Сказочная термодинамика – 2 - Константинова Анна. Страница 8

Через небольшой узкий коридор она суетливо провела их вглубь жилища, и там обнаружилась вторая комната. Тут имелись кровать, кресло и еще одно окно – невероятная роскошь. Света чуть не приложилась лбом к низкому проему, но внутри смогла распрямиться. Затхлый воздух сгущался и собирался по углам мутноватыми облачками. В такой грязи обязательно должно было пахнуть чем-то застарелым, но запахов не ощущалось, и это немного тревожило.

Старушка, радостно кудахча, суетилась и предлагала деточкам то ужин, то завтрак, то отдохнуть с дальней дорожки. Потом она выскочила из дома и понеслась вдоль по улице на поиски коврика прикроватного, чтобы ноженьки не охолодить.

– Странная тетка! – пробормотала Света и внимательно осмотрела темные углы. – Думаешь, все нормально?

Она изучила пыльный пол под кроватью, попыталась заглянуть под кресло, но выяснила, что это невозможно, так как основанием ему служила широченная деревянная колода.

– А чего ж тута могет быть ненормальным? – удивился Жихарка.

Света немного расслабилась, сняла со спины надоевший рюкзак и кинула его на кровать. Из-под дырявого матраса тут же высунулись блестящие полукруглые зажимы и ловко защелкнулись вокруг своей добычи.

– Ай! – Света дернула рюкзак за лямку и вытянула сумку из-под острого зубца. Зажимы неохотно уехали назад, поскрипывая.

Жихарка звонко расхохотался. Света, онемев, все тыкала руками в кровать, растеряв подходящие слова.

– Ты… Это вот… Нормально?!

– Вот глупая фея! Ну конечно нормально. Ясно же, что бабка – душегубка…Ой, не могу! А зачем ей иначе нас пускать? Ты словно дитё малое! Сама ничё сообразить не умеешь! Как вы там вообще живете на своей Светлой Стороне?

– Знаешь… отлично живем! Не душим друг друга и не ловим кроватями. Вот так-то.

Жихарка, посмеиваясь, достал из кармана камушек и кинул в кресло. Оно тут же проглотило жертву, перевернув сиденье. На мгновение стал виден глубокий желоб, уходящий куда-то вниз, под дом. Камушек весело упрыгал туда. Затем деревяшка, совершив полный круг, вернулась на место, и все стало как прежде.

– Господи! – простонала Света. – И зачем мы к этой бабке пришли? Побежали отсюда скорее!

– Да ты чего? – поразился Жихарка. – День ужо на носу, а другого пристанища мы не найдем. Кто ж тебя просто так в дом-то пригласит? Пустят, тока ежели чаво удумают над нами сотворить. Эдак можно к упырю попасть али, ишо хужее, к лекарю. – Пацаненок передернулся. – Бабка, хоть и лютая, да глупАя. Вишь, ловушки у нее простые. А вот ежели на кого поумнее нарвемся, может выйти худо. Нет, уж лучше туточки останемся! – подытожил он и кинул еще одним камушком в окно, свободное и от стекол, и от штор.

Камень звучно чавкнул в предрассветную темноту, а из карниза тут же вывалился и грохнул по узкому подоконнику острый, как бритва, лист металла.

– Ого! Глупая, говоришь? Это, к твоему сведению, гильотина! – шепнула Света.

Она стояла, замерев, в центре комнаты, с рюкзаком в обнимку, и боялась шаг ступить в сторону.

– Не, эт просто резалка, – объяснил Жихарка и, забравшись повыше, ловко заклинил металлическую заслонку небольшим прутиком. Та подергалась, пытаясь уйти на исходную позицию, и затихла.

Света истерически хохотнула.

– Ну вот, можно теперь и день передневать, – объяснил ей Жихарка.

Он зевнул, покидал еще камушками по углам, но больше ловушек не обнаружил. Тогда он просто растянулся на полу, подложив руку под голову. Света, чуть подумав, осторожно присела рядом. За окном вскоре начал разгораться новый день. Однако в Заложейниках никто не шумел и не хлопал дверями, не орали петухи и люди не шли на работу. Тут ценили тишину. Света послушала еще немного и прилегла рядом с Жихаркой. Тот тихонько жевал сухие яблоки.

– Хочешь? – предложил он.

– Я ж не ем, – ответила она.

Жихарка грыз несъедобный на вид плод с таким удовольствием, что Света засомневалась – может, для него эти яблоки свежие и наливные? А что если местные видят свой мир совершенно другим – каким он ей почудился в то странное растянутое мгновение, когда старая яблонька укрывала их от опасности?

– Слышь, фея, ты яблочки к себе в суму не схоронишь? – деловито спросил Жихарка.

– Сам набрал, сам и храни, у меня места нет, – отшила она его. – Зачем так много брал?

– Как зачем? Про запас. Вот, наступят тяжелые времена, а у меня запасец имеется. Без запасов плохо…

В дом тихонько вернулась бабка.

– Деточки, вы живы? – спросила она ласково, топчась в своей комнате.

– Живы-живы, – пробормотал спросонок Жихарка и толкнул Свету в бок.

– Живы, бабушка, – выдавила она.

– А что делаете? – не унималась старушка.

– Спим мы! – гаркнул Жихарка, повернулся на другой бок и спокойно уснул.

– Ну, спите-спите, – проворковала старушенция.

Света на всякий случай постаралась не закрывать глаза. Из-под испуганно зажавшихся мыслей выплыла Музыка и начала напевать ей, как весело они смогли бы взлететь над домиком, а бабку нужно просто выгнать отсюда! Света резко гаркнула на эту трынделку, и та испуганно спряталась назад. Однако она оставила после себя легкую память, шлейф неясных образов.

В мыслях Светы орущая бабка бегала от нее вокруг своей хибары, а Влад милостиво смотрел на них сверху. За его спиной с шумом разгоняли густой воздух Обратной Стороны огромные прекрасные крылья. Она хотела его предупредить – нельзя так вольготно и красиво летать, но тут же поняла простую истину – он прекрасно знает законы собственного существования. А летает только потому, что крылья его собраны из множества мелких фей…

Когда она проснулась, то почувствовала рядом пустоту вместо жихаркиного бока. Света испуганно распахнула глаза, судорожно села, и тут же бухнулась назад – пацан устроился на полу рядом, в двух шагах, и увлеченно чем-то занимался.

– Гляди, экая удобная штука! – восхищенно прошептал он.

Света разлепила глаза и глянула. Пока они спали, у входа появился домотканый серый коврик. Обойти его, выходя из комнаты, было невозможно. Жихарка достал из кармана мятую тряпочку, скрутил ее в узелок и метко пульнул в коврик. Тот сейчас же свернулся в тугой рулет и заерзал. Послышалось чавканье. Через пару мгновений ковер развернулся – от тряпочки не осталось и следа.

– Я уже весь мусор туда убрал. Накопилось чего-то по карманам, – поделился Жихарка.

– Ну как, сынок, проснулся? – пропел из соседней комнаты ласковый голос.

Свету передернуло.

– Проснулся, бабушка, проснулся, – громко крикнул Жихарка. Он увлеченно обыскивал карманы.

– А ты, доченька, проснулась ли?

Света молча показала стенке неприличный жест.

Бабулька за стенкой оживилась и чем-то загремела.

– А глянь-ка, сынок, коврик у двери – не красный ли? – спросила она, подходя к двери поближе.

– Нет, бабуль, не красный, – весело ответил ей Жихарка.

Бежать из страшного домика! Срочно! Только теперь не понятно, как. На окне – гильотина, у двери – коврик-людоед. Однако Жихарку ничего не смущало. Он радостно нашел в кармане очередную завалявшуюся дрянь, поманил Свету и кинул ветошью в коврик. Когда тот свернулся, пацан ловко перепрыгнул через него. Света едва успела следом.

Она привалилась к стене коридора, чтобы отдышаться и унять стук испуганного сердца, но Жихарка тут же отодрал ее от липких камней. Она пискнула, почувствовав, как сильно приклеилась. А сверху, из-под кривых балок, к ней уже ползли черные тени со множеством членистых лапок. Света выскочила в большую комнату и наткнулась на блестящий кривой взгляд.

– Ой, деточка, никак проснулась?

– Проснулась никак, – буркнула она.

– Благодарствуем, бабуль, за ночлег, – радостно поддержал ее Жихарка. – Мы пойдем пока, а к утру, коль позволишь, вернемся. Дела у нас.

– Да как звать-то вас, величать? – крикнула старуха вдогонку, пока Света торопливо выталкивала Жихарку на улицу.

– Меня Жихаркой кличут, – крикнул тот, обернувшись.