча поджал губы. Столько времени свыкался с мыслью, что мне придётся проститься с Агнией, а Назар своими словами резал по живому.
– Дань, – сказал Назар, поймав мой взгляд. – Я не буду лукавить, мне она, действительно, до сих пор нравится. Нравится теперь ещё больше, потому что оказалась такой преданной и настоящей. Но я ведь понимаю, что она не для меня. Она полюбила моего брата, а мой брат полюбил её. Значит, я должен уйти в сторону. Я знаю, что ты будешь счастлив и поправишься только рядом с ней. А значит, я сделаю для этого все что угодно. Вам обоим плохо друг без друга.
От этих слов появился ком в горле. Брат поступил как брат и решил отойти в сторону. Огромный валун свалился с моей души. Я столько времени переживал, что самые близкие люди станут мне теперь чужими. Если бы Назар и Агния стали парой, я просто не смог бы на это спокойно смотреть, и общение с ними обоими стало бы невозможным.
А Агния?
Неужели она всем так и сказала, что ей нужен только я, такой, какой я есть и, возможно, буду? Она действительно плачет обо мне? Сложно в это поверить…
А ещё невозможно было себе представить, что меня и Кострову будет мирить мой брат. Только его слова пробили во мне брешь и заставили посмотреть на ситуацию под другим углом.
Если я нужен Агнии, то должен быть рядом. Мне нужно перестать думать только о своих бедах и подумать о ней.
– И ты готов привезти её сюда ради меня? – Спросил я.
– Агния уже здесь.
– Уже? Она там, за дверью? – Поднял я брови. Меня пробила дрожь. К встрече с Агнией я оказался совершенно не готов. Я был так виноват перед ней…
Назар вдруг подошел ближе и склонился надо мной. Он прижался своим лбом к моему, обхватив крепко меня за шею. Мы всегда так в детстве делали, когда мирились после очередной драки. Это было своего рода признание в любви по-братски.
– Просто попроси у неё прощения, – сказал Назар. – Она тебя любит и простит. Давай, брат. Я делаю это только ради тебя. Никому другому я бы её не уступил. Пусть моя жертва не окажется напрасной.
Назар отпустил меня и вышел. Он впихнул Агнию в палату и закрыл за ней дверь с другой стороны, оставив нас наедине и отрезав от всего остального мира.
Мы встретились глазами, и планета словно остановилась…
89.
— Бэмби-и… — протянул я невольно.
Она словно ждала от меня хоть какого-то знака или разрешения подойти, и её прозвище из моих уст послужило таким сигналом.
Девчонка сорвалась с места и побежала ко мне, осторожно уложила свою голову на моё плечо и обняла.
Как же тепло. Хорошо. Вкусно пахнет…
Как я жил без этого?
Просто обнял её и пялился. Каждую чёрточку лица рассматривал, вдыхал аромат её волос.
— Ты не прогонишь меня? — спросила она.
— А ты хочешь остаться с таким вот? — развёл я руками.
— Хочу. — Она подняла голову с моего плеча и заглянула в глаза. — С таким, да. Самым любимым на свете парнем.
— Блин, Бэмби… — я притянул её к себе на грудь обратно. — Я тебя не заслужил. После всего, что я тебе наговорил, ты…
— Ты не со зла, я знаю, — всхлипывала она тихонько на моём плече и сжимала пальцами ткань футболки. — Ты…хотел как лучше.
Сам едва не рыдал от радости и счастья снова оказаться с ней рядом, чувствовать её, видеть…
Нет, она всё-таки просто нереальная!
Как можно было простить и понять такое существо, как я?
Она просто космос.
— И до сих пор хочу, — ответил я негромко, мягко поглаживая её волосы. — Со мной… Может не получиться полноценной жизни. Ты же умная девочка, ты всё это понимаешь.
— Получится, — подняла она снова голову и упрямо смотрела на меня. — Ты будешь ходить.
Так смотрела, что я сам начинал верить в это. Агния была так убеждена в успехе, в моём выздоровлении, что я как будто заразился от неё этой жаждой жизни…
Сколько же в ней силы? А такая хрупкая с виду… Наверное, нелёгкие детство и юность воспитали внутри нежного цветочка настоящего бойца. Хоть пример с неё бери!
— Мои перспективы туманные, — сказал я. — Ты должна понимать, на что идёшь. Что мне… — я нервно сглотнул. — Что мне будет ещё тяжелее, если ты сейчас останешься, подаришь надежду на то, что всё может быть, у нас всё может быть, а потом… Устанешь и свалишь. Ты понимаешь, что я тогда как брошенный больной пёс, просто загнусь?
Она склонилась надо мной, выпрямив руки. Её лицо оказалось ровно напротив моего. Волосы Бэмби щекотали меня…
— Этого никогда не будет, — сказала она твёрдо. — Мы с дедом своих не бросаем. Понятно тебе?
Это было даже круче признания в любви.
Я помню её сердечки в окне палаты реанимации, и признания в любви уже тут, в палате…
Но эти слова были сильнее.
В ответ я просто сделал то, о чём мечтал долгие недели — прижался к сладким губам Костровой…
Я едва не застонал от удовольствия и головокружения. Бабочки в животе просто бесились и врезались друг в друга от ощущений… Уже не думал, что когда-то мне будет снова суждено почувствовать сладость губ моей Бэмби…
— Я так скучала… — прошептала она, когда мы на миг оторвались друг от друга, чтобы просто подышать.
— Я чуть не свихнулся без тебя, — честно признался я, сплетая её пальцы со своими…
Вот бы всю жизнь так. Никогда не расставаться. Целовать её и обнимать двадцать четыре на семь… Но есть одно большое но — мои проблемы со здоровьем.
— Агния, — сказал я ей, и она посмотрела на меня. — Мне предстоит долгий период реабилитации. Возможно, не в России. С неизвестным исходом. Ты готова будешь ждать?
— Готова, — уверенно кивнула она. — Я на всё готова, если тебе это поможет. Но, может быть, есть возможность вылечиться здесь? Или хотя бы в Москве? Я понимаю, в нашем городе может не быть нужных специалистов, но в Москве должны быть.
— Я не думал об этом, — ответил я. — Но я попрошу родителей узнать.
Сам не заметил, как назвал маму и Вадима родителями.
После нашего с ним разговора мнение о мужчине я кардинально поменял. Именно он стал первым звеном в примирении с Агнией. Мама как-то к ней была не настроена, а отчим всё понял и даже пытался нам помочь. Всё-таки был к нему несправедлив…
И ещё один валун свалился с души.
— Спроси, — обвела она пальчиком мои губы. — Может быть, есть возможность остаться тут. Я же не могу бросить школу… Выпускной класс.
— Я тебе брошу, — нахмурился я. — Зря я, что ли, собой рисковал, чтобы ты могла…
Договорить как-то не вышло. Покосился на неё. Как-то пафосно вышло…
Но Агния смотрела на меня с искренним восхищением.
— Ты — мой герой! — заявила она и снова обняла меня изо всех сил и залепила смачный поцелуй в щёку. — Ты самый смелый и сильный. Конечно, не зря… И ты… Встанешь. Всё будет хорошо. И школу ты, кстати, не бросишь тоже.
— Как это? — нахмурился я. — Я, извини, на инвалидном кресле туда кататься не намерен.
— И не надо, — ответила она. — У тебя голова уже не болит?
— Нет. Причём тут голова?
— При том, что тогда головная боль учиться тебе не помешает! Я будут носить лекции с занятий и учебники сюда, и ты будешь учиться. Писать же можешь? — У меня сломана правая рука, — показал я глазами на гипс.
— Ну, подождём, — пожала плечами Кострова. — Будешь просто слушать и решать домашку вместе со мной.
— Ну нет, Кострова, — простонал я и отвернулся от неё. — Зачем ты только пришла?
— А потому что я тебя люблю! — заявила она, разворачивая моё лицо к себе. — Люблю и не дам тебе потерять ничего из этой жизни. Ты закончишь школу вместе со всеми. А потом мы с тобой станцуем на выпускном.