Цикл аномалии (ЛП) - Форд Ша. Страница 3

Когда выскакивала одна из тощих серо-коричневых собак, мне приходилось кричать «койот» так быстро, как я только могла. В противном случае я бы испытала шок в каком-нибудь месте, выбранном Говардом.

И он редко выбирал что-нибудь приятное.

Я была удивлена, когда впервые увидела настоящего койота. Однажды утром он неторопливо подошел к Логову, изо рта у него шла белая пена, и он совсем не был похож на фотографии Говарда. Койот, которого я увидела, был огромным и полностью черным. Я бы даже не подумала назвать его койотом, если бы Уолтер не закричал:

— Убирайся отсюда, чертов койот, — и выстрелил ему в голову одним из мощных лучей Жозефины.

Твари, тявкающие сейчас вокруг меня, явно были койотами. По тому, как их призрачные тела крались сквозь бойню, я видела, что они были дикими. По тому, как свирепо они бросались на ближайшие трупы, я видела, что они изголодались за зиму. Но я не понимала, как они могли подобраться так близко без моего ведома.

Я моргала от холодного ветра, пытаясь понять, что я пропустила. Уолтера не было видно. На горизонте виднелась стальная полоса, которая говорила, что близился рассвет. Но всего несколько секунд назад была тьма ночи.

Внезапное давление на внутреннюю сторону руки вывело меня из мыслей. Казалось, кто-то проводил пальцем по моей пулевой ране — сильно и медленно, успокаивая ее теплой сыростью. Я повернула ноющую голову, чтобы посмотреть, и оказалась лицом к лицу с большим черным койотом.

Давление, которое я чувствовала, было не пальцем, а розовым языком койота. Он очистил засохшую грязь и теперь деловито лакал свежую кровь из рваного пулевого отверстия в моей коже. Койот поймал мой взгляд — крик застрял у меня в горле — но, похоже, ему было все равно. Его глаза удовлетворенно закрылись, пока он лакал мою кровь.

Я боялась дышать. Боялась двигаться. Вскоре койоту надоест пить и он решит поесть.

Я могла пнуть его, но не хотела, потому что меня точно съедят.

— Уолтер, — прошипела я сквозь зубы. — Уолтер, п-помоги!

— От тебя одни проблемы, урод, — он появился за койотом, стоял, скрестив тонкие руки, будто всю ночь ждал, когда я произнесу его имя. — Ты не хочешь, чтобы он лез к тебе? Тогда нужно быть проблемой для него. Заставь его оставить тебя в покое и выбрать что-нибудь полегче.

Я сделала то, что сказал Уолтер.

— Отвали! — закричала я, размахивая ногами. — Отвали! Убирайся отсюда!

Койот подпрыгнул, когда я закричала, и убежал, когда пятка моего ботинка задела его ухо. Он стоял передо мной миг, щелкая языком, чтобы очистить морду от крови. Затем он пошел ко мне.

— Нет, держись подальше! — мой голос стал выше, в панике. — Уходи отсюда! Получи!

Койот бросился вперед, и на секунду мне показалось, что он разорвет мне глотку. Вместо этого он схватил руку Маурьи с земли передо мной и убежал с ней. Я видела, как ее рука безвольно качалась в лунном свете, пока койот бежал к своей стае — будто она махала на прощание.

— Хм. Вот видишь? Беда, — Уолтер наклонился и сплюнул комок табака на увядшую траву. — Если хочешь, чтобы животное оставило в покое, нужно лаять громче. Вот и все, урод.

— Спасибо за… спасибо…

Я пыталась сказать это, но не закончила. У меня слишком сильно болела голова, чтобы произнести слова. Черный занавес закрыл глаза, и я уснула мертвым сном.

* * *

Когда я проснулась, давно рассвело. Уолтера больше не было, а моя кожа горела.

Надо мной сгущалась армия густых угольно-черных облаков. Они извергали ледяной дождь на пустоши со всей яростью летней бури. Порывы вихревого ветра подхватывали из воздуха охапки льда и хлестали им по моему лицу.

Ужасно жалило — будто меня забросали кучей крошечных камней. Но, по крайней мере, сейчас, когда шел дождь, я могла попить. Я открыла рот и повернула его к ветру. Ледяная вода хлестала по зубам и попадала на язык. Я глотала, сколько могла, прежде чем кожа на моем лице не стала ныть. Затем я отвернулась и позволила льду бить меня по затылку.

Когда я повернулась, я поняла, что была не одна.

— Анна?

Прошли месяцы с тех пор, как я видела ее в последний раз, но я, наверное, думала о ней каждый день. Ночь, которую мы провели за разговорами, была одним из немногих моих счастливых воспоминаний. Иногда я закрывала глаза и снова прокручивала ее в голове, как по телевизору, успокаиваясь тем, что знала, что все закончится благополучно. С того момента, как она пожала мне руку, до момента, когда она ушла. И я была счастлива в тот день…

Я переживала, ведь она делала меня такой счастливой, а я никогда больше ее не увижу. Я беспокоилась, что если буду думать о ней недостаточно часто, то забуду.

Но вот она. Стояла рядом с покореженным пикапом в форме с нашивкой в виде собаки, с винтовкой на плечах. Она стянула красную бандану на подбородок, и я увидела ее улыбку. Эта очаровательная улыбка со сморщенным носом всегда согревала меня.

И мне нужно было немного тепла сейчас.

— Привет, Шарли.

— Анна… — выдохнула я, улыбаясь в ответ.

Она пошла ко мне, и мое сердце упало в живот.

Анна была не настоящей. Она была из того же материала, что и Уолтер, которого я видела прошлой ночью. Вокруг нас были ветер, вода и мокрый снег, но Анна была невозмутима. Ее шляпа оставалась на ней, а ее одежда даже не развевалась. Ярко-рыжие волосы, торчащие из-под ее шляпы, были идеально закручены на ее лбу.

Нет, она не была настоящей.

Но я все равно была рада ее видеть.

— Ладно, чью задницу мне надрать? — сказала она, скользя взглядом по моим ранам.

— Мою, наверное. Это действительно моя вина, — тихо сказала я.

И это была моя вина. Если бы я просто убила Ашу, когда у меня был шанс, она бы не забила меня до полусмерти. Граклы не стали бы разрушать Логово. Уолтер не заболел бы. Я бы никогда не пересеклась с Маурьей и не разнесла бы их штаб на сотню ярдов к небу.

Каждое решение, которое я приняла, привело меня сюда.

Виновата была только я.

— Извини… Хотела бы я послушать тебя, — сказала я, и мой голос стал хриплым, пока Анна смотрела на меня. — Хотела бы я быть жесткой, когда это было необходимо.

— Ой, все в порядке.

Она опустилась на колени передо мной. Я смотрела, а она сняла шляпу с головы и провела пальцами по густому пятну ярко-рыжих кудрей под ней. Моя кровь стала горячей, а кожа — липкой, когда я вспомнила, каково это было, когда эти руки тянули мои волосы.

Еще одна волна разочарования накатила на мой язык, когда я подумала о том, какой могла быть та ночь, если бы воспоминания обо всех плохих вещах не сбили меня.

— Просто пообещай мне, что в следующий раз будешь немного жестче, хорошо? — тихо сказала Анна. На ее лице проступило беспокойство — я узнала то же выражение, с каким она смотрела на меня, когда я вырвалась из ее рук. Когда плохие вещи не оставляли меня в покое.

Я вздрогнула от боли, тяжело вздохнув.

— Я не думаю, что будет следующий раз, Анна. Я думаю, это все.

— Ты так думаешь?

— Ага, — я вытянула руки вперед еще раз, просто чтобы убедиться, что они все еще в порядке и связаны. — Это точно конец.

Она отвела взгляд — и на секунду я увидела, как теплый свет рассвета озарил ее лицо. Анна выглядела идеальной, умопомрачительно совершенной, и я поймала себя на том, что тянулась к ней. Будто я увидела самое лучшее, что могла предложить жизнь. И теперь я могла уйти.

Мой подбородок опустился на грудь, и я начала глубоко дышать. Я парила на краю того, что обещало быть вечным спокойным сном.

— Эй… иди сюда, — прошептала Анна.

Я подняла глаза, чтобы улыбнуться ей, и увидела, что мир изменился.

Дождя больше не было. Трава подо мной стала густой и зеленой. Птицы пели на деревьях вокруг нас. Ветер не нес лед — только успокаивающее весеннее тепло, от которого мое тело казалось месивом. Кашей. Мне хотелось лечь и погрузиться в землю.

Когда Анна наклонилась надо мной, я ощутила ее тень. Ее руки обвили мои лодыжки и медленно потянулись вверх по ногам. Это давление не было похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала. Почти замечательно. Почти невыносимо. Чувство витало так близко к муке… но в конце оно становилось слаще.