Любит музыку, любит танцевать - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 43

— Думаю, что да. Все знали, что она ювелир. С улицы было видно, как она сидела за рабочим столом.

— Она часто встречалась с мужчинами?

— Да я бы не сказала, что очень уж часто. Хотя, конечно, она могла видеться с молодыми людьми и не дома. У молодежи это сейчас так принято. В мое время молодой человек заходил за девушкой домой, иначе и быть не могло. И это было правильно.

— Трудно не согласиться. — Она все еще стояли на площадке. — Мисс Дэркин, не могли бы мы на минутку к вам войти? Я не хочу, чтобы нас слышали.

— А вы мне тут не наследите?

— Ни в коем случаем, мадам.

— Я никуда не уйду, мисс Дэркин, — пообещал Родригес.

Планировка здесь была такой же, как и в квартире, которую занимала Эрин Келли. Вокруг была стерильная чистота. Тяжеловесная мебель, обработанная специальным составом от загрязнения, торшеры с вычурными шелковыми абажурами, полированные круглые столы, семейные фотографии в рамках, на которых были запечатлены мужчины с бакенбардами и женщины с суровым выражением на лицах. Все это напомнило Винсу гостиную его бабушки в Джексон Хайтс.

Сесть им не предложили.

— Мисс Дэркин, скажите, что вы думаете о Гасе Боксере?

Мисс Дэркин выразительно хмыкнула.

— Ах, этот! Поверьте, нет ни одной квартиры, куда бы он не совал свой нос в поисках этой своей протечки. А течет-то как раз у меня. Не доверяю я ему. Не знаю, почему его держат. Расхаживает повсюду в совершенно неприличном виде. Грубит. Единственное объяснение, которое напрашивается, — он им дешево обходится. Как раз за неделю до того, как она пропала, я слышала, как Эрин Келли говорила ему, что если она еще раз застанет его в своей квартире, то вызовет полицию.

— Эрин так прямо и сказала?

— Именно так. И она была совершенно права.

— Гасу Боксеру было известно, сколько драгоценностей проходит через руки Эрин?

— Гасу Боксеру известно все.

— Вы нам очень помогли, мисс Дэркин. Вам нечего больше добавить?

Она замялась.

— За несколько недель до исчезновения Эрин напротив подъезда стал околачиваться какой-то парень. И всегда в сумерках, так что его нельзя было разглядеть. Не знаю, что ему тут было нужно. А в тот вечер, когда Эрин вышла из дому в последний раз, она была одна, и у нее на плече была большая сумка, я видела мужчину на другой стороне улицы. У меня тогда, правда, запотели очки, и я точно не знаю, тот ли это парень, но думаю, что он, а когда Эрин дошла до угла дома, он двинулся за ней.

— В тот вечер вы его как следует не разглядели, но вы ведь видели его до этого несколько раз. Какой он из себя, мисс Дэркин?

— Тощий, как жердь. Воротник всегда поднят. Руки в карманах, локти прижаты к туловищу. Лицо худое. Темные волосы, лохматый.

«Лен Паркер», — подумал Винс. Он взглянул на Эрин, у того, очевидно, промелькнула та же догадка.

— Ну, слава Богу. — Дарси откинулась на спинку переднего сиденья «мерседеса» и улыбнулась Майклу. — У меня была сумасшедшая неделя.

— Я так и понял, — сухо заметил он. — Я пытался тебя поймать и дома, и в офисе. Удалось только таким способом.

— Я знаю. Извини.

— Не надо извиняться. Отличный день для прогулки, да?

Они ехали по шоссе номер 202 в районе Бриджуотера.

— Я почти ничего не знала о Нью-Джерси, — сказала Дарси.

— Кроме известных анекдотов. Все судят о Нью-Джерси по знаменитой автомагистрали и всем этим очистительным сооружениям. А ведь в этом штате самая длинная береговая линия на восточном побережье и наибольшее количество лошадей на душу населения.

— Здорово, — засмеялась Дарси.

— Вот тебе и «здорово». Как знать, может, мой патриотизм и тебя заставить полюбить Нью-Джерси?

Миссис Хьюз расплылась в улыбке.

— О, мисс Скотт, я такой ужин задумала, как только доктор мне сказал, что вы приедете.

— Спасибо за хлопоты.

— Комната для гостей наверху готова. Можете привести там себя в порядок после верховой прогулки.

— Замечательно.

Этот день был еще лучше, чем прошлое воскресенье. Прохладный.

Солнечный. Чувствовалась весна. Дарси пустила лошадь легким галопом и целиком отдалась верховой езде.

Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть, Майкл сказал:

— И спрашивать нечего, нравится ли тебе. И так видно.

К вечеру резко похолодало. В кабинете Майкла затопили камин. В трубе была хорошая тяга, и языки пламени полыхали ярко.

Майкл налил ей вина, себе приготовил коктейль из виски с пивом, сел рядом на удобный кожаный диван, положил ноги на журнальный столик. Его рука лежала на спинке дивана.

— Знаешь, — сказал он, — я все думал эти дни о том, что ты рассказала мне. Ужасно, что случайная реплика может так больно ранить ребенка. Но, Дарси, положа руку на сердце, неужели ты будешь отрицать, что ты не заглядываешь в зеркало и не видишь, как ты хороша?

— Я не люблю смотреться в зеркало, — Дарси засмеялась. — Нехорошо напрашиваться на бесплатную консультацию, но я давно хотела поговорить с тобой об этом. Да нет, неважно.

Он погладил ее по волосам.

— Ну, что там у тебя? Давай рассказывай.

Она посмотрела ему прямо в глаза, ища поддержку в его взгляде.

— Майкл, я чувствую, ты понимаешь, насколько тяжелые последствия для меня имели те слова, но ты думаешь, что я — как бы это сказать — подсознательно обвиняла своих родителей все эти годы.

Майкл присвистнул.

— Ничего себе. Мне тут делать нечего. Многим приходится годами консультироваться у психотерапевта, прежде чем они способны прийти к такому выводу.

— Ты мне не ответил.

Он поцеловал ее в щеку.

— И не собираюсь. Пойдем, кажется, миссис Хьюз отдала на заклание к сегодняшнему ужину самого откормленного тельца.

Они подъехали к ее дому в десять часов. Он припарковал машину и проводил ее до дверей.

— На этот раз я не уйду, пока не удостоверюсь, что в подъезде тебе ничего не угрожает. Жаль, что ты не хочешь, чтобы я отвез тебя завтра в Уэллесли. Это же черт знает, как далеко.

— Ничего. И потом, мне нужно кое-куда заехать на обратном пути.

— Опять распродажа?

Ей не хотелось говорить о фотографиях Нэн Шеридан.

— Что-то в этом роде. Ищу кое-что.

Он обнял ее за плечи, потом поднял ее лицо и прикоснулся своими губами к ее губам. Поцелуй его был нежным и легким.

— Дарси, позвони завтра, как вернешься. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке.

— Обещаю. Спасибо.

Она стояла за дверью, пока машина не скрылась за углом. Затем, что-то напевая, побежала по лестнице.

В субботу вечером Хэнк должен был прийти пораньше. Мы так мало бываем вместе, упрекал себя Винс, открывая двери своей квартиры. Когда они с Элис были женаты, то жили в Грейт Нек. После того, как они расстались, не было больше смысла ездить так далеко, поэтому, когда они продали дом, он поселился в этой квартире на углу Второй авеню и Девятнадцатой улицы. Район Греймерси Парка. Конечно, не сам Греймерси Парк. При его-то зарплате.

Но ему нравилась эта квартира. Из окна девятого этажа открывался типичный вид центра города. Направо виднелись невысокие элегантные частные дома, прямо — Вторая авеню с ее сумасшедшим движением, через улицу — здания жилых домов и офисов с ресторанами и кондитерскими, корейскими лавками и видеосалонами внизу.

В его квартире было две спальни, две ванны, довольно большая гостиная, столовая и крошечная кухонька. Вторая спальня предназначалась для Хэнка, но в нее он поставил еще книжный шкаф и письменный стол, и она служила также кабинетом.

Обстановка в гостиной и столовой напоминала мир Элис в Зазеркалье. За год до того, как они расстались, она сменила старую мебель в гостиной на новую, современную, в пастельных тонах. Бледно-абрикосовая с белым стенка, бледно-абрикосовый ковер, кресло без подлокотников такого же цвета. Стеклянные столы. Настольные лампы, напоминающие кости посреди пустыни. Она оставила ему эту несуразную обстановку, а всю нормальную мебель, которую он так любил, забрала себе. Как-нибудь, как только руки дойдут, он избавится от всего этого хлама, купит добротную старомодную удобную мебель. Ему надоело жить в кукольном домике.