Ледяная княжна - Боброва Екатерина Александровна. Страница 6

Железными конями в народе прозвали недавно появившиеся автомобили. Они пока облюбовали города, лишь изредка наведываясь в провинцию, и их почти сразу невзлюбили за вонь, грохот и лихачество водителей, приводящее к частым авариям.

– Вы правы, не ждет.

– Тогда могу я вам предложить Звездочку? Чудная кобыла, уж поверьте. Внешне неказиста и старовата, зато обладает ценнейшим качеством. Если вы оставите ее около Черного ручья или, например, Мельничных Запруд, она сама вернется домой. Подумайте, не спешите отказываться.

Я не спешила. Надо же, Альвер оказался совсем не прост. Быстро же он меня раскусил. И что теперь? Сдаст?

– Зачем вы мне помогаете? – Голос от волнения прозвучал низко и хрипло.

– Внучатая племянница. – Альвер снял очки, достал платок из кармана, принялся протирать и без того чистые стекла. – Ее мать из северных, но она лишь жила рядом с горами и к ледяным не имела никакого отношения! – В конце голос Альвера сорвался на крик.

– Забрали?

– Четвертый день никаких вестей, – кивнул он с убитым видом, – ей же только двенадцать!

– Мне жаль.

– А, – махнул рукой Альвер, снова нацепляя очки, – вы-то чем поможете! Так берете?

– Беру.

Отказываться от лошади глупо. Тем более в моих обстоятельствах.

– Пока седлают, может, отобедаете со мной? – спросил он с надеждой.

– Нет, спасибо. Я тороплюсь.

– Да-да, понимаю. – Альвер засунул руки в карманы, покачался на носках. – Я велю сложить вам пироги в дорогу. Знаете, вы очень похожи на своего отца, – добавил он и, развернувшись, пошел к дому.

Я так и застыла на месте. Кинула затравленный взгляд по сторонам. Куры, с усердием копошащиеся в пыли, здоровенная псина, развалившаяся в загоне и видящая пятый дневной сон, беззаботная бабочка, белым цветком порхающая по двору, и никому нет дела до какой-то беглянки.

Разжала кулаки, вытерла вспотевшие ладони о штаны. Бежать глупо. Зачем помогать той, которую хочешь сдать?

Примерно через полчаса я выезжала из Зеленого Озера. Звездочка, низкорослая кобыла невнятно серой окраски, меланхолично переступала копытами, не собираясь признавать ни галопа, ни рыси. А, проклятый с ней. Мне сейчас не хотелось ни скорости, ни скачки. На душе после прощания с Альвером было пасмурно и тоскливо. Настолько тоскливо, что я смахнула украдкой пару слезинок.

– Отсюда до заставы полдня, если не спеша. – Альвер стоял около Звездочки. Взгляд насупленный, руки в карманах, очки съехали на кончик носа, а мне сверху был виден солнечный зайчик, бликующий на лысине, и страха не было совсем. – Меня сегодня – так некстати – разобьет радикулит. И раньше завтрашней первой звезды подняться не смогу.

– Спасибо.

Поддавшись внезапному порыву, соскочила с седла, обняла его за шею и быстро коснулась губами теплой щеки.

– Ну-ну… – Альвер странно шмыгнул носом и отвернулся.

Я взлетела в седло, нашла взглядом Орлика. Сердце заныло, а силуэт коня стал расплываться. Прости, друг. Если Трехликий позволит, я за тобой вернусь, обязательно вернусь.

– А ну, пошла! – закричал вдруг Альвер, награждая Звездочку смачным шлепком по заду.

Кобыла недовольно заржала и сорвалась на легкую рысь. Рыси хватило на пару минут, а затем кобыла, не ощущая никаких понуканий, перешла на шаг и лениво побрела по дороге. Я позволила себе расслабиться и обдумать ситуацию.

Альвер будет обязан доложить о моем визите. Орлик слишком приметный конь, и глупо надеяться, что о нем не станут болтать. Как он это устроит, чтобы не пострадать самому, меня волновало мало, главное когда. Первая звезда! Он будет ждать возвращения лошади завтра вечером. Что же, у меня есть время продвинуться как можно ближе к границе, а затем отпустить Звездочку домой.

Я мысленно прокручивала наш с Альвером диалог. Зеленщик непрост, он явно пытался сказать больше, чем мог, и что-то царапнуло в его словах, но что?

Ледяная! Мать его внучатой племянницы не имела никакого отношения к ледяным. Значит, охота идет не просто за северными, и родственные связи за границей лишь повод провести облаву. Скверная новость. Более чем скверная.

Но у меня же нет дара! Зачем им княжна, которая лишь на четверть ледяная, да еще и без родового дара?

В душе всколыхнулась давняя обида. И точно вчера это было: первая кровь, гордое осознание взросления, встревоженные лица взрослых, поднятые по тревоге слуги и трое в серых мундирах, с льстивыми улыбками на лицах и омерзительными взглядами холодных глаз.

Меня проверяли каждый год до совершеннолетия, но ту проверку я запомнила отчетливее всех. Помнила собственные слезы от унижения, от бессилия и предательства взрослых. Меня раздели догола и даже в рот залезли проверить, не спрятан ли там экранирующий амулет. Помнила боль от пореза, когда брали кровь на исследование, как будто обязательно было резать запястье, а не просто уколоть палец, и тошноту от магического воздействия. Еще помнила тихий голос бабушки и ее теплые, ласковые руки на моей голове: «Все к лучшему, милая. Все к лучшему. А про этих даже не думай. Они никто. Так, псы. Пришли и ушли ни с чем, а ты осталась с нами».

Я и не думала… до сегодняшнего дня, а оно вон как повернулось. Королю зачем-то понадобились ледяные ведьмы. Решил устроить показательное сожжение на костре? Тогда наличие дара действительно не важно. Зачем возиться с проверками, когда можно просто объявить девицу ведьмой, благо внешность у ледяных хоть и специфическая, но встречающаяся среди обычных людей, затем подкинуть фальсифицированные обвинения: короля сглазили, военного министра до поноса довели, на все войско неудачливость наслали – и вперед, на костер. И народ счастлив – зрелище устроили и виновных в бедах нашли.

От собственных размышлений стало нехорошо. Заныл живот, сдавило грудь и стало трудно дышать, а полуденная жара так некстати напомнила другой жар, костровой.

Стукнула коленями по бокам Звездочки. Лошадь недовольно всхрапнула и ускорила шаг. Но мне этого показалось мало, и вскоре кобыла бодро рысила по дороге, а я пыталась убежать от придуманных страхов.

Часть пути пролегала по главному тракту, ее мы преодолели в густых сумерках. Впереди слышался стук колес – шел обоз, но его мы не догнали, свернули раньше в лес. Моей целью была речка Тихая и впадающий в нее Черный ручей.

Если карта не врала, этот ручей прямиком выведет меня к границе, главное не потерять его из виду, когда буду пробираться сквозь бурелом или обходить болото. Но это уже ближе к месту перехода. Пока же местность вокруг радовала высокими соснами, растущими на покатых холмах, густо покрытых серебристым мхом.

Пару часов до восхода луны мы провели в праздном безделье. Звездочка щипала траву, а я наконец добралась до свертка с пирогами, запах которых активно дразнил всю дорогу. Кроме пирогов мне выдали бутылку молока, мешочек с крупами, с десяток картофелин, пару луковиц и морковок. Целое богатство в моих обстоятельствах. Ведь неизвестно, сколько придется плутать до границы.

Я поела, больше на ощупь и запах, чем различая, что именно совала в рот. Пироги у Альвера оказались знатные, с пышным тестом и вкуснейшей начинкой аж трех видов: яйцо с луком, грибы и яблоки с брусникой. Запила ужин молоком, поделилась куском сахара со Звездочкой, остаток времени до восхода луны просидела, укутавшись в плащ.

Река Тихая вывернула внезапно. Вот бесконечно тянулась лесная, уже порядком заросшая травой дорога, причудливая и странная в холодном свете луны, справа и слева вставал лес, живущий своей жизнью, с тенями, шорохами и ночными звуками, и вдруг пространство разомкнулось, раскрыв перед нами мерцающий купол звездного неба, и мы застыли на обрыве, а в душе поднималось что-то большое, трепещущее, и дыхание сбивалось от накатившего восторга.

Внизу под обрывом темнела лента реки с серебряным пояском посередине. Дорога заворачивала вдоль берега к броду. Звездочка поупрямилась, но в воду вошла. Брод был не слишком мелким, и нам обеим пришлось намокнуть. Я благоразумно сняла сапоги, а мешки повесила на себя, чтобы не замочить припасы.